Кукла для мерзавца

Открытие было неприятным и мгновенно погасило пожар в моем теле и душе. Теперь я смутилась.

– И все же… мне лучше одеться.

Я встала, все еще кутаясь в простыню.

– Как хочешь, – Марк засмеялся. – Вера в шелковой ткани мне больше нравится, чем в платье. Ты горячая малышка, могу не сдержаться.

– Ох!

Я схватилась ладонями за щеки, простыня свалилась на траву.

– Да, ты знаешь толк в соблазнении мужчин! – захохотал Марк и бросился ко мне.

– Нет, не подходи! – взвизгнула я, подхватила ткань, но завернуться не успела: руки СВ переплелись на моей талии, а его губы уже терзали мой рот.

Позавтракать мы смогли только через два часа. Все это время не выбирались из постели. Оказывается, заниматься любовью с человеком, который тебе нравится, это восхитительно. Я не знала, что должна почувствовать в пиковый момент, но нежность и желание настолько переполняли меня, что казалось, будто это и есть счастье.

Звонок в дверь прервал наше безумие. Я испуганно выглянула из-под руки Марка.

– Кто это?

– Не волнуйся, доставка.

Марк вскочил, оделся и кинулся к двери, я тоже больше не смогла лежать. Неожиданный визит напугал меня. Наваждение растворилось, очарование момента сменилось паникой.

Я кинулась к одежде.

«Что я здесь делаю? Совсем голову потеряла! – думала я, натягивая платье. – Девочки, наверное, мне дозвониться не могут».

Стоп! А где мой телефон? Почему он молчит?

Это было странно. Меня никто за ночь и утро не побеспокоил, словно все сговорились не портить праздник.

Мобильник лежал в сумочке, но был выключен. Я с трудом вспомнила, что сама сделала это, точно под гипнозом. Это открытие напугало меня, заставило задрожать. Что же такого есть в Марке, если он так действует на меня? Какой процент феромонов источает его тело, если все девушки сходят с ума от любви?

И я попалась в эту ловушку.

Марк показался на пороге спальни. Он бросил на пол сумку. Мою. Что она здесь делает?

– Куколка, у меня есть план.

– Какой? – в горле внезапно пересохло.

– Переоденься, мы сейчас уезжаем.

– Куда?

Где-то в глубине памяти выплыла мысль: я же хотела сегодня купить билет на самолет, родителям обещала.

– Не переживай. Я заказал номер в отеле на Красной поляне. Ты же никогда не была в горах?

Я растерялась. Нежностью и благодарностью наполнилось сердце.

– А вещи откуда?

– Аня привезла. Я попросил.

– Где она?

Я кинулась к двери.

– Уехала.

– Погоди, мы отправимся в путешествие одни?

– Тебе нужна компания? – Марк обнял меня сзади и прижал к себе.

Он был прав: я ни с кем не хотела делиться ни временем, проведенным с Марком, ни счастьем.

На Красной поляне мы провели восхитительную неделю. Побывали на олимпийских объектах, поднялись в горы, прогулялись по веревочному мосту над пропастью среди облаков. В один из дней отправились на джиппинг по горному серпантину. Я, наконец, отдыхала от жаркого солнца и могла выходить на улицу, не боясь сгореть.

Марк не жалел денег на развлечения. Я сначала ужаснулась, случайно увидев цифру на счете, но постепенно привыкла и перестала обращать внимания. Родителям обещала вернуться через две недели, подружки не звонили, словно боялись, что я начну их отчитывать за предательство.

Но я была так счастлива, что простила всем и все. Смотрела на Марка шальными глазами и таяла от восторга и умиления.

– Завтра мы возвращаемся, – сказал мой любимый как-то вечером.

– Как жаль, – я разочарованно вздохнула.

– Скучно стало.

Слова Марка обдали меня жаром.

– Скучно со мной?

– Ты о чем? – он удивленно поднял брови. – А, нет! Вот дуреха! Верка-дуреха! Я теперь тебя только так буду звать. – Он притянул к себе и поцеловал. – Надоело одно и то же. Да и парни уже замучили, звонят постоянно. Я приволок их в Сочи, а сам смылся.

Я выдохнула. Даже не думала влюбиться до такой степени, что о себе начисто забуду.

Мы спускались по серпантину. На последнем витке вдалеке показалось море. От его синевы резало глаза. Чуть дальше в жарком мареве душного летнего дня виднелись отели-небоскребы.

– О боже! Какая красота!

Слезы выступили на глаза от восхищения.

– Хочешь, искупаемся, а уже потом поедем в город?

– Но у меня нет с собой купальника.

– И плевать! Я знаю отличную бухту, где нас никто не увидит. Поехали.

Машина минут пятнадцать еще повиляла по шоссе и спустилась. Марк свернул на почти незаметную проселочную дорогу и еще какое-то время ехал по ней. Море показалось в просвете ветвей совершенно неожиданно. Оно мелькнуло раз, другой, а потом открылось во всей красе.

Это и правда было замечательное место! Небольшой пляж, песчаный, а не галечный, так и звал к себе.

– Мы только искупаемся, и сразу уедем, – сказал Марк и остановил машину в тени деревьев. – Раздевайся.

– Голышом купаться будем?

– А что, слабо? Никто же не увидит, – засмеялся Марк.

Он легко сбросил одежду и побежал морю.

– Ух, горячо! – СВ подпрыгнул на раскаленном песке и крикнул: – Иди лучше в босоножках.

Я осталась в трусиках. Выбралась из машины, посмотрела на яростное солнце и достала из кармана кресла полотенце для рук: лучше укрыть плечи.

Не успела я сделать два шага, как услышала телефон. Оглянулась: мобильник Марка, лежавший на приборной панели, разрывался от звонка.

– Марк, кто-то звонит! – крикнула ему.

– Что? Не слышу. Иди сюда! Ух, хорошо!

– Телефон! – я взяла мобильник в руку и показала ему.

– Плюнь! Иди сюда!

Телефон перестал звенеть. Я положила его на кресло, повернулась, и в этот момент щелкнула смс.

Я бросила взгляд на экран и… обмерла.

На экране высветилось лицо Лерки. Стриженая ехидно улыбалась в камеру.

«А она каким боком тут?», – вспыхнул в голове вопрос.

Я посмотрела на сообщение:

«Марк, дорогой, ты еще долго будешь развлекать эту рыжую куклу? Возвращайся уже! Мы с ребятами ждем тебя в нашем баре».

«Куклу? Какую? – от удивления и растерянности я никак не могла сообразить, о чем пишет Лерка, и тут озарение накрыло волной. – Это же обо мне!»

Я повернулась и посмотрела на море, где плескался Марк. Но ничего не увидела: солнце ослепило меня, и перед глазами закачались разноцветные блики. Тело превратилось в камень. Я была в одних трусиках, стояла босиком на раскаленном песке и ничего, кроме пустоты в душе, не чувствовала. А она звенела, заливалась на разные голоса, требовала от меня каких-то действий.