Кукла для мерзавца
Шрифт:
Но каких?
– Верусик, ты чего там застыла! – голос Марка, такой любимый, такой родной, показался мне звуком ржавой пилы.
Он заставил меня очнуться. Неожиданно в голове всплыла старая информация. Еще при первом знакомстве Лерка сказала, что СВ всех подружек, с которыми только развлекается, заносит в телефон под одним ником.
Словно сомнамбула, я села на водительское сиденье, протянула руку и взяла телефон. Темный экран осветился цифрами. Точно! Нужен пароль! Марк мне его не говорил. Мне и в голову бы не пришло рыться в чужом телефоне.
От облегчения
Марк мой! Я любима и желанна! Наши отношения надолго!
Нет, навсегда!
Мы даже умрем вместе в один час. И если нас похоронят в разных местах, все равно соединимся, как Петр и Феврония. И куст розовый вырастет над нашей могилой.
Ведь мы – андрогины, нашедшие своих половинок…
– А-а-а! – крик неожиданно вырвался из груди, оттолкнулся от стенок машины и ударил по ушам. – Н-е-е-е-т!
Я схватилась за грудь, в которой вырос комок невиданных размеров. Словно кол вогнали глубоко в сердце и несколько раз повернули. Расслабилась, втянула воздух и часто-часто задышала открытым ртом.
Нужно подавить панику. Думай, Ника, думай!
Память тут же услужливо подсказала момент: Марк набирает пароль на смартфоне, чтобы заказать ужин в номер. Еще не успев осмыслить воспоминание, я уже набирала цифры на экране: ноль, пять, ноль, шесть, ноль, пять.
Дисплей осветился. Найти в телефонной книге ник «кукла» оказалось еще проще: кукол было много, и все под номерами и опознавательными знаками. Я числилась как «Кукла № 10. Рыжая». То есть еще одна временная подружка на уикенд. Нет, на неделю отпуска.
Палец автоматически полз по дисплею с входящими и исходящими звонками, и я видела, что другие девушки звонили, и не раз, когда мы с Марком были вместе. И он тоже, сволочь, звонил… им…
– Ты что делаешь?
Марк выхватил телефон. Когда он подошел, я даже не заметила.
– Смотрю, – шепотом ответила я.
– Ты почему трогаешь чужие вещи? – голос Марка завибрировал от злости.
– Чужие?
– Еще раз увижу, что тянешь ручонки к моему телефону…
– Ручонки?
Сил хватало только на то, чтобы повторять слова.
– Ну, грабли, копыта, лапы, цыпки, если ручонки не нравятся!
Он стоял напротив, красивый, мужественный, в каплях воды, игравших на солнце, и безжалостно выплевывал в меня мерзкие слова. Они, как камни, падали на голову, на плечи, гирями повисали на руках и ногах, били в грудь.
Боль внезапно охватила все тело. Удар был таким сильным, что я согнулась, обняв руками живот, и застонала. До меня вдруг начал доходить ужас происходящего. Наверное, со стороны мы выглядели смешно. Два нудиста стоят голышом и ругаются.
Праздник закончился.
– Хватит притворяться!
Марк выдернул меня из салона, сорвал с плеч полотенце и швырнул в сторону. Я машинально дернулась, чтобы его поймать, пошатнулась. Вишневский не поддержал, просто приблизился вплотную, прижав меня к горячему боку машины. Его лицо перекосила брезгливая усмешка.
– Не смей! – тихо и жестко сказал он, зажав мой подбородок пальцами.
Его верхняя губа, которую я так любила целовать, сейчас дергалась. – Никогда не смей трогать мои вещи!– Телефон звонил… я тебя звала.
– Я все сказал!
Он резко отпустил меня, сел в кресло сзади и стал одеваться. Зло. Яростно. Не вытираясь. Просто натягивал на мокрое тело боксеры, шорты, футболку нацепил задом наперед, еще больше взбесился, кинул ее на заднее сиденье.
– Долго еще пялиться будешь? Одевайся! – приказал мне.
И тут я не выдержала.
– Марк, а кто я тебе?
– Кто? Никто! А могла бы стать всем! – он обошел машину и сел за руль. – Ты едешь?
Но на меня напал столбняк. Я не могла оправиться от шока.
– Рыжая кукла… это обо мне?
Марк выскочил из машины. На его лице была маска холодного бешенства. Он подлетел ко мне, сжал плечи ладонями и встряхнул.
– Ты еще и в приватной переписке роешься, дрянь?
– Но это информация обо мне! Значит, это правда?
– Что правда?
Вопрос прозвучал, как выстрел. Я подняла глаза и посмотрела прямо на Марка. Он не отвел взгляда, но сейчас золотистая и еще недавно ласковая радужка почернела и испускала дьявольский огонь.
– Я для тебя просто развлечение, да?
– Погоди! А ты на что рассчитывала? Сама пошла за мной в бунгало, сама прыгнула в постель. Ты же собиралась домой, в свою деревню…
– Поселок городского типа…
– Да насрать! Вот и валила бы туда! Но ты же захотела меня, денег и роскошных каникул.
– Я думала, что у нас любовь…
– Ты точно дура, Верка! Набитая дура, если считаешь, что с такой нищебродкой, как ты, я заведу длительные отношения. Да меня все знакомые засмеют. В Золушку она поиграть захотела!
Марк оттолкнул меня и сел в машину. Боль уже разлилась по всему животу и стала почти нестерпимой, но я не могла даже заикнуться с просьбой о помощи. Душевные страдания были намного сильнее.
– Вот, значит, как? Я, и правда, наивная дура.
– Поехали! Надоел этот бессмысленный базар!
– Я не поеду.
– Сядь в машину, мать твою! – заорал Марк, уже не сдерживаясь.
– И твою тоже!
– Да пошла ты! Топай копытами! Может, мозги проветришь, наконец!
Роскошный автомобиль фыркнул мотором, брызнул в меня струйкой песка из-под колес и скрылся за кустами.
Я осталась одна.
Сверху слепило послеполуденное солнце, ласково шуршали о песок волны, звенели в кустах цикады. Мир вокруг жил своей жизнью, но в нем не было места для меня.
Я побрела к морю. Только почувствовав, каким огнем горят подошвы, сообразила, что так и не вытащила из машины босоножки.
И одежда осталась там.
И сумочка с документами и деньгами.
На мне надеты крохотные стринги, и все. А город где-то очень далеко, и до него еще нужно добраться.
Боль скручивала живот, но сейчас было не до нее. Море манило, ласково звало к себе, нашептывало, что в его глубине успокаиваются все обиженные души. Жизнь вдруг показалась бессмысленной, перестала радовать и дарить надежду.