Кукла ходит по земле
Шрифт:
Он показывает мне аккорды, я пытаюсь повторить.
Ну да, в принципе, не очень сложно.
Только непривычно. У гитары шесть струн, у балалайки всего три.
Игорь Николаич показывает, как играть трeмоло. Это когда быстро-быстро указательным пальцем по струнам вверх-вниз, вверх-вниз…
Да, все получается, в общем-то. Тогда Игорь Николаич торжественно вручает мне балалайку и файл с нотами и говорит, радостно улыбаясь:
– Ну что ж, Константин, ты принят! Тренируйся! Завтра в шесть репетиция.
И я, гордый, отправляюсь домой. С балалайкой в черном чехле.
Выхожу из Дома культуры – а на улице темно. Ну, у нас почти всегда темно, тем более осенью-зимой.
Иду с балалайкой, хрущу по снегу, и на душе довольно весело. Потому что – ну вот, какое-то будущее и у меня намечается! Может, даже великое. А что? Как будто великие сразу с чего-то великого начинали. Тоже вот так – в маленьких, Богом забытых городках жили, плохо учились, проблемы имели разные, да мало ли… Так и я. Начну со школьного оркестра – а потом, глядишь, и в консерваторию поступлю. Может, даже в московскую. А там уже…
Иду по городу, смотрю на огни, на домики не сильно высокие, но такие милые… И думаю: да ладно, прям умирает город! Ничего он не умирает. По крайней мере, пока я по нему иду. Вполне себе живет.
Тут я остановился: решил Степе написать – мол, подходи, балалайку покажу.
Пока стоял, писал в телефоне Степе, рядом женщина остановилась с маленьким мальчиком. Тоже что-то в телефоне своем копалась. А пацан этот во все глаза смотрел на балалайку. И наконец потянул свою маму за рукав шубы и спрашивает:
– Мам, это сьто?
Женщина не ответила, вся в телефоне.
Пацан тогда опять:
– Мам, это сьто такое?
Женщина наконец подняла голову, посмотрела, задумалась на пару секунд, потом спрашивает у меня:
– Балалайка?
Ну да, в чехле не очень понятно. Для непосвященных.
– Угу, – говорю, – балалайка.
– Баба-лайка!.. – восхищенно протянул пацан.
– Да не баба-лайка, а балалайка! – поправила его мама.
– Баба-лайка! – упрямо повторил пацан.
Женщина виновато на меня посмотрела. Я улыбнулся – мол, ничего, все хорошо. Постарался улыбнуться как можно дружелюбней – совсем как Игорь Николаич, только у меня бороды пока нет.
Написал Степе: «Я подхожу, выходи», – и пошел дальше, по дороге к дому, с «баба-лайкой» в черном чехле.
4
А кругом – все снег и снег. Ну а что вы хотите? Крайний Север так-то! Недаром же и оркестр называется «Струны Севера». У нас в городе почти круглый год снег и мороз. И метели… Но зато – актировки! Знаете, что такое актировка? Ну, это когда отменяют школу из-за погоды. Я, когда совсем холод и метель, с утра пораньше бегу к радио, включаю – и слушаю в надежде, что объявят актировку и можно будет не ходить в школу хотя бы сегодня! А иногда и несколько дней можно не ходить, представляете? Так что и в жизни на Крайнем Севере есть свои плюсы. Вы скажете: ах ты такой-сякой, ты что же, школу не любишь? А вы сами-то ее любите? Ну или – любили?
Понятно, закончить школу надо. Но –
чем дальше, тем больше неохота в нее ходить. Там шум, балаган, злые учителя и тупые одноклассники.Нет, есть, конечно, и хорошие учителя. Например, Арина Марковна. Жаль, что она не наша классная. Просто географию у нас ведет. Я, конечно, в географии ничего не понимаю, как и в других предметах… Но учительница очень добрая. И хвалит меня, что я музыкой увлекаюсь. И даже однажды пригласила меня выступить с песнями под гитару перед ее классом.
Я пришел с гитарой, попел немножко, но в целом выступления не получилось. Потому что у нее дети какие-то беспокойные. Все время ржали и шумели, и били друг друга по головам учебниками.
И я уже просто не знал, что им еще спеть такое! У меня и так-то в репертуаре песен мало. В основном разные дворовые, как их дядя Витя называет. Ну, это дядя Витя такой… Он к моей маме ходит. После того, как она с папой развелась.
Дядя Витя ходит и играет на гитаре, и поет эти дворовые песни. Он мне бой один на гитаре показал прикольный. Андрей Бобров, одноклассник мой, мне еще раньше показал аккорды, а дядя Витя увидел, как я играю, и говорит:
– Ого, неплохо!
И показал этот бой, называется – восьмерка, классный бой, но я так и не понимаю, как пальцами делать, чтоб такой бой получался… А так-то дворовые песни эти – забавные, вот, например, такая:
Цилиндром на солнце сверкая,Надев самый модный сюртук,По Летнему саду гуляя,С Марусей я встретился вдруг.Гулял с ней четыре я года,На пятый я ей изменил…Однажды в сырую погодуЯ зуб коренной простудил!И дальше герой песни побежал к зубному врачу, а врачом оказалась та самая брошенная им Маруся, и она ему отомстила – выдрала четыре здоровых зуба вместо одного больного! Вот такая смешная, хотя, с другой стороны, и грустная песенка… Грустная потому, что – и Марусю, которой изменили, жалко, и мужика этого без зубов. Хоть он, конечно, и неправ: зачем изменял?
И вот примерно такие песенки я и пел на том концерте.
А ученики Арины Марковны всё бесились и не слушали толком.
Видно, она была такая добрая учительница, что немножко их распустила. А может, они мне завидовали и из вредности бесились. Все-таки неприятно, наверное, когда твой сверстник поет, весь такой крутой типа, а ты должен его слушать, понимаешь!
И даже Арина Марковна, хоть и добрая, наконец не выдержала и довольно строго сказала:
– Вот вы сейчас на головах ходите, а потом когда-нибудь будете всем хвастаться, что видели начало карьеры знаменитого человека!
– Может, наоборот, он будет рассказывать, что видел начало нашей карьеры? – спрашивает один пацан нахально.
– Ну какая у тебя карьера, Пыстиков? – усмехается Арина Марковна. – Эх, что ж вас сегодня как подменили! Прямо стыдно перед Константином за вас!
То есть все-таки из вредности они бесились, наверное. Может, и хорошие были. Но все равно приятного мало.
Арина Марковна долго потом передо мной извинялась, очень расстроенная была:
– Не знаю, что на них нашло…
– Да ничего, – говорю.