Кукла в чужих руках

Улыбаясь, я провожала глазами электричку, и раздавшееся прямо над ухом дружелюбное «Привет!» заставило меня вздрогнуть. Рядом со мной стоял Миша, тот самый добрый самаритянин из школы.

— Фу-у-ф! — выдохнула я и рассмеялась. — Напугал!

— А ты все время ждешь подвоха?

— А ты все время подкрадываешься исподтишка?

Он тоже рассмеялся и провел рукой по темно-русым волосам. На его запястье красовались крупные спортивные часы, расстегнутая парка горчичного цвета открывала кипенно-белую толстовку.

— А я тебя знаю, — сказал он.

— Надо же! — восхитилась я. — Видел меня сегодня в кабинете у завуча и запомнил! А я вот ничего дольше двух минут в памяти не держу. Как рыбка Дори. Ты кто такой? А ну-ка, отойди подальше!

Но он не обиделся. Улыбнулся и зашел следом за мной в подоспевшую электричку. Уцепился рядом за поручень и, переждав, когда выровняется нарастающий гул колес, наклонился почти к самому моему уху:

— Слушай, Соник…

Но я не дала ему договорить:

— Меня зовут Соня!

Мало мне Кирюхи, который постоянно коверкает мое имя! Теперь еще и этот нашелся!

— Не-а! — обезоруживающе нагло улыбнулся он. — Ты — Соник! Потому что все время куда-то бежишь!

— Пф! С чего ты взял?

— А я тебя видел ночью. Но ты сбежала.

— Это не я.

— Палец, кстати, кривой получился! — Миша продолжал улыбаться. Теперь уже вызывающе нагло.

— Да ни фига! Прямой! — возмутилась я и тут же сообразила, что выдала себя с головой.

Он снова рассмеялся. Я тоже. И подумала, что парень-то довольно симпатичный. И глаза у него красивые.

Я люблю смотреть людям в глаза. Ни разу не встречала похожих. Глаза как отпечатки пальцев — у каждых свой цвет и рисунок. Можно сказать, я коллекционирую цвета глаз. У Кирюхи, например, ореховые, как скорлупа зрелого фундука, с золотыми крапинками; у Нинки-соседки — фиолетовые, как фиалки на школьном подоконнике; у Дамира Алиева — глубокие, черные, нефтяные такие глаза. У этого парня они были как асфальт, на котором застыли лужицы: темно-серые с голубыми льдинками.

Миша стоял близко, и я ловила приятный аромат его парфюма. Запах лимона и чего-то горького. Вдруг поезд притормозил, и вагон слегка тряхнуло. Я качнулась, но Миша уверенно подхватил меня за талию. Это было неожиданно, и я подумала, что он довольно милый и совсем не похож на ту школьную компанию, которая держится обособленно от остальных.

— Мне выходить. — Я подалась к дверям.

— А поехали со мной! — удержал он.

— Нет уж!

— Тогда я с тобой, — заявил Миша.

И выскочил следом за мной из вагона. Бок о бок мы зашагали к эскалатору. Я вертела головой по сторонам, отыскивая Кирюху, но, похоже, он ждал меня в торговом центре. Электричка пронеслась мимо, мелькая хмурыми лицами пассажиров, а мы прыгнули на эскалатор, ползущий вверх.

— А ты куда, Соник?

— В кино, — безразлично ответила я.

— Тогда и я тоже!

Услышав его заявление, я пристально посмотрела ему в глаза:

— Отлично! Но учти, я не одна.

— С подружкой? Я не против!

— О да! Она тебе понравится! — кивнула я, предвкушая, какое лицо скорчит Кирюха при появлении нового товарища.

Миша положил руку на упругий резиновый поручень, ползущий одновременно со ступеньками. Его пальцы почти соприкасались с моими, и когда я отодвинула ладонь, потому что поручень двигался медленнее, рука уезжала ниже и держаться было неудобно, то он тоже передвинул свою следом. И на протяжении всего времени, что мы поднимались наверх, мы играли в эту негласную игру: я убегала, он догонял. И, похоже, игра нравилась нам обоим.

Глава 10. ТЦ

Кирюху я увидела еще на подходе к торговому центру. Его силуэт чернел на фоне освещенных дверей: чуть ссутулившийся, руки в карманах, из-под капюшона лица не разглядеть. Это мог быть кто угодно, любой посетитель, но я безошибочно узнала Кирюху и прибавила ходу.

— Что ж ты так несешься, Соник? — Миша придержал меня за рукав.

Я засмеялась и, подлетев к дверям, представила:

— Познакомься, моя подружка — Кира!

— Симпатичная, — процедил мой спутник, но руки не подал. Лишь исподлобья разглядывал Кирюху.

— Ты тоже ничего. — Кирюха кокетливо улыбнулся и захлопал ресницами.

— Пойдемте, девочки, — я подхватила обоих под руки, — холодно!

А вот в торговом центре было жарко, из отдела косметики несло ядерным парфюмом, из кондитерского — ванильными сладостями. Бубнила попсовая музыка, сновал заинтересованный народ.

— На фуд-корт? — спросил Кирюха и, потянув, отцепил меня от Миши.

— Я не голоден, — отозвался тот.

— Александр сыт? — ухмыльнулся Кирюха.

— Не понял?

— Это старый анекдот, — пояснила я:

— Проходите, Александр, отобедайте с нами.

— Нет, папа, Александр сыт.

— Не ссыте, Александр, проходите!

Миша хмыкнул, а я расстегнула куртку и не успела снять, как он подхватил ее. И стало понятно, никуда он от нас уходить не собирается. Так, нежно обнимая куртку, он зашагал рядом со мной. С другой стороны топал Кирюха. И, когда раскрылись двери лифта, мальчишки пропустили меня вперед. Сами же, сцепившись плечами, застряли в проходе.

— Велкам, — язвительно скривившись, уступил Кирюха.

На третьем этаже точно так же, как и внизу, играла попса, а запах картошки фри из «Макдоналдса» перебивал все остальные.

— Мне как обычно. — Я плюхнулась в глубокое пластиковое кресло. — Кир, принеси!

— О да, моя госпожа. — Он состроил томное лицо и подобострастно поклонился. — Но только, чур, сегодня я доминант!

— Иди лесом, Кира! — рассмеялась я, и он исчез в направлении желтой буквы «М» на красном фоне.

— Я не понял. — Миша бросил мою куртку на соседнее кресло, отправил туда же свою и сел со мной рядом.

— Не обращай внимания, он прикалывается.

— Он вообще кто? Парень твой?

— Это имеет значение?

— Для него — да.

Я улыбнулась — мне льстило внимание этого симпатичного парня с глазами цвета асфальта. Присутствие Кирюхи вносило некую загадочность в мой образ, и развеивать ее я не собиралась. Игру в гляделки прервал поднос, который Кирюха шлепнул на стол. Я схватила завернутый в гладкую бумагу теплый бургер.

— Я, пожалуй, тоже кое-чего возьму. — Миша поднялся и направился к торговым стойкам.