Кукла Яся

Несколько секунд спустя рассматриваем аккуратный сырник идеальной формы.

— Давай тоже попробуем, Череп. Сначала я, потом ты.

Повторяем за Рыжей нехитрые манипуляции и на пару офигеваем, когда у нас получается.

— Класс! Погнали дальше, но перед этим закрепим пройденный материал, товарищи студенты.

— Ну вы это, продолжайте, а у меня там футбольный матч начался, да и Калаш, верняк, уже заждался!

Антон быстро устаёт от занятий ОБП и, уже по традиции, сливается. На этот раз прихватив с кухни пару бутылок пива и пачку чипсов.

— Рецепт записала?

— Да.

— Какой творог выбирать поняла?

— Максимально сухой, чуть рассыпчатый, с процентом жирности…

— Не меньше пяти, — подсказывает Саша.

— Угу, — делаю себе пометку на полях. Забуду же.

— Про яйца помнишь. Желток работает как жир, а белок — как вода.

— Да.

— Муки на пятьсот грамм три-четыре столовые ложки. Можно, кстати, заменить её на манку. Она сделает их пышными без разрыхлителя.

— Дальше добавляем сахар. Обваливаем и…

— И жарим, — придав оставшимся сырникам нужную форму, ставит на плиту сковороду.

— Чем их можно пичкать для разнообразия?

— Наполнителей для сырников, как ты любишь выражаться, «херова туча». Изюм, курага, мелкие кусочки яблок, абрикосы, ягоды. Только слишком много не клади, или забьёшь общий вкус, или развалятся.

— Ясно.

— Готовые подаёшь со сметаной/сгущёнкой/вареньем. О, а можно замутить шоколадный ганаш!

— Чё?

— Чё-чё. Берёшь плитку шоколада, ломаешь на кусочки, заливаешь сливками и ставишь в микроволновку.

— Ааа…

— ЗОЖ варианты сырников нужны?

— Не знаю.

— У меня маман любит делать морковные с зирой, — кривится и подкатывает глаза. — Ладно, давай пока на традиционном варианте остановимся. Жарим?

— Жарим.

— Разрешаю отправить первую партию на сковороду! Вперёд!

— Оукей, — настраиваюсь справиться с возложенной на меня миссией.

Чё мы? Не пальцем ведь деланы!

— Повиси минуту. Опять под твоим чутким руководством продукты переводит? — прилетает вдруг в спину.

Явился не запылился.

— Сырники готовит, — поясняет Сашка Кириллу, откручивая крышку от бутылки.

— Бортич, ты последняя утюг брала? — спрашивает он обвиняющим тоном.

— Ну я, — поворачиваюсь к нему и с ходу встречаю грядущий скандал непробиваемым тренированным покерфейсом.

— Скажи-ка, в какое из отверстий ты, безмозглое существо, залила воду? — чеканит по слогам.

— В какое-какое… Туда куда надо залила, — отражаю, вздёргивая подбородок.

— Уверена? — насмешливо уточняет.

— А поконкретнее свою претензию можешь высказать?

— Поконкретнее…

— Да. По существу. Чё ты опять на меня наезжаешь, не пойму?!

— Мне нужен хренов утюг, а он сгорел! — как обычно, заводится с пол оборота.

— Я-то тут причём, — пожимаю плечами. — А точно сгорел?

(На самом деле я сама знаю что точно. Казус ведь и правда произошёл по моей вине два дня назад. Я действительно, по ходу, не туда воды ливанула. Замкнуло что-то и наш старенький помощник, издав посмертный треск, перестал работать).

Но я не признаюсь ему, нет.

— Ты в розетку его включал? — естественно, намеренно издеваюсь.

— По-твоему, это смешно? — клацает от злости зубами.

— Эммм. Ясь, извини, что вмешиваюсь, надо бы перевернуть сырники, — тактично напоминает Саша.

— Угу.

— У вас там всё нормально? Ты приедешь ко мне? Ждать? — доносится из динамика его телефона.

Стискиваю деревянную лопатку пальцами до треска.

Ааа… Так фраза «повиси минуту» была адресована мадам-ебу?

— Мне надо погладить рубашку, но, твою мать, нечем! — отвечает он не то мне, не то ей.

— Пф! Тоже мне проблема! Иди в мятой! Хера ли наряжаться? Не в музэй же Пергидроль свою ведёшь, — фыркаю я презрительно.

— За речью, блять, своей следи! — выталкивает сердито.

— А если нет? — по обыкновению провоцирую.

— А получить по губам?

Разворачиваюсь, оставив операцию по спасению отряда сырников.

— А пойти на три развесёлые буквы?

Багровеет.

Ноздри раздуваются.

Губы, сжимаясь, превращаются в тонкую линию.

Почти вижу, как от напряжения свинцом мышцы наливаются.

Считываю гневное предупреждение во взгляде.

Но, камон, когда меня это заставляло притормозить?

— Не перегибай с наездами, бро, — цежу ядовито. — По губам надаёшь своему абоненту при встрече. Утюг куплю, на том и порешим. Конфликт исчерпан. Свободен… — выдаю сплошным монологом свою речь.

Проходит секунда.

Две.

Три.

Шкварчит масло.

Сашка с опаской косится на Дымницкого и не зря…

Старуха Изергиль буквально в один прыжок до меня добирается.

Тигра, ёпта!

— Ребяяята… — взволнованно блеет Рыжая, как и я, отчётливо предчувствуя приближающуюся беду.

Треск ткани.

Это он хватает меня за толстовку, отчего под мышками ощущается резкая боль.

— Вовремя затыкаться. Вот чему ты никак не можешь научиться, — яростно толкает мне в лицо, обжигая кожу.

— Ну давай, заткни, чё! А то всё угрозы да угрозы! — бесстрашно подстёгиваю на адреналине.

— Терпение моё испытываешь?

Он так близко, что я вижу в чёрных, расширившихся зрачках своё отражение.

— Не-а. Проверяю, насколько мужик.

— Сука… — цедит убийственно жёстким шёпотом, а потом как дёрнет на себя за несчастную толстовку, трескающуюся по швам.

— Кирилл! — Сашкин вздох.

— Яська!

— Чё тут опять?

Ой не знаю, что было бы дальше.

Сюжет развивается по уже знакомой схеме. Череп и Калаш, принёсшиеся на шум, вмешиваются в конфликт и не позволяют случиться тому, что однажды непременно случится.