Кукольник
Шрифт:
– Отлично! – радостно произнес Октавио, выхватив второй пистолет. – Ты упрощаешь мне задачу?
– Р-р-р! – зарычала волчица, пустившись всаднику наперерез.
Еще немного, и палец точно вдавил бы до отказа спусковой крючок, дав куску кремния возможность выбить искру, но тут лошадь стала резко сбрасывать скорость, сопровождая свои действия диким ржанием.
– Какого черта?! – услышала пролетевшая мимо волчица, изрядно расстроившись, что вновь допустила ошибку. – Откуда взялась здесь развилка? Клянусь чем-угодно, раньше ее не было!
– Пр-р-р! – замерла на распутье лошадь, не имея ни малейшего представления,
Уловив краем глаза движение справа, Октавио мигом пришел в себя, развернулся вполоборота к уже сгруппировавшейся для прыжка хищнице и произвел выстрел, после чего дернул поводья влево, тем самым указывая, в каком направлении он хочет ехать. Спустя мгновение белесая морда, украшенная широким оскалом, окрасилась красным; правда, этого беглецы увидеть не успели, поскольку их отвлекла совершенно иная напасть, относящаяся к разряду природных явлений.
Дело в том, что с окончанием дождя и уходом солнца за горизонт вся излившаяся на землю вода подверглась процессу интенсивного испарения, начав образовывать вокруг густые клубы тумана. Конечно, пробираться сквозь них казалось чуть более безопасным занятием, чем улепетывать от стаи волков. Но только и это могло преподнести путникам массу других неприятных сюрпризов, что, собственно, и произошло.
– Здорово мы с ними разделались, – усмехался поначалу Октавио, одновременно прислушиваясь к затихающему волчьему вою. – Теперь вместо охоты нашим друзьям придется до утра оплакивать свою предводительницу. Слышишь, насколько жалостливо звучит их скулеж? Все-таки не зря мой выбор пал именно на нее.
– Фр-р-р! – мотала головой лошадь, разбрызгивая по сторонам пену, скопившуюся во рту от длительной скачки.
– Знаю-знаю, ты хочешь отдохнуть и пощипать травку.
– Фр-р-р!
– Даю слово, сразу после того как мы выберемся из леса, нас ждет привал.
– Фр-р-р!
– Постой! – в голосе Октавио появились тревожные нотки. – А куда подевалась тропинка?
– Фр-р-р!
– Хватит фыркать! Почему ты не доглядела? Тебе же снизу лучше видно.
Достигнув груды валежника, лошадь остановилась и виновато забила передним копытом. Дескать, прости хозяин – больше такого не повторится.
– Ладно, попробуем разобраться, что к чему.
Спрыгнув на землю, Октавио внимательно осмотрел место, где они находились, прошел немного влево и, потоптавшись там с минуту, вернулся обратно.
Не обязательно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, к чему может привести блуждание по ночному лесу, окутанному туманом. Хорошо хоть волчий вой доносился уже совсем издалека – одной проблемой меньше!
– Предлагаю взять правее и попробовать найти вторую тропинку, которая наверняка куда-нибудь нас выведет, – пробурчал раздосадованный путник, сомневаясь в успешном исполнении задумки.
Однако упавшее настроение продержалось недолго, потому что вторая тропинка и вправду довольно скоро попалась ему на глаза. Мало того, она оказалась почти сухой, как будто дождь обошел ее стороной. Да и расплывчатый лик луны просматривался тут гораздо отчетливей, неминуемо озаряя все вокруг таинственным сиянием.
– Вот так повезло! – воскликнул Октавио радостно. – Только я не вижу колеи, оставленной повозкой. Выходит, мы изначально выбрали верное направление.
– Фр-р-р! – занервничала лошадь, пытаясь развернуться назад.
– Не артачься!
Нам хочешь не хочешь придется ехать прямо.– Фр-р-р! – передние копыта перепуганного животного оторвались от земли, заставив корпус принять перпендикулярное положение.
– Говорю, не артачься! Или ты жаждешь вновь заплутать? Учти, тогда об отдыхе можно будет забыть.
– Фр-р-р! – передние копыта опустились вниз и опять устремились вверх.
– Немедленно прекрати! Я же могу упасть!
– Фр-р-р!
– Да что с тобой случилось?!
– Фр-р-р!
– Поверь, у нас нет другого пути!
– Фр-р-р!
– И задерживаться здесь надолго тоже нельзя. Вдруг волков посетит желание отомстить за гибель ненаглядной пассии.
Несмотря на странное поведение лошади, редко осмеливавшейся перечить хозяину, Октавио наотрез отказался подчиняться ее глупым требованиям, вследствие чего та получила серию болезненных ударов каблуками сапог в бока, что вынудило двинуться по злосчастной тропинке. Но не прошло и десяти минут, как все повторилось снова. Причем каждое вставание на дыбы заканчивалось громким ржанием, способным вселить нехорошее предчувствие в чье угодно сердце.
– Погоди! Я, кажется, заприметил вдали просвет. Давай доберемся хотя бы туда. Если это простая поляна, а не выезд из леса, обещаю повернуть налево и попробовать разыскать первую тропинку.
В ответ лошадь не проронила ни звука, лишь прижала уши и всю дорогу раздраженно потряхивала хвостом, как бы выказывая хозяину недовольство выбранной дорогой. Вскоре их взорам предстала поляна, в центре которой возвышался могучий дуб, достающий своей вершиной чуть ли не до небес. Сразу за ним стояла обветшалая лачуга с провалившейся соломенной крышей, окруженная редким частоколом – служащим, скорее, для обозначения дворовой территории, нежели для защиты от голодных хищников. И уже на самом краю, где предположительно начинался лес, клубился туман, неизбежно порождая в голове ассоциацию со стеной.
– Проклятье, – еле слышно выругался Октавио, пожалев о том, что не прихватил с собой трость, так как прямо под дубом рыли землю дикие кабаны. – Они же сейчас вспорют клыками наши животы!
Учуяв посторонний запах, гонимый легкими порывами ветра, один из кабанов прервал поиски аппетитных желудей, скосил взгляд в направлении незваных гостей и тут же издал противное хрюканье, понуждающее товарищей последовать его примеру.
– Зря я тебя не послушал, – продолжили раздаваться человеческие причитания, еще пуще раззадоривая пыл животных, пришедших в ярость от того, что кто-то решил посягнуть на их добро. – Теперь нам точно несдобровать. Мы же вконец обессилившие.
– Хрю-хрю! – разнеслось по округе, словно издевка.
– Фр-р-р! – вторила кабанам тяжело дышащая лошадь.
Потеряв всякую надежду дожить до утра, Октавио приготовился пуститься наутек, чтобы не стать совсем уж легкой добычей, как вдруг внутри казалось бы заброшенной лачуги вспыхнул свет, и вскоре на пороге появилась дряхлая старуха, одетая в серое мешковатое платье, свисающее вниз рваными лохмотьями. Помимо этого ее голову прикрывала выцветшая косынка, из-под которой наружу вылезали спутанные пряди седых волос. Но больше всего в глаза бросался крючковатый нос, достающий аж до нижней губы – этакая мерзость, призванная вызывать у случайно посетивших здешние края путников чувство отвращения.