Кукольник

– Отличная идея! – согласился падре Антонио, осенив себя крестным знамением. – И перед отъездом предлагаю помолиться во славу Божию.

– Непременно, отче! Заодно прошу меня исповедовать.

– С большим удовольствием!

– Да и причаститься тоже не помешает. Иначе силы зла так и будут виться рядом.

– Стремления, достойные уважения! Идемте!

Заприметив в дверном проеме два нечетких человеческих силуэта, освещенных сзади яркими лучами солнца, заскучавшие землекопы тотчас повскакивали со скамеек, выстроились напротив алтаря и дружно затянули псалом, тем самым вызвав на лице Октавио улыбку.

– Хитрецы, – прокомментировал он действия провинившихся прихожан.

– Лодыри, – заворчал падре Антонио, смерив всех пристальным взглядом.

– Мы лишь на секунду присели отдохнуть, – начал оправдываться один из землекопов.

– Замолчи и послушай, что я скажу, – прервал неуверенный лепет строгий голос. – Для вас есть работенка. Немедленно пройдитесь по деревне, найдите наиболее выносливых и крепких парней, вооружитесь вместе с ними чем-нибудь колющим, а потом возвращайтесь назад. Нужно помочь нашему артисту отыскать в лесу повозку.

– Зачем он ее бросил? – переспросил другой землекоп.

– На него напали волки, дурья твоя башка, которых вы должны были давно извести.

– Так мы их и извели полгода назад. Никого не осталось. Даже волчат.

– Видать, новая стая сюда забрела, поэтому действуйте крайне осторожно.

– Поняли! – грянул хор радостных голосов. – Разрешите идти?

– Идите! Однако вечер мне хочется скоротать под песнопение.

– Проклятье! Кто только сочиняет эти дурацкие псалмы? Вот найти бы, да нос расквасить.

– Не смейте богохульствовать в храме! За такое святотатство увеличиваю наказание еще на один день.

– Смилуйтесь, отче!

– И не подумаю! Все делается ради спасения ваших заблудших душ.

Во второй половине дня отряд, насчитывающий порядка десяти человек, пересек лесную опушку и, подняв страшный ор, чтобы напугать волков, углубился в лес. Помимо вил и кольев, являющихся не ахти каким оружием против свирепых хищников, отобранные землекопами смельчаки прихватили с собой три кавалерийские сабли, покрытые толстым налетом ржавчины от длительного нахождения в ножнах, а также два оснащенных фитильными замками стареньких мушкета.

Возглавлял отряд тот самый плечистый малый, вызвавшийся добровольцем из желания лишний раз блеснуть своей отвагой. Стоя на телеге, груженной под завязку провиантом, факелами, силками и прочим походным добром, он водил по сторонам стволом мушкета, готовясь в любой миг спустить курок. Далее следовали его пешие соратники, чьи обязанности заключались в обшаривании каждого кустика, расположенного вдоль тропинки – вдруг там кто-то притаился со злыми намерениями. И замыкал шествие Октавио, придерживая левой рукой поводья, а в правой крепко сжимая заряженный пистолет.

– Где же вы, сеньор, прикончили вожака стаи? – сыпал вопросами плечистый малый, то и дело меняя прогоревшие фитили мушкета на новые.

– У развилки, – звучало в ответ.

– И где находится развилка?

– Впереди. Только стаю вела здоровенная белая волчица.

– Тем лучше. Клочки белой шерсти легче заметить в траве.

– Кажется, я ей всю морду картечью разворотил. Так что кроме кусков мяса и лужи крови мы больше ничего не найдем.

– Без разницы. Главное, найти хоть что-то.

– Друзья! – внезапно воскликнул бородатый толстяк, управляющий телегой. – О какой развилке вы говорите?

– Понятия не имею, – побарабанил пальцами по прикладу плечистый малый. – Я в лесу плохо ориентируюсь.

– Зато мне здесь все хорошо знакомо. Могу поручиться чем угодно, что у этой тропинки нет ответвления.

– Но оно было! – вспылил Октавио. – Клянусь всеми святыми! Причем если по нему поехать, то можно попасть на поляну с высоким дубом и лачугой, принадлежащей знахарке Эбигейл.

– Вы заблуждаетесь, – скривил лицо бородатый толстяк. – Тут повсюду растут лишь сосны да пихты.

– Дуб же стоял отдельно. Может, его кто-то специально посадил.

– Хотелось бы взглянуть на того идиота, кому взбрело в голову сажать в лесу деревья. Ха-ха-ха! Глупее занятия не придумаешь.

Во избежание обострения конфликта Октавио решил прекратить спор и поразмыслить над сложившейся ситуацией молча. Уже второй человек за день ставил под сомнение то, что случилось с ним ночью. Неужто Эбигейл и впрямь оказалось плодом его воображения? "Тогда откуда взялась кукла?" – снова задавал он себе вопрос. Разве допустимо игнорирование столь очевидного факта, указывающего на реальность произошедшего? С другой стороны, совет падре Антонио давал возможность разрешить данную проблему, не прибегая к сложным умозаключениям. Как говорится – глаз не видит, сердце не чувствует.

– Ни одного волчьего следа, – произнес кто-то из середины отряда спустя час.

– Развилка тоже до сих пор не появилась, – добавил бородатый толстяк.

– Смотрите, колея сходит с тропинки! – выкрикнул плечистый малый, переместив ствол мушкета вправо. – Уверен, повозка спрятана вон за теми деревьями.

Спрыгнув на землю, Октавио пошел быстрым шагом в указанном направлении и вскоре достиг скалистой возвышенности, возле которой состоялась первая встреча с волками. Повозка была на месте. Тщательное изучение примятой вокруг нее травы должного результата не принесло. Лишь разбитый фонарь, перепачканный сажей, по-прежнему лежал на своем месте.

– Ну, как успехи? – спросил бородатый толстяк, встав напротив темного пятна, оставленного выгоревшим маслом.

– Невероятно! – вырвалось из груди Октавио. – Здесь везде отпечатки лошадиных копыт и моих сапог.

– А вы что собирались увидеть?

– Следы волчьих лап. Кровожадные твари крались сюда со стороны тропинки.

– Получается, вас одурачили призраки.

– Какие еще призраки?

– Мало ли сколько неприкаянных душ скрывается во тьме. Помню, возвращался я под вечер с ярмарки и немного заплутал в лесной чаще. Налево свернул – бурелом сплошной путь заслоняет. Направо – овраг глубокий тянется. Вдруг гляжу, из-за ближайшего дерева старуха навстречу выходит. Сгорбленная такая. Со спутанными волосами. И нос крючком – аж до самого подбородка достает. Я в испуге зажмурился. Думаю, сейчас точно концы отдам – ей-богу на тот свет за собой утянет. А когда через минуту глаза открыл, от старухи и след простыл. Будто ее и не было вовсе. Домой, конечно, потом попасть удалось. Только вот беда – с тех пор она ко мне по ночам являться стала. Подойдет к кровати, сядет в ногах и давай бормотать на непонятном языке. Свихнуться можно.

– Да это ведь Эбигейл! – не выдержал Октавио, найдя поразительное сходство между старухой из рассказа бородатого толстяка и той ведьмой, прикидывающейся знахаркой, что заморочила ему голову.

– Может быть. Однако в обоих случаях оружие вряд ли исправило бы положение.

– Чем же гадкую нечисть одолеть?

– Крестным знамением и молитвой. Неужели падре Антонио вам не объяснил?

– Разумеется, объяснил. И даже причастил.

– То есть дальше вас провожать не надо? – уточнил плечистый малый, выдернув из мушкета тлеющий фитиль. – Очень хочется успеть к ужину.