Куница Том 5

Георг чуть поморщился, вздохнув.

— Уверен — найдётся, — признал он, — на любой самый взыскательный вкус.

— Правильно! — подтвердила Агния. — Вот и не глупи.

Павлов сделал глубокий вдох, медленно выдохнул.

— Хорошо. Вам нужны пацифисты. Точнее, пацифическая ветвь реформаторского клуба. Не знаю, кто конкретно, со мной работают через посредника…

Агния улыбнулась.

— Нет, Георг, ты всё же подумай хорошенько. Мне нужны имена и фамилии.

— Да, Георг, мне тоже интересно, — произнёс мужской голос.

Из-за спины пленника вышел мужчина и встал рядом с Агнией. На герцога смотрел князь Эрнест Лопухин. Бросив быстрый взгляд на Лопухина, Павлов не смог сдержать досады, быстро промелькнувшей на его лице. Обречённо опустил голову.

— Я не могу рассказать.

Агния рассмеялась.

— Можешь, ещё как можешь! Все проклятия с тебя сняли, не бойся. Ты не умрёшь… Не раньше, чем мы тебе позволим, само собой. Мы все знаем, что ты мертвец, Георг. Даже если мы тебя выпустим, ты всё равно умрёшь. Вопрос только в том, будут последние часы твоей жизни спокойным разговором, или мучительной агонией.

Пленник криво улыбнулся.

— Я не за себя беспокоюсь, княгиня. За мой провал будут расплачиваться мои близкие.

— Оставьте, герцог, — поморщился Лопухин. — Не надо давить на жалость. Или мне стоит перечислить, сколько хороших и добрых людей пострадало из-за ваших действий? Вы осознавали риск, когда начинали всё это.

Георг вздохнул.

— Мне не оставляли выбора. Меня поставили перед фактом.

— Выбор есть всегда, герцог. В любом случае ответственность с вас это не снимает, — настоял князь.

Волконская сразу продолжила:

— Зато, если будешь полезен, мы можем что-нибудь придумать. Обеспечить твоим близким защиту, спрятать, вывезти в колонию. Всё зависит от тебя.

Некоторое время Павлов думал. А затем вздохнул, кивнув.

— Хорошо. Я буду говорить.

— Сколько времени организация этих доброхотов находится под вашим контролем? — спросила Агния.

— Меня привлекла пять лет назад. Последние четыре года мы практически полностью контролируем всё, что они делают.

— А связь с реформистским крылом была сразу? — спросил Лопухин.

Павлов отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы сами начали перекрёстно использовать ресурсы разных агентурных сетей.

— А Артур и Афина? — продолжил Эрнест. — Они в курсе?

Георг криво улыбнулся.

— Знаний и методов развития, собранных вами, не хватило бы. Да, они служат нам, лишь подыгрывая пацифистам.

Агния посмотрела на Эрнеста.

— Я же говорила, что Романовы лет сто, как владеют необходимыми методами?

Лопухин со вздохом кивнул, а Павлов немного удивился.

— Так вы знали?

— О Романовых? — уточнила Агния, — Конечно. Вопрос только — кто именно.

— Ветвь Николая Александровича, брата Его Императорского Величества. Но работал я не с ним самим, а с его детьми, Анастасией и Виктором.

— С обоими? — усомнилась Агния.

Георг кивнул.

— Понимаю, как это звучит, но да. Дело в Викторе. У него, и, насколько могу судить, у его отца есть какие-то свои соображения. Их приказы иногда шли вразрез с приказами Анастасии. И нам запрещали рассказывать принцессе о том, что мы подчиняемся и её брату.

Внезапно вопрос решила задать Катерина.

— От кого поступил приказ привлечь Мартена?

— От Виктора, — ответил Георг. — Анастасия об этом не знала.

— А восстание? — продолжила Агния.

— Мы его готовили, да. И когда из-за Мартена всё пошло к демонам, принцесса нас едва не поубивала.

— Восстание пошло к демонам из-за наркотика, — напомнила Катерина. — Вы сами облажались.

Павлов промолчал.

— Цель восстания? — спросил Лопухин. — Для чего это Романовым?

Георг качнул головой.

— Не знаю, могу только предполагать. На поверхности лежит необходимость поддерживать войска в тонусе, но это… И помимо восстания есть много других конфликтов. Могу предположить, что Романовы таким образом регулируют настроения дворянства. Когда какие-то идеи, — Павлов покосился на Эрнеста, — набирают слишком много сторонников, мы подстраиваем дело так, чтобы эти идеи дискредитировать.

— Ликвидировать меня и Ярослава пришли Артур и Афина? — спросила Катерина.

Павлов пожал плечами.

— Не знаю, я лишь отправил запрос на ликвидацию. Вполне возможно, что они.

Эрнест хмуро покачал головой.

— Мы не для этого их готовили. Не этому их обучали.

Георг хмыкнул.

— Артур — прирождённый убийца. Насколько я знаю, он даже получает удовольствие от процесса.

Лопухин отмахнулся.

— Сейчас это не имеет значения. Лучше расскажи-ка нам, кого ещё из агентов ты знаешь? Особенно среди милитаристов и реформаторов, — потребовал Лопухин. — В первую очередь среди высших кругов.

Когда они вышли из камеры, Эрнест вздохнул, мрачно потирая переносицу.

— Руки чешутся сорваться и прямо сейчас задушить предателей.

Ещё один мужчина в их компании, что так и не принял участия в допросе, но внимательно слушал из-за спины пленника, достал трубку и начал её набивать.

— Эрнест, мне придётся собственного адъютанта забить этой самой трубкой, — с горечью признал Кутузов. — Но я всё равно благодарен за приглашение.

Он закурил.

— Почему всё это не вскрылось раньше? — спросил Лопухин. — Как мы могли пропустить это?

— Мы сами узнали совершенно случайно, князь, — ответила ему Агния. — Ликвидировать Катерину пришли… Да вы сами слышали. И спасла её только дружба с герцогом Мартеном. К тому же вы сами слышали. Среди Романовых зреют какие-то противоречия. Отсюда и ошибки. А так императорский дом налаживал эту систему сотнями лет.

Кутузов пыхнул трубкой.

— Эрнест. Хоть мы и соперники, но клубы существуют не для войны между собой. В текущей ситуации я считаю возможным объединение. Дворяне должны выступить единым фронтом и привлечь императора к ответственности. Романовы держат нас за дураков. Разменивают наши жизни, как монеты на базаре.