Куница Том 5

— Только демон по-прежнему во власти Романовых, — добавил Владимир. — Напрямую он ничего сделать не может. Однако осталась лазейка, заложенная Вирхором. Гамаюн может содействовать предкам своего истинного хозяина и не говорить об этом Романовым. Правда, действовать против Романовых Гамаюну запрещено, такие требования выставил Олег в своё время. Перестраховался.

Максим отставил бокал и перешёл на заговорщический тон.

— Мы можем лишить Романовых главного источника силы. Использовать эту силу себе на пользу.

— Гамаюн выжидал, — продолжил Владимир. — Вирхор считал, что Романовы постепенно будут развращены властью, ослабнут. И тогда им на смену придут его наследники. Тоже Романовы, поэтому никаких противоречий в договорах.

Максим хмыкнул.

— То, что в нас крови Романовых капля в море — неважно, формально ничего не нарушено.

— Демону пришлось ждать тысячу лет, — сказал Владимир, поднимая взгляд к потолку. — Не так просто подобное представить, да?

— А Дима? — спросила Слава.

Владимир развёл руками.

— Дима — часть очередного плана Романовых. Сказать, что конкретно они задумали, демон нам не может. Но Дима — марионетка в их руках. И пока мы не обрежем нити — ему лучше ничего не знать, — Владимир вздохнул. — Мне самому не нравится держать его в неведении. Дмитрий — сильнейший из нас. Только в этом и проблема. Я не хочу, чтобы Романовы сделали что-нибудь и превратили его в нашего противника.

Слава нахмурилась.

— Сделали что?

Волконский отрицательно покачал головой.

— Я не знаю, Слава. Но Романовы сделали ставку на Дмитрия. Они тысячу лет у власти, и я уверен, имеют в запасе какой-нибудь способ воздействия.

— Мы не хотим рисковать и не хотим допускать даже малейшей возможности ошибки, — подтвердил Максим.

— Но не волнуйся, у нас есть план, — заверил Владимир. — Гамаюн открылся нам не просто так. Романовы слишком привыкли к власти, слишком привыкли всегда побеждать. Они совершают ошибки. У нас уже есть что им предъявить. Пока недостаточно для чего-то серьёзного, но мы перетягиваем всё больше дворян на свою сторону. Осталось серьёзно нарушить планы Романовых, чтобы они из-за срочности совершили новую ошибку. И мы их прижмём.

Славяна подняла руку, прося чего-нибудь выпить. Максим организовал девушке бокал вина. Приняв бокал, Кудрявцева задумчиво смотрела перед собой, медленно отпивая алкоголь. Когда бокал опустел, Слава с удивлением взглянула на хрустальный фужер, после чего вернула его Максиму.

— Что-то решительное? — спросила девушка.

Владимир кивнул.

— Решительнее уже некуда.

Собрались они в другом кабинете. Волконские, Кудрявцева, Шемякин, Доброславова, а также Кочакидзе и Тихомирова. За окном опускался вечер, и, несмотря на начавшийся март, погода оставалась зимней, морозной и снежной.

— Требуются решительные действия! — произнёс Владимир. — Наш немецкий друг рассказал о группе радикальных военных, подозрительно часто говорящих о конфликтах между империями. И о том, что офицеры Священной Римской Империи слишком мягко обращаются с русскими солдатами. Видения Дмитрия, пусть даже они не являются видениями будущего, но основываются на вполне реальных вещах. Обострение конфликтов может начаться в любой момент.

Славяна отвернулась в окно, отслеживая взглядом падающие снежинки.

— Мы не имеем права рисковать. Не можем доверять случаю, — продолжал Владимир. — Ультиматум Танатоса существует. Он реален и практически готов к применению. Среди военных чинов Священной Римской Империи есть те, кто готов рискнуть и воспользоваться этим оружием. Романовы также держат курс на радикализацию и милитаризацию общества. Мирные настроения дискредитируется. Дмитрий на примере Кюсю увидел, как реформаторское крыло сформировало неэффективное, беззубое руководство колонии, обречённое на неудачу. И сейчас он вынужден спасать ситуацию, лавируя на грани, чтобы не подыгрывать милитаристам слишком сильно.

Волконский взял короткую паузу, чтобы перевести дух. Глянул на Славу, но девушка всё так же смотрела в окно.

— Эскалация неизбежна. Мы с Максимом считаем, что Ультиматум Танатоса надо уничтожить. Немцы смогут его воссоздать, но на это уйдут годы. Навязывать решение мы никому не будем, поэтому выносим его на обсуждение.

— Элемент демократии? — улыбнулась Тихомирова. — Для начала скажите: это вообще реально?

Ответил Максим.

— Да, вполне. Нам известно место. У нас есть возможность скрытно туда добраться. У нас есть понимание, как вызвать коллапс и самоуничтожение. Риск существует, без него никуда, потребуется действовать быстро. Но отвечая на вопрос: да, это реально. Даже относительно небольшим отрядом.

Началось обсуждение, но Славяна продолжала смотреть в окно. Магия гасила ветер вокруг особняка, отчего снежинки падали медленно и почти отвесно.

— Слава! — позвала Кудрявцеву Людмила.

— М? Что?

— Тебе нечего сказать?

Слава пожала плечами.

— Меня нервирует постоянная угроза удара этим оружием, но возможные последствия нашей акции вызывают немалые опасения. Сложно принять определённое решение.

Взгляд Людмилы отразил некоторое удивление и подозрение.

— А Дмитрий что об этом думает? — спросил Шемякин.

— Он за уничтожение, — ответил Владимир. — И выражает пожелание, чтобы мы провернули всё максимально тихо. По возможности.

— Тогда я за, — решил Михаил.

— За, — коротко подтвердила Кэтино.

— Если оружие действительно настолько опасное, его надо уничтожить, — кивнула Ольга. — И лучше бы его вообще не создавали.

— Тогда, господа и дамы, у нас сутки на подготовку. Потом будет ждать готовности транспорта и отправляемся при первой возможности.

Когда в кабинете остались только Волконские и Слава, Владимир обратился к девушке:

— Ты вела себя подозрительно. Люда что-то поняла.

Слава поморщилась.

— Не люблю обманывать. Так обманывать, к тому же самых близких и доверенных людей.

Князь хотел ответить, но Слава его опередила.

— Я знаю, что согласилась с необходимостью, но от этого не особо легче, — она вздохнула. — Надеюсь, Дима меня простит.

Глава 42