Купчиха. Трилогия

— Господин, зайдите на минутку обратно, я покажу вам это место на карте. По сути это один и тот же адрес.

— Как? — удивился маг.

Девушка радостно сообщила:

— А у нас в этой части города много таких мест. Закатная — торговая улица, а улица Колокольчиков по сути переулок и идёт у неё на задворках.

Она затащила-таки мага обратно в прохладу огромного холла и сейчас тыкала пальчиком в мозаику на стене, которая отображала план города Кассена.

— Видите? Эта госпожа Бенье — лавочница, и не из последних. На Закатной 24 — отличная чайная с магазином заморских товаров, я сама туда часто захожу. А по улице Колокольчиков вход в частное владение. Там живут хозяева лавки. Видите? А что вам надо?

— Дом, частный дом, — признался Мельхиор.

Почему-то его признание девице не понравилось, она нахмурилась, но всё же продолжила объяснения:

— Тогда по бульвару дойдёте до рыночной площади, от её дальнего угла начинается Закатная. Если пройти по ней один, всего один квартал, там будет переулок без названия. Он выводит прямо на улицу Колокольчиков.

Маг поблагодарил барышню и снова вышел на улицу. Солнце жарило вовсю, особенно здесь, в центре города, где вокруг был только камень. Пока мужчина добрался до рыночной площади, с него уже сто потов сошло. Закатную улицу он нашёл без труда и тут задумался. Стоит ли врываться в семейное гнездо? Может, лучше направиться в чайную и там встретиться с Виолой?

Если бы он не рассчитывал на поддержку Регины, которая, он точно знал, до сих пор не покинула его бывшую экономку, то так бы и сделал. Но Регину следовало искать в доме. Поэтому он решительно направил свои стопы в узкий переулок без названия.

Улица Колокольчиков встретила его тенью высоких деревьев. После раскалённой жары площади здесь было хорошо. Девушка из мэрии правильно сказала: по Закатной шли лавки и магазины, а здесь было царство частной жизни. Живые изгороди и деревья отгораживали дома от улицы и прятали их от взгляда, в то время как на Закатной фасады выстраивались плотной чередой вдоль красной линии.

Проходы к домам перегораживали самые настоящие калитки, выраставшие, казалось прямо из кустов. На каждой калитке висел почтовый ящик для обычной, не магической почты и значился номер. Мельхиор шёл и отсчитывал: 1, 3, 5, 7, 9…. Улица оказалась длинной и доходила почти до самой реки, а девятнадцатый номер располагался примерно посередине. Пришлось пройти немалое расстояние, но для длинноногого мага это не стало испытанием. Наконец он увидел выкрашенную в голубой цвет калитку и красный ящик под ним. Номер его уже не интересовал: в саду находилась Регина. Мельхиор, правда, её не сразу узнал. Четырёх лет не прошло, а как она изменилась! И не потому, что оделась в модное платье василькового цвета, а потому что стала держаться как благородная дама. Тогда в Эделе ему в голову не приходило, что его служанка — очень красивая женщина. Сейчас не заметить этого мог только слепой. Она казалась ему тощей, бесцветной особой, похожей на мышь, робкой и забитой. Такой она ему помнилась. Кажется, память стала его подводить. Никакую мышь он перед собой не видел. Высокая, стройная дама с великолепной осанкой и аристократической посадкой головы. Не серые, а золотистые волосы волной обрамляли лицо с тонкими чертами, большие голубые глаза смотрели приветливо, но твёрдо.

Это она первая увидела Мельхиора и приветливо ему улыбнулась. Тогда-то и он её узнал.

Регина подошла и открыла калитку. Тогда стало видно, что модный наряд — всего лишь домашнее платье, подол которого женщина прикрыла широким фартуком, а в руках у неё не сумочка и не зонтик, а садовые ножницы.

— Вы вовремя, господин Мельхиор, — проговорила она, — Очень-очень вовремя.

— Вы просили, и я приехал, — ответил маг.

— Пойдёмте же в дом, — пригласила Регина, — Тео будет вам очень рад. Заодно и с Эди познакомитесь.

С кем? — хотел спросить Мельхиор, но в следующую минуту этот вопрос оказался излишним. Из дома выбежал кудрявый трёхлетний малыш, таща в крепких ручонках безвольно повисшую кошку.

— Гина, Гина, Патти хочет гулять! — радостно закричал он.

— Отпусти Патти, милый, — спокойно отозвалась женщина, — Она уже на улице, а значит гуляет. Иди познакомься с дядей Мельхиором. Он маг.

— Маг?

Мальчонка тут же выпустил кошку, которая не замедлила воспользоваться ситуацией и смылась под крыльцо. Эди же вдруг набычился, спрятал ручонки за спину и враскачку подошёл к Мельхиору.

— Ты маг? — спросил он и, не дождавшись ответа, добавил, — Я тоже буду магом когда вырасту.

Мельхиор стоял столбом и не знал, что сказать. Как-то не так он себе это представлял, а Эди в его плане и вовсе не был предусмотрен. Он смотрел на малыша и сердце сжималось. Мальчишка был очарователен и до боли похож на Виолу. Те же каштановые кудри и румяные щёчки, та же пленительная непосредственность. Только вот ещё больше он был похож на проклятого гремонского прыща, Ульриха Эгона.

* * *

Появление Теодора привело всех в восторг и одновременно сбило с толку. Конечно, самые сильные переживания выпали на долю Виолы. Она приняла Тео как отца, он был ей дороже и ближе родного. Некролог в газете стал для неё страшным ударом, она не хотела верить, но потом ей написал какой-то архимаг, подтвердил сведения. Тео погиб, сомнений быть не могло. Вилька так о нём горевала, так убивалась, потом немного успокоилась, даже наследство стала выправлять, а тут бац! Как только сердце не остановилось?! Конечно, это волнение радостное, но нельзя же так пугать людей?! И что значило письмо архимага? Он солгал или ошибся? Ошибся? Как такое могло произойти?

Виола обнимала и целовала Теодора и одновременно выговаривала ему за то, что так долго держал её в неведении. Ну можно же было как-то дать знать за столько времени?! Тот тоже обнимал дочь своего сердца и винился: ну никак не получалось, хотя, конечно, очень хотел избавить её от страданий. Но маги так решили… Он и приехал-то только потому, что чуть не зубами смог выгрызть из глотки у своего магического начальства разрешение переправить его на родину.

Виола ничего не поняла и потребовала объяснений.

Мельхиор поддержал её. Сказал:

— Нам действительно нужны объяснения, господин Бенье. У меня, глядя на вашу дочь, сердце кровью обливалось, но, выходит, она зря мучилась? Тут надо расставить всё по местам. Раз уж так, проходите в столовую, садитесь с нами за стол. Праздник же! И расскажите наконец, что с вами приключилось.

Регина, которая не была знакома с Тео и поэтому держалась в тени, выдвинулась, и не проговорила, а почти пропела:

— Проходите, проходите за стол, господин Бенье! Или вы желаете умыться с дороги? Я сейчас приготовлю вам комнату.

— Я вообще-то приехал Виолу забрать, — хрипло пробасил Тео, — Собирайся, моя девочка, у нас теперь есть дом, туда и поедем.

Виола было рванулась к лестнице, чтобы начать собираться, но Мельхиор остановил суету спокойным замечанием, обращённым к её отцу:

— Думаю, никуда вы сегодня уехать не успеете, да и как вы куда-то поедете вечером в день зимнего солнцестояния?

Когда Тео встрепенулся и хотел что-то возразить, маг продолжил:

— До Балинара полтора часа езды, да пока Виола соберётся… Портальный маг уже ушёл праздновать и наверняка успел надраться. Теперь три дня порталы работать не будут. Хотите встретить зимнее солнцестояние в балинарском трактире? Зачем деньги зря тратить? Мы все рады вас видеть. Оставайтесь у меня на праздники, господин Бенье. Отдохните. Место есть. Виола наготовила столько вкусностей, что их нам всем на декаду хватит и ещё останется. Посидим за столом, выпьем, закусим, а вы заодно расскажете, как вам удалось обхитрить смерть и вернуться.