Купи меня. Книга 2

— Она ушла. Она уехала в четыре часа утра на седане. Швейцар не узнал водителя, и, когда проверили камеры наблюдения, мы увидели, что машина без опознавательных знаков. Мне очень жаль, Чарльз. Она все с собой забрала, и мы не можем ее найти.

— Блядь! — кричу я, ударяя стену рядом со мной. Когда убираю кулак, вижу, какой ущерб нанес как стене, так и своей руке, но ничего не чувствую. Я совершенно онемел. Она ушла от меня. — Ты найдешь ее, Купидон. Сейчас. И исправь стену.

Когда иду к лифту, чувствую, как вибрирует телефон. Я достаю его из кармана и вижу номер, который не узнаю. Думая, что это может быть Мэнди, я в панике отвечаю.

— Мэнди?

— Думаю, вам будет интересно узнать, что ваша бывшая сотрудница записалась на мой октябрьский «Аукцион любовниц».

— У меня нет времени на эту херню, Саманта.

— Вы не слушаете, мистер Таунсент. Мэнди попросилась принять участие в аукционе на следующей неделе.

Я совершенно неподвижен, услышав ее слова, думая обо всем, что означает эта фраза. Мой мозг недостаточно быстр, чтобы воспринимать ее слова и боль, которую они причиняют. Что она натворила? Что я сделал?

Саманта прочищает горло, возвращая меня в настоящее.

— Чего бы это ни стоило. Я хочу ее. Я выкуплю аукцион.

— Я так и думала, что вы это скажете. Вы же знаете, я всегда готова помочь другу. За определенную цену, конечно.

— Конечно. Назови ее. Мне плевать. Я должен обладать ею. Только мои ставки, мне нужна гарантия.

— Я составлю цифры и пришлю детали. Попрошу других джентльменов, присутствующих на аукционе, не участвовать в торгах.

— Решено!

— Всегда приятно работать с вами, мистер Таунсент.

Прежде чем она успевает повесить трубку, я останавливаю ее.

— Саманта, где она?

— Ох, Чарльз, тебе стоит знать, что у каждой девушки должны быть свои секреты.

Звонок обрывается, и я остаюсь стоять с телефоном в руке и без возможности найти ее. Одна неделя, и она будет моей.

Это было сущим адом — ждать до сих пор, чтобы обладать ею. И видеть ее такой, выставленной на всеобщее обозрение, разрывает меня на куски. Мэнди поворачивается и смотрит на меня суровым взглядом. Еще не готовая уступить, она расхаживает вдоль края сцены, широко разведя руки.

— Господа, господа, давайте будем разумными. Вы позволите ему оставить меня только для себя? Я готова провести следующие тридцать дней на коленях, благодаря вас за то, что потратили на меня свои кровно заработанные доллары.

Последнее предложение приводит меня в ярость, которую я никогда раньше не чувствовал. Я встаю так быстро, что мое кресло падает.

— Пять миллионов. Завершай аукцион. Сейчас же! — Я стучу кулаком по столу, и напитки падают на пол. Я единственный, для кого она когда-либо встанет на колени. Мысль о том, что она у чьих-то еще ног, чуть не доводит меня до крайности.

— Один, два, продано! — Ведущий стучит молотком, занавес закрывается, и Мэнди оказывается за ним.

— Теперь мы можем посмотреть?

Я смотрю вокруг и вижу, что Аарон и Джастин руками прикрывают глаза. Они выглядят нелепо, но если на два человека меньше увидят Мэнди голой, я только «за».

— Она ушла.

От моих слов Аарон вздыхает с облегчением.

— Слава Богу. Мы должны позвонить Лепесточку и рассказать, что случилось до того, как она узнает и заколет нас до смерти.

Я вижу, как Джастин достает свой телефон.

— Позволь это сделать мне. Ты просто все испортишь.

— Может быть, нам стоит пойти домой и сказать ей, пока будем ее трахать, чтобы она не рассердилась? Боже, это не было похоже на аукцион Лепесточка. Почему Мэнди была голая? Гадость.

Джастин ухмыляется мне.

— Эй, по крайней мере, он должен был заплатить за то, что мы сделали. Это грабеж — пять миллионов с каждого за Стеллу.

Пока Аарон и Джастин спорят, я осматриваю комнату и вижу дверь, через которую мне надо пройти, чтобы забрать Мэнди. Начинаю уходить, но чувствую хватку на своей руке. Поворачиваюсь и вижу братьев, которые стоят и смотрят на меня.

— Не делай ей больно.

Моя первая реакция — сказать им, чтобы они отвалили, но понимаю, что она для них член семьи, поэтому стараюсь сделать это как можно вежливее.

— Я никогда не сделал бы ей больно. Никогда.

Аарон отпускает мою руку, и я иду к двери. Когда подхожу к охраннику, он проверяет мой пропуск и говорит в гарнитуру, трижды проверяя, что я могу войти.

— Ваша любовница в пятнадцатой комнате, сэр.

Пройдя мимо охранника, я иду по длинному коридору с ярко-красными дверьми. Пятнадцатая комната находится в самом конце. Я открываю дверь и вхожу.

Комната простая, в бирюзовых и кремовых тонах. Думаю, это чтобы успокоить тревогу, но для меня в настоящим момент это кажется невозможным. Скрытая дверь в дальней стене тихо открывается, и входит мой ангел. Я сразу же вижу, что цвета комнаты не делают ничего, чтобы успокоить ее, пока она идет ко мне. «Идет» — это неправильное слово. Она в ярости топает по комнате.

— Ты! — Она обвинительно указывает на меня, а затем тыкает в грудь. Мэнди сняла свои крылья и надела белый халатик. Я чувствую небольшое облегчение от того, что она больше не обнажена для всех, кто может увидеть.

— Благодарю вас за щедрое предложение, мистер Таунсент. — Именно тогда я замечаю за Мэнди Саманту, в ее руке контракт. — Давайте уладим последние бумажные моменты, и вы оба сможете покинуть эту комнату.

Она делает паузу, бросая на Мэнди суровый взгляд, и я вижу, как что-то мелькает между ними. Мэнди качает головой, и Саманта кивает, снова глядя на меня.

— Очень хорошо, мистер Таунсент. Ваша подпись, пожалуйста.

Я беру ручку и подписываю соглашение для банковского перевода.