Купленная. Игра вслепую
Шрифт:
— Что, серьезно? "Посмотри меня"? Ничего оригинальнее придумать было нельзя? Посмотри меня. На что конкретно? На рассадник всех известных и новейших вирусов?
Конечно, там не было никаких вирусов. Я знал это так же хорошо, как и о том факте, что на этой флешке не было ничего приятного. Либо какая-нибудь говно-шутка на уровне идиотских школьных приколов от Макса и Ко, либо что похуже. Хотя, если это первое и именно от нашей чудо-компашки, хер с ними. Буду рад даже самой конченной и зашкварной, лишь бы только не от отца.
Как я и предполагал до этого, мой антивирус не обнаружил при проверке нового "неизвестного" устройства никаких возможных вирусов и троянов, кроме одного единственного загруженного в него видеофайла весом в половину гига и под названием "ХIХ.VIII". Осталось только решиться — смотреть или не смотреть, что тоже оказалось для меня не так-то
Ладно… Вдох-выдох и… Поехали…
Заставки не было никакой. Только черный экран продолжительностью в пять секунд и… будто кто-то, вернее сам "оператор" включил свою видеокамеру сразу же направив нестабильную видеорамку объектива на… Алинку…
Нет, я не сразу остановил эту еб*ную запись… Вначале меня как-то сразу парализовало вполне предсказуемым шоком. Я даже сперва не поверил своим глазам. Решил, что мне показалось и это была не Алька, а просто похожая на нее девчонка, которая сидела у какой-то облезлой стенки на темном грязном полу и тряслась от беззвучных рыданий. Но вскоре меня разубедили окончательно, как только оператор сделал в ее сторону пару шагов… издав едва уловимое шуршание по целлофановой пленке, а после просто приблизил с помощью зума лицо снимаемой им жертвы.
— Прости, но мне нужно это заснять. Так надо…
Не может быть. Это что, голос Мальцева? Одного из водителей отца?
И что это за хрень, вашу мать? Почему он снимает Стрекозу в этом… не пойми каком убогом отстойнике? Где они? Почему она плачет и, судя по ее опухшему лицу и воспаленным глазам, плачет уже очень давно…
Я опять не остановил запись, потому что у меня у самого все поплыло перед глазами, а сердце, казалось, уже вот-вот должно было проскочить трахею и забить мне глотку своей сумасшедшей аритмией. Приступ панического удушья тоже не заставил себя долго ждать. Я неосознанно вцепился скрюченными пальцами в край столешницы, будто подо мной заходили ходуном и пол, и кресло, и мне пришлось за что-то схватиться на чисто интуитивном порыве только чтобы не упасть. Хотя на деле, это мое собственное тело играло со мной в дурные игры. Выжигало изнутри мышцы и кожу смертельными дозами адреналина и им же долбило по глазам и мозгам. Само собой, дичайшей лихорадкой меня накрыло моментально, как и отключив полностью здравый рассудок, устроив в шокированном сознании настоящий блэкаут. Вместо застрявшего в горле болезненного крика, я только и смог что протолкнуть по трахее хрипящий выдох. А дальше…
Не берусь утверждать хоть что-то со стопроцентной уверенностью… Но, похоже, мой разум закоротило основательно и надолго, вместе с рванувшим на острейшие осколки нечеловеческим безумием, а может чем-то и похуже. Как будто этот убийственный процесс повторялся снова и снова, словно кто-то поставил его на бесконечный повтор, то усиливая, то ненамного ослабляя его циклические удары по внутренностям и всему трясущемуся телу, как извне, так и изнутри.
Очнулся я (и то ненадолго), когда Алинка завизжала. В этот момент меня самого долбануло смертельным разрядом электрического тока, причем буквально. Мне даже почудилось, будто мою кожу покрыло покалывающими искрами невидимой волны, которая тут же проникла под кожу, врезалась в мышцы, вдробилась в кости и вонзилась в сердце стальными нитями токсичной паутины. При любых иных обстоятельствах, после такого было бы проще по-тихому лишиться сознания. Но только не в этот раз. Казалось, что эта хрень пыталась меня добить и раздробить всего и полностью, пока я пребывал в бодрствующем состоянии и даже что-то мог воспринимать из происходящего, если и не на сознательном уровне, то хотя бы на подсознательном и эмоциональном.
Не помню, как и с какого раза я сумел остановить этот гребаный ролик, но рука у меня тогда тряслась будь-будь. А как простреливало по глазам, в висках и по позвоночнику… Особенно, когда голова уже готова взорваться от внутричерепного давления, а спину и затылок, наоборот, промораживает до костного мозга ледяным ознобом. И одновременно тянет проблеваться, закричать, сделать хоть что-нибудь, лишь бы хоть как-то остановить этот ирреальный кошмар. Что я в последствии и сделал. Резко встал, правда выпрямившись не до конца (поскольку внутренности продолжало скручивать все туже и сильнее
до нестерпимых спазмов и режущих болей), и тем самым оттолкнув от себя кресло. Не знаю, каким при этом чудом сумел устоять на трясущихся ногах, но подкашивало мне колени основательно. Я и пятился от стола, удерживая равновесие на честном слове, сгибаясь пополам и мечтая поскорее лечь или на что-нибудь упасть, так как сил стоять уже не было совершенно никаких. Лучше на пол. Вцепиться во что-нибудь и не отпускать, потому что… Потому что я не хочу. Я НЕ ХОЧУ НА ЭТО СМОТРЕТЬ. Видеть это и верить увиденному. Это все неправда… Что угодно, но только не правда. ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРАВДОЙ. Это все не по-настоящему… Это какая-то дурацкая шутка, как я раньше и предполагал…Господи-господи-господи. ПОЖАЛУЙСТА. Сделай так, чтобы это было не тем, о чем я не хочу думать вообще.
Только, бл*дь, как можно об этом не думать, когда взгляд то и дело сам по себе предательски тянется к этой гребаной коробке, которая так и продолжала маячить прямо передо мной почти по центру стола раздражающим бельмом? И как бы я при этом не изгалялся и чтобы не вытворял, лишь бы выбить из своей головы увиденные видеокадры с налипшей на глазную сетчатку несводимой картинкой этой треклятой посылки, толку от этого было ровно столько, сколько и от всех остальных моих шизофренических действий. Зажмуривался что дури, до отрезвляющей боли в глазных яблоках, бил ладонью и гипсом по вискам или сжимал до нервной тряски ими голову… царапал скальп, выкашливал хриплые междометия… Пытался хоть как-то вырваться из этого ломающего кости и рассудок наваждения… Только все без толку. Я все еще находился в своем домашнем кабинете, перед своим рабочим столом и эта… Эта сраная коробка все так же смотрела на меня.
Господи… ну что мне сделать? Как мне узнать, что это все бред? Всего лишь мой шизофренический бред.
С тобой же все в порядке. Ты, как и прежде ждешь, когда я тебя заберу. Терпеливо ждешь, как и я… Правда ведь? Просто подтверди это как-то. Неважно, как и, обещаю… Я сегодня же за тобой поеду. Клянусь, я тебя заберу. Срать я хотел на этого бездушного упыря. Он не сможет меня остановить. Теперь уже не сможет… Только скажи, что у тебя все хорошо, и ты меня ждешь. Ты меня действительно сейчас ждешь… в эти самые секунды…
Это и походило не иначе, как на бредовый кошмар, в котором растворяются все звуки реального мира, четкие картинки окружающей комнаты размываются в абстрактные пятна, а ты двигаешься не по собственной воле, а потому что тебя ведет сюжетная линия вывернутого наизнанку сна. Не ты управляешь своими действиями, а собственные галлюцинации управляют тобой. И поэтому ты это и делаешь. Не то что надо, а к чему тебя принуждают насильно.
Берешь дрожащими руками коробку, поддеваешь с третьей попытки пальцами внутреннюю емкость и наконец-то вытягиваешь ее на свет… Ты не можешь знать наверняка, что находится внутри, но… Ты знаешь… Да… Ты уже знаешь, потому что этот кошмар уже когда-то происходил… Возможно, ты даже видел его не раз в своих старых и почти забытых снах, ведь тебе когда-то о нем рассказывали, а кто-то… пропускал его по своим тактильным рецепторам. Теперь он повторялся… В более реалистичном режиме, более осязаемыми касаниями и ощущением давящей на ладонь тяжести…
Тебе и не остается ничего другого, как открыть крышу и проверить… Узнать, что это то, что и есть на самом деле, и было этим все прошедшее до этого момента время…
Бархатные лепестки темно-бордовых роз? Нет… Ими просто присыпали то, что лежало сейчас под ними и то, что смешалось с их приторным запахом, что так не хотело распознаваться твоим упрямым сознанием. Хотя смысла в последнем не было уже никакого. Все равно ты сдвинешь осторожно эту бессмысленную амортизационную подушку из лепестков к краю банки, удивившись ненадолго тому факту, что за время транспортировки они не сбились в одну кучку в какую-нибудь одну из сторон. Идеальная упаковка. Рассчитанная до самых дотошных мелочей… с хирургической точностью, на которую способен лишь один человек в этом городе (а может и во всем мире).
И, скорей всего, лепестки служили не только романтическим (или издевательским) украшением, но и одновременно выполняли далеко немаловажную функцию по ароматизации прикрытой ими "вещи"… Ты убедишься в этом сразу же, как только в нос ударит не менее тошнотворным запахом размороженного мяса… И, конечно, он тебя не остановит. И ты вытащишь Его на свет, вначале не находя в себе сил, чтобы поверить увиденному — что это действительно Оно, и ты… Все это время ты знал, что Оно там. И находилось там возможно уже несколько часов.