Куплю твоё завтра
Шрифт:
Да, такова была жизнь Матвея. Всё самое лучшее, дорогое, вкусное. А я просто вписалась в эту жизнь.
– Всё. Приехали. Закрой рот и получай удовольствие, – отрезал мужчина, заглушив мотор.
Я забилась в угол, но он ловко вытащил меня из машины.
Мой мозг ничего не соображал, я мечтала отключиться. Чтобы не чувствовать ни грязи, ни боли.
Но всё равно всё чувствовала...
Как меня раздевали, связывали руки, фотографировали в грязном подвале, трогали там, где нельзя трогать. Никому.
Слышала мужской смех, грязные
И это были совсем не шутки…
Мои рыдания они тоже фотографировали. А потом я всё-таки отключилась…
Потихоньку прихожу в себя. Горячий вкусный чай, добрые глаза Богдана, его утешающие слова…
Кажется, впервые за последние несколько дней я чувствую себя живой. Дышащей. Да, оплакивающей ту часть себя, которую, наверное, навсегда потеряла... Но ко мне медленно, но верно возвращаются силы, а значит, я ещё поборюсь за свою жизнь.
Постфактум во мне просыпаются воспоминания о том, как я бежала через лес и упала в глубокую яму. Как ободрала руки, карабкаясь и пытаясь вырваться.
Это словно была не я, а какая-то напуганная девочка, которая увидела вместо Богдана тех грязных мужчин.
Со мной это навсегда?
Я теперь всегда так буду реагировать на ласки?
По щеке вновь скатывается слезинка. Богдан протягивает руку, пытаясь её стереть, но я отшатываюсь и вытираю щёку сама. Ставлю чашку на столик возле дивана. Делаю глубокий вдох и выдох, чтобы наконец-то успокоиться. И, сглотнув колючий ком, застрявший в горле, тихо выдавливаю:
– Меня никто не насиловал, если ты об этом. И Матвей тоже. Просто я попала к очень плохим людям из-за него.
– Что они с тобой сделали? – шепчет парень, а его глаза злобно прищуриваются. – Что, Лер?
– Раздевали. Унижали. Фотографировали.
Богдан тихо матерится, отводя от меня взгляд. Меняет положение, плюхнувшись на задницу, и растерянно проводит ладонями по волосам. Отчего они красиво взъерошиваются.
– Да сколько же Матвей этот должен? – задаёт вполне логичный вопрос.
Пожимаю плечами. На самом деле деньги – это меньшее, что должен Матвей. Он фактически убил компанию. Слил все разработки какого-то сверхнадёжного и экологичного мотора, состав сплава для мегалёгкого кузова, дизайн… Матвей всё продал европейским конкурентам. А помогала ему жена генерального директора фирмы. «Лиса» никогда больше не будет производиться в России. А владельцы тех моделей, которые уже сошли с конвейера, не смогут их обслуживать. Гарантия слетит, на фирму будут направлены многомиллионные иски.
Этими знаниями со мной «любезно» поделился тот тип. Буквально за минуту до аварии.
А ещё он сказал, что я, скорее всего, закончу плохо. Ведь жена генерального директора этим утром тоже улетела на Мальдивы.
Матвей выбрал сучку вместо сестры. На его возвращение можно не рассчитывать.
– Так, ладно… Давай пока выкинем из твоей головы всё, что произошло тогда.
Богдан
придвигается ко мне, накрывает мои колени руками.– Я пытаюсь… не думать об этом, – горестно усмехаюсь.
– Я могу помочь. Не думать.
– Как?
– Давай куда-нибудь смотаемся, м? Хочешь на озеро? Мы мимо него проезжали.
– Так бассейн же есть.
– Озеро круче. Погнали!
Богдан вскакивает и протягивает мне сразу обе руки. Неуверенно смотрю на его ладони.
Атмосфера между нами наполнена тягучей горечью моих страданий, но я чувствую, как через эту пелену пробивается сильное, искреннее желание Богдана сделать хоть что-нибудь. Для меня.
– Лер, правда… Я хочу тебе помочь. Без подстав и приколов.
– Почему? – невольно вырывается у меня.
Реально, почему? Зачем такому, как он, помогать мне?
– Ты хорошая девчонка, – отвечает Богдан.
Вот так просто... И добавляет ещё кое-что, что заставляет моё сердце совершить кульбит и рухнуть куда-то вниз.
«Ты мне очень нравишься, Лера!» – вот что он говорит.
Глава 22
Царь
«Ты мне очень нравишься», – мысленно передразниваю себя.
Ну что за признание такое? Весь словарный запас растерял, Царёв?
Мы медленно катимся по грунтовке. Лера смотрит в окно, а я, постоянно отвлекаясь от этой хреновой дороги, скашиваю глаза на неё.
Мало что понял из ответа Леры, но уверен, что у её бывшего рыльце в пушку. А тот тип, который её ищет, вообще конченый ублюдок.
В голове засели слова девушки: унижали, трогали, фотографировали.
У меня мороз по коже от этих слов. И жутко хочется помыться.
Девочку обидели… Посмотри-ка, герои какие!
Наконец прибываем на озеро. Останавливаюсь буквально в двух метрах от воды, и Лера сразу выскакивает из машины. То, что она закрылась от меня теперь ещё больше, видно невооружённым взглядом.
Особенно после моего дебильного признания.
– Ты мне очень нравишься, – язвительно бормочу себе под нос.
Мля…
С ней как-то по-другому надо. Просто «нравишься» не решит её проблем. И в мои нелепые обещания она не верит. Наверняка попытается сбежать, когда я заплачу ей, как и договаривались, по окончании нашей сделки.
Выхожу из авто. Лера уже стоит по щиколотку в воде. Разуваюсь, встаю с ней рядом. Вода приятно охлаждает стопы.
– Умеешь плавать? – спрашиваю я.
Лера поворачивает ко мне голову.
– Умею. Но меня смущает тёмная вода. А ещё тина... Брр…
– Боишься тёмной воды?
– Да, немного.
– Ну я же рядом буду.
Она вновь задумчиво смотрит вдаль.
Вот так. Медленно буду пробиваться к её сердцу. Хочу, чтобы она мне доверяла.
Стянув футболку, кидаю её на берег. Остаюсь в шортах. У Леры купальника, конечно, нет. Она подворачивает свою футболку, делая что-то типа топа. Потуже завязывает поясок на своих шортиках.