Куплю твоё завтра

Накрываю на стол. Ужин у нас скромный, но меня это не парит. Вообще пофигу, что есть, главное – утолить голод.

Наконец Лера спускается. Изумляется тому, что я уже всё сделал.

– Так это же я должна быть полезной, а не ты.

– Сегодня поменяемся ролями. Садись.

Присаживаемся напротив друг друга.

– Расскажи всё-таки про своего друга Егора, который встретил свою любовь в этом доме.

– Ну… Егор – персонаж очень своеобразный, – ухмыляюсь, вспоминая внешний видок друга. – Поведение у него всегда хромало.

– Плохиш, значит, – прищуривается Лера.

– Типа того.

– И как зовут его девушку?

– Алина. И она не девушка ему уже, а жена.

– Оо… Так рано поженились?

– Да. Егор ещё и младше меня.

– Ничего себе…

Задумчиво жуёт макароны. Я продолжаю:

– А второй мой друг, тоже уже женатый, кстати, ещё и детей успел настрогать. Целую двойню.

Глаза Леры увеличиваются чуть ли не вдвое.

Ну вот так, да. Бывает и такое.

Расправившись с ужином, отношу тарелку в раковину.

– Я помою! – несётся вдогонку от Леры.

– Хорошо. Спасибо. Я пока оставлю тебя, надо поработать.

С телефоном ухожу к бассейну, устраиваюсь там на шезлонге и разгребаю кучу дерьма, скопившегося за этот день. Сегодня я в минусе, к сожалению…

Закончив с работой, залипаю на статье о «Лисе». Компания «Автодром», производившая эту модель, и правда загнулась. Один из учредителей фирмы под следствием. Гендиректор пытается объявить себя банкротом. Иски какие-то… Суды…

Копаю дальше. Нахожу всех причастных к производству «Лисы». Это очень маленький круг лиц. Среди их имён попадается знакомое – Матвей. Матвей Ларин.

Даже фотка его имеется. Модная стрижечка, волосы зачёсаны на один бок. Рубашечка поло… Пижон какой-то.

На соседний шезлонг опускается Лера. Погасив экран, перевожу на неё взгляд.

– Я спать пойду. Завтра хочу сырники утром сделать, пока творог не испортился. Ты любишь сырники?

– Люблю.

– Хорошо. Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лера.

Она встаёт и идёт к двери в дом. Я снова утыкаюсь в телефон. Вдруг Лера возвращается и, наклонившись, внезапно касается губами моей щеки.

Вздрагиваю. Не ожидал просто.

– Спасибо тебе, Богдан.

– За что?

– За озеро. За этот день.

И тут же уходит, оставляя меня дрейфовать в полном кайфе... И от этих слов, и от ощущения нежных губ.

Глава 23

Лера

Напевая себе под нос, переворачиваю сырники и прикрываю сковороду крышкой. Время – восемь утра. Богдан ещё спит.

Не знаю, во сколько он лёг. Мне кажется, этот парень любит ночь намного больше, чем утро.

Как Матвей.

Он тоже по ночам чаще всего бодрствовал и таскал меня по тусовкам. Потом с большим трудом вставал на работу. Часто брал административный и мечтал работать удалённо.

Последние две недели «до» он часто говорил мне что-то типа: «Скоро они все останутся с носом, а мы заживём».

Последние две недели «до» он тусовался без меня и возвращался домой трезвым и счастливым.

Последние две недели «до» он, похоже, проводил время с женой директора фирмы. И, говоря «мы скоро заживём», имел в виду совсем не меня...

Закончив с сырниками, выкладываю их на блюдо и прикрываю прозрачной тарелкой сверху. Выглядит аппетитно, надо признать. Ставлю блюдо на стол в гостиной. Так что Богдан ни за что не пройдёт мимо. Кофе он сможет сделать самостоятельно.

Надеваю кеды, выхожу из дома. Легко миновав ворота, шагаю в лес. Сейчас эта прогулка не наполнена истерикой, и я смогу насладиться и свежим воздухом, и красотой леса.

Мне это очень нужно сейчас. Потому что я запуталась.

Богдан даёт мне ТАКИЕ обещания, что буквально мороз по коже.

Проследит, чтобы я получила образование? Поможет мне?

Всё это я уже слышала от Матвея. И к чему это привело?

Но слабая девочка во мне очень хочет верить Богдану. Хочет вверить свою жалкую судьбу этому серьёзному парню.

Глупо.

Наивно.

Но вот так!

На полянке, усыпанной шишками и иголками сосен, замечаю маленький кустик черники. Присаживаюсь на корточки, срываю одну ягоду, отправляю её в рот. Жмурюсь от яркого вкуса. Кисло-сладко и вкусно.

Собираю целую горсть, с наслаждением жую ягоды. Вот бы и для Богдана собрать. Но не во что это сделать.

Иду дальше по тропинке и замечаю грибочки. Надо вытащить Богдана в лес по грибы и ягоды. В конце концов, нам всё равно особо нечем заниматься.

В грибах я разбираюсь, спасибо дедушке. Его давно нет, но моё детство часто проходило в деревне рядом с ним. Он научил меня ориентироваться по мху, определять стороны света. И про грибы рассказывал.

Здесь, под соснами, растут черноголовики. Крепкие, на широкой ножке. На жарёху – самое то.

Выхожу на полянку, где кустиков с черникой столько, что ягод хватит на сто банок варенья. Присаживаюсь и наслаждаюсь ягодами и солнцем, пробивающимся сквозь ветки. Потом плюхаюсь на задницу, а потом и вовсе ложусь на спину, подставляя лицо лучам.

Плечи покалывает от иголок подо мной, но это даже приятно. Прикрыв веки, позволяю флешбэкам всплыть из глубин памяти.

Это надо проработать. И забыть. Так, кажется, считают психологи.

Пьяный Матвей. Его настойчивое желание, чтобы я спала с ним в одной кровати.

Он вытаскивал меня из моей и относил к себе. Я прижималась к стенке и всю ночь была начеку, выкручиваясь из его рук каждый раз, когда он пытался меня трогать.

Две мои подружки, которых я обрела в окружении Матвея, считали меня дурочкой, не оценившей своего счастья. Богатый, харизматичный, перспективный Ларин вьётся возле меня, а я выделываюсь. Так они, кажется, говорили.

Я пыталась влюбиться в Матвея. Правда пыталась. Но очень скоро поняла, что он не мой человек. Я не хотела быть к нему ближе, его касания причиняли мне неудобство.

Матвей считал, что я просто кокетничаю, и иногда напирал особенно сильно.

Но не так, как те ублюдки в подвале. Совсем не так.

Однако попала я к ним из-за Матвея. И теперь ненавижу парня всем сердцем. Приехала в этот город такая потерянная, а он меня просто доломал.

Под веками щиплет, слёзы вытекают из глаз и бегут к вискам.