Купол над бедой

Князь никогда не спрашивал, колдую ли я, он утверждал это как факт. Я пыталась спорить, но он с насмешкой показал коды и ключи, по которым в магии можно было установить автора заклятия не хуже, чем вора по отпечаткам пальцев в земной криминалистике. Я должна была это знать. А он еще и издевательски порекомендовал в следующий раз снимать язык не с первого попавшегося мужлана, а потратить время и найти-таки ровню. Иначе "очень сложно воспринимать всерьез мага, говорящего как неграмотная простолюдинка" - вот как он сказал. И добавил: "Или ты специально?" - отчего я мгновенно разозлилась.

И вдруг он продолжил:

– Даже странно, ты так много знаешь о нас, ты любопытна. Ты маг... У тебя больше общего с нами, а не с землянами, неспособными увидеть и воспринять большую часть твоей жизни и сути. Почему же - Сопротивление, диверсии... Откуда это? Зачем?

– Потому что пропали те девочки, выпускницы, - ответила я. Внутри полыхнуло застарелым гневом.
– А потом сгорел Эрмитаж.

– Расскажи, что здесь было.

И я рассказала - и в тот раз, и в другие. Как медленно нарастало напряжение. Как наглели люди предыдущего наместника. Как полилась первая кровь. Как из множащихся проявлений локального недовольства вырастал протест. Как пустели полки магазинов из-за экономической блокады и рушился привычный мир с работой с девяти до шести. Как закрывались школы и больницы. Как начинался голод. Как пустел Питер. Как слали проклятия иерархи Православной церкви, Римский Папа, имамы и главы всяких околохристианских сект после публичных диспутов с пришельцами. Нет, они тоже не верили в магию, они же нормальные люди, но это был такой удобный повод, чтобы объяснить, чем метафизически плохи пришельцы и почему любая борьба с ними - дело правое и насквозь богоугодное. Как подкидывали дровишки в тлеющий конфликт добрые соседи и из Московии, и из Суоми. Как уютная жизнь, которую я столько лет обустраивала для себя, в одночасье рухнула, а Северо-Запад превратился в белое Сомали.

С приходом чужаков изменился и весь мир. Свободы становилось все меньше: вернулись визы, границы закрывались, анонимность в интернете постепенно превращалась в фикцию, люди с подозрением приглядывались к соседям. Отличаться от других стало куда опаснее, чем раньше. Ведь если инопланетяне совсем как мы, если они могут менять лица и притворяться нами, значит, спящим агентом мог оказаться любой. И лично мне этот новый, полный скрытого контроля мир с каждым годом нравился все меньше и меньше. Мне хотелось путешествовать, вешать фотографии в блог, привозить экзотические сувениры друзьям. А теперь знакомые по прошлой жизни разбежались, чтобы жить в дальних странах на правах граждан третьего сорта, просто потому что они из Озерного края и могут быть шпионами, а я... А я рассказывала обо всем этом имперскому наместнику, живому символу порабощения и завоевания. Кажется, уже третью встречу.

– Неудивительно, - он отпил из кубка.
– Ты увезла родню, сама осталась. Одной хорошо воевать - не надо думать о людях за своей спиной. Но почему твои хозяева позволили тебе воевать? Что им за дело до твоей войны и твоей родины в их мире по другую сторону звезд?

– Я не понимаю, о чем ты.
– Губы немели, когда я улыбалась ему.
– Какие хозяева, какие звезды?

– Алиса, - поморщился он.
– Тебя не было несколько лет, и не рассказывай мне про жизнь под чужим именем с чужим паспортом в чужой стране, это легко проверяется. Потом ты вернулась магом и никуда надолго не уезжала. Я вижу, что ты можешь, - за три года этому невозможно научиться. И мы оба с тобой знаем, что если постоянного контакта между мирами нет, время в них может идти как угодно относительно друг друга. Твоей семьи и родичей нет на Земле, я проверил: ты увезла весь клан и правильно сделала, если на то уж пошло. В войне магов смертные гибнут первыми. Будь ты подменышем - ты бы не стала ни спасать родню, ни делать запросы в архивы и искать своих предков. До какого века ты историю семьи восстановила? До восемнадцатого, кажется?

– До семнадцатого, - сказала я, незаметно сжав кулак.

– Да, - он улыбнулся.
– Странный интерес для чужака, ты не находишь? И это еще не все...

И чем больше я отрицала очевидные на взгляд наместника факты, тем больше он веселился, показывая, как и почему бесполезно доказывать, что никаких чужих хозяев у меня нет. Так же стройно и логично, как несколько вечеров назад рассказывал о сайни, их разумных крысах, и ддайг, их нечеловеческих соседях.

– Впрочем, это все совершенно неважно, - вдруг проговорил он.
– Скажи, своего любовника ты оставила здесь, при себе, потому что тебе без него было скучно? Живая игрушка - эта сломается, можно новую найти. Как его звали?

И я забыла, что я только что хотела сказать. Я никогда не писала в блоге о личной жизни. Более того, столкнувшись с магами, я убрала из сети все, что касалось моих отношений с кем-либо. Тем более с ним. И это была последняя тема, которую я бы хотела обсуждать с князем.

– Это было давно, - я постаралась восстановить дыхание.

– Пять лет - разве срок для мага, собирающегося прожить столетья?
– Димитри забавлялся настолько явно, что я начала злиться.
– Может быть, дело не в пяти веселых годах, а просто это не было важно? Думаю, второе - ты ведь даже сведений о нем не искала. Подумаешь, погиб при ликвидации аварии на ЛАЭС, их там много тогда осталось, спасателей, кто их считал-то. Уж точно не ты, ты с нами воевала, до того ли? Какие-то спасатели, какая-то дурацкая авария. Ведь это такой повод призвать всех бороться с подлыми завоевателями, верно? Это так удобно делать, сидя в Хельсинки, куда не доберутся ни дождь из зараженной воды, ни радиоактивная пыль.

– Это вы во всем виноваты, - сквозь зубы повторила я, пытаясь продышать красную пелену перед глазами.

– В чем?
– с насмешкой сказал он.
– В том, что ты подставила своего мужчину и сбежала в безопасное место, оставшееся таким отнюдь не твоими усилиями?

Он сказал что-то еще, что-то про ЛАЭС и про Лелика, про священную борьбу, но я так и не смогла вспомнить, что именно. Красное марево перед глазами сменилось тьмой, в которую я провалилась вся, без остатка.

В следующий миг я нашла себя мокрой насквозь и надежно привязанной заклинанием к креслу. В висках стучало, даже неяркий свет бра резал глаза. Димитри все так же сидел напротив и улыбался мне. На полу валялся кубок, вокруг него по ковру расплывалось пятно, рядом лежал перевернутый столик.

– Вот ложечкой для мороженого меня еще убить не пытались, ты первая.

Я же его чуть не достала, всего минуту назад, почему сейчас есть силы только смотреть и слушать?.. Он, как будто услышав мою мысль, улыбнулся мне и продолжил тем же светским тоном:

– Я знаю, как снять твою защиту. Девочка, нет нужды умирать за пославших тебя, ведь они тебя давно бросили, оставив здесь одну, без контроля и поддержки. Что бы ни случилось на ЛАЭС, ты еще можешь все исправить. Кроме тебя ведь и некому, - он пожал плечами и добавил все с той же улыбкой.
– Твоим хозяевам нет дела ни до Петербурга, ни до его жителей. Это мои люди защищают город от оборотней, это мои маги распутывают паутину заклятий над станцией. Помоги нам ради живых и ради оставшихся на станции навсегда, если это действительно твой город, если ты и правда видишь его во сне, где бы ни была.

Я помотала головой. И увидела поднятую бровь над яркими карими глазами.

– Ты готова идти на смерть? Ради чего? Нет, не ради города, сколько бы ты ни говорила красивых слов о верности своей земле.
– Он снова улыбнулся мне и закончил.
– Ты ее предавала и будешь предавать дальше.

Чертово заклятие. Я бы его достала, а так только рванулась, едва не вывернув руки. И только тут поняла, как же я устала.

А в центре Петербурга, в пяти минутах пешком от Невского проспекта, именно в это время собирались, чтобы решать, как спасать "предусмотрительную девочку", по странному стечению обстоятельств оказавшуюся виновницей аварии, едва не погубившей край, и предательницей в самых ценных в ее жизни отношениях. И ни компетентное мнение наместника, ни то, как в этом мнении сочетаются все три противоречащие друг другу части, обсуждающих не интересовало, их заботили совсем другие вопросы.

– МаринВикторовна, день добрый, мы пришли.

– Вижу, проходите, давайте знакомиться.

– Это Татьяна, ну, или Белка, она из Минска, - послушно представил подруг юноша.
– А это Кена-Погоди, она в Лахти живет.

– В Лахте?
– не поняла хозяйка дома.
– Не близковато для вашей идеи?

– Нет, город Лахти, Суоми, - ответила барышня с пирсингом в носу, ухе и брови.

– А, - улыбнулась Марина, - тогда никаких вопросов, отлично.

– Ну, меня все знают, так что я, пожалуй, просто поздороваюсь, - закончил паренек.

– Саня, тебя, к сожалению, действительно знают слишком хорошо, - вздохнула хозяйка дома.
– Настолько хорошо, что из твоего района в этот блог лучше вообще не заходить. Вы его еще не создали? Отлично, давайте прямо отсюда. Кена, у тебя нетбук с собой даже? Господи, какая ты умничка. Так, я пошла поставлю чайник, а вы пока регистрируйтесь и постарайтесь выбрать не полностью тождественный ник, а такой, чтоб он напоминал все ее ники сразу, причем не просто напоминал, а был схож до степени смешения.