Купол над бедой
Шрифт:
– Застегнуть?
– кажется, я забыла, что не одна.
– Да, пожалуйста.
Я ненавидела замок, горничную, князя, бывшего наместника, императора и всех остальных, вместе и по отдельности. Даже себя. Но не идти вперед мне возможности не оставили. Впереди в тот вечер был первый обед в главном зале замка императорского наместника Озерного края.
Широкая галерея, соединявшая донжон с арсеналом в нем и жилое здание, заканчивалась тяжелой двустворчатой резной дверью красного дерева. Сейчас она была распахнута, и можно было видеть главный зал замка. Его центральную часть отделяли от внешних стен колонны, поддерживающие внутреннюю галерею-балкон.
Говорили, что архитектор предложил отделать зала мрамором, но наместник сказал, что подождет с этим до более благополучных времен, а пока хватит, мол, гобеленов, деревянных панелей и зеркал. И никакого электричества - пусть будут свечи
Четыре длинных стола параллельно друг другу, между средними было пространство для выступления музыкантов и жонглеров - так саалан называли и акробатов, и фокусников, и декламаторов - всех, короче, кто не играл музыку и не пел. Возвышение, где стоял пятый, перпендикулярно к остальным. Он предназначался для наместника и его близкого окружения.
По левую руку от князя сидела очередная его любовница. Как и всех предыдущих, ее можно было отправлять на конкурс красоты прямо от стола. Наместник менял их каждые три-четыре месяца, но я не слышала, чтобы девушки были в обиде, да и с чего бы? Он был обаятелен и щедр. Дольше всех, почти на полгода, рядом с ним задержалась его соотечественница. Ходили слухи, что в мире пришельцев у него были то ли две, то ли три жены, но проверить это у меня не получилось - Димитри не рассказывал о своей личной жизни даже когда описывал их общество и социальное устройство во время наших ночных бесед. Пожилой мужчина справа от него был одет как земной дипломат. Интересно, кто он и откуда? Небось, очередной хмырь из международного сообщества, планирующий писать доклад о том, как князь гуманитарную помощь не по правилам разворовывает.
Моим соседом за одним из крайних столов оказался, судя по цветам одежды, какой-то мелкий вассал Дейвина да Айгита, не маг. Он подкладывал мне мясо, срезая куски с бараньей туши, уговаривал попробовать того или иного вина. Сперва он говорил на плохом русском, потом мы перешли на сааланик. Он приехал в Озерный край недавно, был младшим сыном барона с Ддайг, мог бы получить землю там, но захотел посмотреть на Новый мир и приехал сюда. В первые дни у меня получалось болтать с ним, смеяться, пить вино, а вот есть я не могла, как он ни уговаривал.
К вечеру я обычно уставала и из главного зала больше всего хотела вернуться в свою комнату, забиться в душ и выплакаться. Но чаще получалось, что я оказывалась в знакомом кабинете, занятая знакомыми разговорами все с тем же собеседником и наблюдением золотых бликов от камина на стенах в красноватых от света огня сумерках. Димитри не сделал перерыва в беседах даже на праздник. И как он ни пытался сделать обстановку непринужденной, а разговор - легким, я все еще смотрела на князя, как кролик на удава, и отчаянно мечтала оказаться подальше от него, от этой комнаты, от замка, города, страны и планеты. И каждый день я предавала свой Дом, своего принца и свою прежнюю жизнь, начавшуюся четверть века назад в ветреный осенний день, когда я заблудилась в лесу у Финского залива.
Когда я потом думала о том дне, я так и не смогла ни разу вспомнить, что точно случилось. У меня все время получалось, что вот я иду, смотрю на залив, до которого уже рукой подать, делаю шаг - и сразу сижу на здоровом таком булыжнике рядом с горным озером, не понимая, где я и как тут оказалась, а ко мне идут ребята в странной одежде.
Все, что было потом, слилось в бесконечный хоровод лиц, цветов, запахов и звуков, настолько чужих и чуждых, что у меня не осталось слов описать каждое впечатление. И даже язык, на котором я начала думать, пришел откуда-то извне и никак не помогал понять происходящее. А потом вдруг все стало привычным, знакомым, и казалось, что так было всегда. Конечно, какое-то время я искренне боялась, что сошла с ума и это у меня галлюцинации, и вовсе я не на другой планете, не учусь в школе для подростков, причем не физике и химии, хотя и им тоже, а самой настоящей магии. Если бы я смотрела фильм про Гарри Поттера, то непременно назвала бы этот интернат Хогвартсом. Но в тот год еще даже книга не была переведена. Земля, где я оказалась, называлась Созвездие Саэхен, а ее обитатели, соответственно, сайхи. И, поскольку выяснить, откуда я, такая красивая, на них упала, они так и не смогли, мне предстояло жить с ними. В их мирном уютном мире, давно забывшем, что такое войны, вражда, смертельные болезни, мегаполисы и испорченная экология, в мире, в котором техника и магия слились воедино, а космос
не пугал, потому что существовали межзвездные путешествия по порталам. И мне тогда казалось, что единственное препятствие перед новой, счастливой жизнью - это экзамен, который я непременно сдам и стану магом. Но все оказалось сложнее, чем думали мы с ребятами, нашедшими меня у озера.За несколько дней до формального окончания школы и распределения на практику в великие Дома мы выбрались в горы, посмотреть на танцы драконов. Нам повезло с погодой, было сухо, солнечно и очень тихо.
Ноги проскальзывали на каменной гальке. Я, падая и чертыхаясь, лезла за Максом и Тессой по крутому склону Северной горы. Почему они видят, куда можно надежно поставить ногу, а я нет? И ведь не колдуют оба, что особенно обидно. Просто мелькают уже где-то далеко впереди. Когда я добралась до вершины, мокрая, взъерошенная и покрытая пылью, мы чуть передохнули и отправились дальше. Мои спутники выглядели так, как будто только вышли из дома, а не шли сперва два часа через лес, потом еще столько же в гору.
– Далеко еще? До драконов ваших...
– Нет, только водопад обойти, - звонко ответила Тесса.
Я мысленно застонала - значит, опять они по камушкам, как кошки, проскачут, а я два раза упаду, пять раз поскользнусь. Почему же так? Мы учились и тренировались вместе, но у них всегда получалось, а у меня - нет.
– Ты куда на практику перед экзаменами?
– В дом Золотой Бабочки. Говорят, Гинис не особо рад, что ему меня подсунули. Он хотел кого-то из своих.
– Это да... Он считает, что тебя зря в школу взяли, она для сайхов, - сказал Макс.
– Его все разговоры, что Домам нужна свежая кровь, бесят.
– Ну что ж сделаешь, что я к вам попала, - пожала плечами я.
– Учителя обо мне хорошо отзываются. Может, обойдется?
Не обошлось. В доме Золотой Бабочки меня не ждали и не хотели. Трудно не обижать человека, если его тебе навязали. Я была готова, что на меня свалят всю черновую работу, которую смогут, это обычно, но вот что за хорошее будут хвалить всех, кроме меня, - нет. Если что-то получалось правильно, то, со слов Гиниса и старших магов, это потому, что я не путалась у группы под ногами, а если они находили ошибку - то опять же получалось, что это я всех отвлекала и мешала сосредоточиться на поставленной задаче. Учили меня на совесть, к экзаменам я была готова, как дракон к полету. Но как бы я ни старалась, что бы ни делала, я никак не могла удовлетворить высокие требования принца Гиниса. Он хотел от меня большего, и мне тогда это казалось настоящей бедой. И даже не пожалуешься - не будешь ведь рассказывать друзьям или в школе, что к твоей учебе проявляет внимание сам принц, а ты никак не можешь его услышать и сделать, как он считает правильным. А без его представления сдать экзамен и стать настоящим магом было невозможно. Неудивительно, что, оказавшись в совместной рабочей группе дома Золотой Бабочки и дома Утренней Звезды, откуда родом был мой друг Макс, я захотела поменять Дом. За три месяца работы никто из людей принца Исиана, возглавлявшего тот Дом, ни разу не повысил на меня голос. Они терпеливо объясняли и раз, и два, если я что-то не понимала, а не орали, как будто это как-то могло помочь мне быстрее думать, и не обвиняли в том, что я зря трачу их время.
И я попросилась в дом Утренней Звезды. Менять Дом до экзамена было можно, но не принято. Принц Гинис дал мне настолько разгромную характеристику, что с ней не только в Дом, уборщиком на базаре подумают, стоит ли брать. Если бы не Макс, на этом бы все и кончилось, но он как-то уломал отца попробовать и не гнать меня взашей. Принц Исиан согласился, но назначил испытательный срок длиной в год. И... Все знали, и я тоже, что это такая форма отказа, когда сразу сказать "пошла вон" нельзя. Положительное решение либо принимается в первые три месяца, либо не принимается вообще, это тоже было известно всем.
Я довольно быстро смогла доказать, что проблема не во мне. Исиан сказал, что берет меня, через четыре месяца, а не через год. Он говорил, что не любит держать людей в подвешенном состоянии, если можно этого избежать. Но мне хватило. Я стала магом на год позже, чем могла бы: ситуация со сменой Дома стоила мне нервного срыва. И я не была уверена, что представление, которое Исиан написал, не его милость ко мне, а мои собственные заслуги. Честно говоря, не была уверена до сих пор.
Большую часть жизни я провела вне Саэхен, за последние годы бывала там считаные разы, но всегда знала, что где-то есть висячие сады, горы, водопады, драконы в брачном полете и старинные башни, не знавшие осады. А теперь, в замке у Ладожского озера, я думала, что лучше бы я их забыла, едва войдя в портал, ведущий на Землю. Тогда бы я никому не рассказала, что они вообще есть. Я не справилась.