Кураж. В родном городе. Рецепт убийства

XIV

— Ну что, не нашли? — спросил бензозаправщик, когда я снова подъехал к колонке. — И очень расстроены?

— Конечно. Он уедет на рыбалку без меня. Можно воспользоваться вашим телефоном?

— Пожалуйста. Но я уже смотрел в телефонном справочнике и никакого Пискатора там не обнаружил.

— Да? Я сейчас позвоню еще одному приятелю, который знает его точный адрес.

— Если он живет в городе, разговор будет стоить десять центов.

Я разменял у него десятидолларовую бумажку и дал ему двадцать пять центов. Он указал на телефон, висевший на стене его крохотной конторки, и добавил:

— Справочник на столе.

— Если вы не возражаете, выйдите, пожалуйста, и прикройте дверь, — попросил я.

— Послушайте, уж не собираетесь ли вы заказать междугородный разговор? — с подозрением спросил он.

Я протянул ему еще двадцать пять центов.

— Пожалуйста, выйдите на минутку. Очень тороплюсь. И позвонить мне нужно только в наш город.

Быстро перелистав все страницы справочной книги на букву Э, я не нашел там Эллистера — видимо, он попросил не помещать в справочнике номер его телефона. Если бы Керха и остальных схватить сейчас в Уайлдвуде на месте преступления, был бы сделан большой шаг вперед в разоблачении прогнившей верхушки этого города. Схватить их нужно было именно сейчас, пока банда гангстеров Керха не расправилась с Солтом и Флорэн и не заставила их умолкнуть навсегда. Одному напасть на троих бессмысленно, а обращаться в полицию я не хотел из-за абсолютной бесполезности этого. Мне можно было рассчитывать только на помощь Эллистера. Я понимал, что в муниципалитете его не застану, но все же позвонил туда и у дежурной телефонистки попросил номер домашнего телефона мэра. Телефонистка ответила, что она не имеет права сообщать этот номер, и тут же положила трубку. Очевидно, мне предстояло самому сейчас поехать к Эллистеру. Но за это время Керх и его подручные успели бы скрыться из Уайлдвуда. К тому же ехать в город я не жаждал — меня могли бы задержать и обвинить в угоне машины, а это означало бы крушение всех моих планов. В отчаянии решил использовать единственный шанс, имевшийся в моем распоряжении, — позвонить по телефону 2–33–46, по которому Эллистер звонил перед тем, как отправился куда-то за револьвером. Я хорошо запомнил этот номер, так как он совпадал с датой моей демобилизации из армии — 23.3.46.

Телефон на другом конце линии прозвонил четыре раза, прежде чем сонный женский голос произнес:

— Алло?

Мне показалось, что я слышал этот голос раньше, но вспоминать, где именно, было некогда, и я сказал:

— У меня есть сообщение для мистера Эллистера.

— Ну и звоните ему! — раздраженно ответила женщина.

— У меня нет номера его телефона. Можете мне помочь?

— Откуда мне знать этот телефон? Я не знакома с мэром. И у вас хватает наглости звонить глубокой ночью и…

— Не бросайте трубку! — торопливо заговорил я. — Выслушайте меня. Дело очень серьезное. Передайте Эллистеру…

— Да кто вы такой, наконец?! — взвизгнула женщина.

— Его друг. Мне нужна его помощь. Скажите, прошу вас, вы можете передать ему, что я скажу?

— Ну?

— Передайте следующее: «Немедленно приезжайте в Уайлдвуд. Если у вас есть честные полицейские, захватите их с собой. Если нет, возьмите группу горожан. Там сейчас совершается преступление».

— Что?!

Я повторил.

— Вы поняли? Эллистер должен узнать об этом немедленно.

— Да, да, поняла, — уже совершенно проснувшись, подтвердила женщина. — Но как ему сказать, от кого это сообщение?

— Скажите, что от Джона, он все поймет. Вы позвоните ему сейчас же?

— Положите трубку и дайте мне возможность сделать это.

Так я и поступил.

— Ну что, все в порядке? — спросил бензозаправщик, когда я садился в машину.

— Да. Большое спасибо…

Я возвратился в Уайлдвуд и оставил машину на прежнем месте, не выключая мотора. Вместо того, чтобы идти по дороге, направился к ресторану лесом. Занимался рассвет. Пока дошел, стало уже почти светло.

Укрывшись за деревьями, я увидел, как растворилась дверь и из кухни вышел Дасти с лопатой через плечо. Он снял пальто и положил на крыльцо, после чего принялся тыкать острием лопаты в землю, ища, где она помягче. Найдя, наконец, такое местечко возле груды жестянок из-под консервов, он принялся копать.

Работал торопливо, тяжело сопя носом, и вскоре яма приняла ясные очертания. Это был прямоугольник приблизительно шести футов в длину и около трех в ширину. Углубившись на фут, Дасти прервал работу, воткнул в землю лопату и снял пиджак. Свернув его, он положил его поверх пальто и снова принялся копать, но ему мешала кобура с пистолетом под мышкой. Он отстегнул ее, осторожно положил на одежду. И, заторопясь пуще прежнего, продолжал орудовать лопатой. Рубашка на спине потемнела от пота.

Казалось, что лучшего случая вывести его из строя мне не представится.

Я стал подкрадываться к нему. И когда мой пистолет оказался метрах в четырех от согнутой спины Дасти, я тихо скомандовал:

— Руки вверх! Не разговаривать и не двигаться!

Он вскинул руки над головой. Лопата осталась стоять воткнутой в землю. Я взял пистолет за ствол и с силой ударил Дасти рукояткой по голове. Он беззвучно повалился в могилу, которую копал.

С пистолетом наготове я направился к двери в кухню. Оттуда не доносилось ни звука, Я сделал еще один шаг. Медная ручка вдруг повернулась, и дверь раскрылась настежь. Я дважды выстрелил в проем. Ни звука в ответ. В три прыжка я оказался под окном и приник к стене, не спуская глаз с двери.

Окно над моей головой распахнулось, и мне пришлось дважды выстрелить туда. В пистолете оставалось теперь всего два или три заряда. Времени поставить новую обойму не было. Меня охватил страх.

Тут я увидел край серого пальто, высовывающегося из двери, и разрядил пистолет полностью. Круглые черные дыры появились в серой ткани, и тут же пальто рухнуло на землю. В нем никого не оказалось. Последние заряды я потратил впустую…

Пистолет Дасти был недостижимой мечтой. Но я все же бросился к нему и схватил за рукоятку.

— Брось! — раздался голос Гарланда из двери. — Ты мне начинаешь надоедать.

Я замешкался, и он выстрелил. Пистолет вылетел у меня из руки.

— Пора бы тебе знать, что я не бросаю слов на ветер, — сказал Гарланд. — Марш в дом! И не вздумай валять дурака, не то пристрелю.

— Знаю. Можешь не говорить мне об этом.

На трясущихся ногах поднялся я по ступеням крыльца. Гарланд двигался сзади, и мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что он не сводит с меня глаз. Войдя в помещение, я сел спиной к окну и мысленно начал подсчитывать, сколько времени потребуется Эллистеру, чтобы добраться сюда. По моим расчетам, выходило, что он может прибыть с минуты на минуту, если, разумеется, все будет так, как мне хотелось бы.

— А ты, парень, сделал огромную глупость, — заметил Гарланд, сидевший напротив меня с револьвером. — Керху это очень не понравится, что ты вернулся. Я не пристрелил тебя только потому, что Керх может захотеть поговорить с тобой. Или самолично прикончить тебя.

Я не ответил.

— Пожалуй, — сказал вдруг Гарланд, — можешь принести сюда Дасти. Как бы он не простудился на сырой земле.

— Это будет просто ужасно, — сказал я.

— Вставай! — рявкнул он. — Иди вперед!

Дасти лежал на том самом месте, где упал. Не спуская с меня глаз, Гарланд ощупал его голову и равнодушно заметил:

— А основательно ты его стукнул. Хорошо, что скоро сюда должен приехать Саламендер.

— Саламендер? — Я вспомнил высохшего человечка в радиостудии, назвавшего себя седьмым сыном седьмого сына.

— Он самый, — спокойно подтвердил Гарланд. — Когда-то этот Саламендер был врачом, но после тюрьмы за разные делишки лишился права практики…

Дасти был тяжел, я с трудом взвалил его на плечи и перенес в помещение.

Вскоре появился Керх в сопровождении Саламендера. Щека Керха была заклеена марлей. Его широкое лицо, которое раньше в разговоре со мной было таким флегматичным, сейчас выражало тревогу и озабоченность.