Курьер номер Шесть

Раздался тот же самый сухой звук. Затем всё повторилось по новой.

Бахнул выстрел. Парень вздрогнул. Но... пуля предназначалась не ему. В нескольких шагах раздался глухой звук упавшего тела.

Пространство взорвалось гоготом и одобрительными возгласами. Кто кого пристрелил? что произошло?

Курьер медленно поднял голову, чтобы увидеть развернувшуюся перед ним картину: огромное пространство, похожее на ресторанный зал или что-то вроде того. Треть этого пространства занимал костер, где на вертеле зажаривалась крупная туша, видимо, от неё и исходил тот свиной запах. Другую треть, даже больше, занимала сваленная мебель и лежаки для местных. Примерно половину зала обступили кругом бандиты, образовывая таким образом импровизированную арену, на которой находился и сам Курьер. Здесь их было человек пятьдесят. Несколько из подрывников стояли у него за спиной, он отчетливо слышал это и чувствовал по запаху.

Посреди арены стояла женщина, относительно небольшого роста и возраста. Лет, кажется, едва ли больше двадцати. Её тело в изодранном платье, пронизанное признаками изнурения и шрамами пробивала мелкая дрожь, слипшиеся спутанные волосы напоминали грязную паклю изо льна, а в лице распухшим от побоев, и кажущимся сине-черным от гематом угадывалась некогда обаятельная мордашка какой-нибудь светской львицы из Вегаса или Калифорнии. В руке она сжимала револьвер - тот самый, его памятный револьвер 357 калибра, из Гудспрингса, а рядом валялся избитый, почти не узнаваемый Стив. Да, это был он. И он был мертв. На его груди расплывалось жирное кровавое пятно. Парнишка проиграл в русской рулетке. Кажется, так называют эту забаву?

Черт тебя дери, Стив!

Биггла, среди собравшихся, Курьер не видел. Он даже не знал, как этот помощник шерифа выглядит.

Черт. Дьявол. Дерьмо собачье. В его изначальном плане, всё выглядело несколько иначе.

– Опа, глядите, кто очнулся! Глядите, глядите сюда - вот он, крутой чувак!
– раздалось совсем рядом, по левое плечо от него. Прежде, чем Курьер успел обратить в ту сторону взгляд, цепкие пальцы схватили его за волосы, рывком нагнули голову и ударили пленника лицом о коленку в металлической пластине. Удар был сильный, но не самый мощный из возможных.

Зубы болезненно лязгнули, голова дернулась, но и зубы и голова осталась на месте. Кажется. А вот рот, стремительно наполнился кровью.

Импровизированная арена начала быстро распадаться, видимо первый акт представления был окончен и сейчас перед ними разворачивалось новое, с участием другого пленника. Один из бандитов, выхватив у несчастной девушки револьвер, схватил её за волосы и повалил на пол, задирая платье. Та к этому моменту уже была отрешена, к тому, что с ней происходит.

Курьер сплюнул сгусток крови и увидел перед собой бандита. Тот уже взял замах рукой в кожаной перчатке со стальными костяшками в виде ржавых болтов. Пленник в ответ с вызовом и даже неким бахвальством взглянул на противника, как бы заявляя: ну давай, ублюдок! Врежь, только посильнее, чтобы больше не видеть ваши рожи!

Однако, несмотря на все попытки выглядеть достойно перед врагом, чувствовал себя Курьер откровенно говоря немного… херово. Видимо, это все таки было достаточно очевидно, потому что другой верзила, практически в последний момент отогнал замахнувшегося бандита в сторону, достаточно требовательно толкнув того в плечо.

– Отойди, Дикий! Пшел в сторону!

Перед нем встал новый лидер банды. Тот самый мужик, уже без своей хоккейной маски. А затем продемонстрировал шприц с мутной жидкостью внутри и иглой для подкожных инъекций, с защитным колпаком. Сам шприц был достаточно небольшим, такой легко было заныкать в одном из подсумков, из которого по всей видимости его и извлек мордоворот.

– Знаешь что это?
– тоном маньяка-садиста решившего позабавиться с жертвой поинтересовался мужик - это «трясучка». Хочешь, расскажу, что она делает, попав в кровь?

– Нет - сам не ожидая от себя, сказал как отрезал Курьер, за что тут же поплатился получив хлесткий удар в челюсть, от бандита справа. Вот это уже было больно! Чертовски больно! Голова дернулась, из глаз посыпались искры, с разбитой губы потянулась кровавая нить, в голове зазвенели и рассыпались банки, а со рта сорвался короткий, мучительный вскрик.

– На меня смотри!
– потребовал мужик.

Курьер подчинился, с огромным трудом удерживая собственную голову на весу.

– Эта штука впрыскивает в кровь столько адреналина, что сердце не выдерживает, оно, сука, взрывается, как от взорвавшегося в нем динамита. Здорово, правда?

– последние слова, бандит проговорил таким тоном, словно рассказывал какую-то хохму, рисуясь перед своими. Шутничок, мать его.

Бандиты дружно загоготали поддерживая своего босса. А Курьер, с кривой ухмылкой, вынудившей его зашипеть от боли в сбитых губах, неоднозначно пожал плечами, решив лишний раз не рисковать и не произносить тех слов, что сейчас так и просились на язык. Нет, он, конечно, понимал шутки. Наверное. Но не до такой же степени.

– Мы смогли договориться с лейтенантом о переговорах. А в качестве жертвы, сука, доброй воли, отпустить одного из местных. Им станешь ты. Грохнешь лейтенанта и считай, что твоя смерть отложена на... скажем так, неопределенный срок. Слово Молота. С тобой пойдут несколько моих ребят, типа в качестве переговорщиков. Сечешь?

– Молот, это ты что ли? ладно, допустим, я-то секу - заговорил Курьер медленно, с трудом ворочая языком - А вот ты не понимаешь, что нас там просто грохнут. И меня и твоих бойцов. НКР-вцам нет никакого дела до местных жителей, Примм не под их юрисдикцией. Сечешь?
– с издевкой произнес он последнее слово.

Один из бандитов, на сей раз слева, изготовился вновь ударить пленника. Тот инстинктивно приготовился, однако, босс жестом остановил сподручного, и картинно, эдак не спеша, словно растягивая удовольствие, снял колпачок с иглы.

– Тогда, мы испытаем действие трясучки на тебе, мои люди совсем соскучились по большой крови...
– мужик поддался вперед, перехватывая шприц поудобнее для инъекции.

Вот сейчас стало страшно. Действительно страшно. Даже в Гудспрингсе, танцевать под пулями было не так жутко. Этот сукин сын не шутил, как и тогда, с сигаретой. Курьер заметно напрягся. Бандиты подобрались, в предвкушении, наверняка, очень впечатляющего зрелища. Их взгляды загорелись, как у тех детей с довоенных журналов. Кровожадные ублюдки. Интересно, какого это, умирать от разрыва сердца? То, словно уже получив свою дозу адреналина, заколотилось учащенней, больно ударяясь о грудную клетку. О нет, нет, на самом деле, ему это ни черта не было интересно, совершенно, мать его, не интересно! Только не так. Хватило с него одной смерти на кладбище в Гудспрингсе.

– Ладно-ладно! чтоб тебя! ладно! Отойди от меня, сука...

За что, получил очередной удар в челюсть. Кажется, били на этот раз прикладом, не жалея сил. С досадой, от того, что впечатляющая смерть пленника отменяется. Курьер вновь «отключился от мира». Впрочем, не на долго. Кажется, даже, совсем не на долго. Когда он снова пришел в себя, вокруг едва ли что-то изменилось. Парень сплюнул кровавую слюну и покосился на ударившего, чтобы как следует запомнить эту рожу похожую на... знаете, обычно говорят про животное, чья морда очень похожа на человеческое лицо. Так вот здесь было ровно наоборот - лицо, вроде как, человеческое, но очень похожее на собачью морду, вытянутое такое, с уродливыми усами. Псина сутулая. О, он не забудет! Случись пересечься как-нибудь в пустоши, он-то покажет этому ублюдку, как пленников любить.

– На меня смотри!
– проревел мужик, он явно был не в духе. Возможно из-за несдержанности своих же увальней. Тюрьма из которой те бежали, здорово отыгралась на их уравновешенности - ты, падаль!
– резко схватив пленника за волосы, босс задрал его голову, заставив Курьера взглянуть на него - мои люди будут готовы сдохнуть за меня, но перед тем, как их изрешетят пули вояк, они зубами перегрызут твою глотку, ты понял меня?!

– Я понял тебя - пробормотал Курьер - меня развяжут, или как я отправлюсь туда?... Еще вопрос...
– «Биггл», - едва было не сорвалось с губ, а следом, наверняка последовало бы и что-то в духе: «он у вас?» - однако, Курьер нашел в себе силы вовремя заткнуться. Не стоило мужику знать о том, зачем Курьер в принципе здесь. По крайней мере не сейчас. Он почти заведомо слышал, как подрывник заинтересовался: «тебе нужна эта крыса? Да, он у нас. Если ты не сделаешь того, о чем мы просим, то мы грохнем его, как и вот этого твоего дружка грохнули. Терять нам нечего.» - нет уж обойдутся. Всему свое время. Только бы и впрямь, не грохнули его.