Курс молодой стервы

Денис подарил Аксинье дерзкую ухмылку и примирительно спросил:

— Кофе будешь?

Та поняла, что пахнет нарушением субординации (она будет пить кофе в компании подчиненной?), и поджав губы ответила:

— Не собираюсь хлебать суррогат из пластика.

Денис флегматично пожал плечами и вышел из кабинета, в котором воцарилось предгрозовая тишина. Аксинья не могла смириться с тем, что ее унизили из-за этой деревенщины, как про себя она называла Светлану. И ее внутренний демон требовал возмездия.

— Вы в курсе вообще, что мне сегодня материалы в верстку сдавать, а ваша сказка еще не готова? — Аксинья мстительно сощурила свои чрезмерно обрисованные глаза и выжидательно развернулась всем корпусом к своей жертве, как кобра, покачивающаяся на кончике хвоста.

— Я же вам на почту еще вчера скинула, — бледнея от страха, начала оправдываться Света, лихорадочно соображая, что не так.

А не так было все. Как в басне у Крылова «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!» Аксинья, как демон из преисподней, питалась страхом. Но поскольку только Света была в чрезвычайно зависимом положении, то соответственно, чаще всего «покормить» кровожадного редактора могла только она. За работу, конечно, все держались, но все были более менее устроены. Во всяком случае пару — тройку месяцев без работы могли бы прожить.

Света же еще не заработала даже «подушку безопасности», то есть необходимый минимум денег, чтобы продержаться какое-то время. Тем более, что мысль об увольнении была для нее страшней, чем перспектива вернуться назад. Работа ей ужасно нравилась.

Из состояния «зависнутости» ее выдернул клекот Аксиньи.

— Вы вообще представляете, для кого пишете? Что это за сказкотерапия? Вы свои проблемы вывалили в сказку для детей! Если понимаете, что гадкий утенок — это вы, то идите к психологу. А рейтинг журнала нечего портить. К пяти часам будьте добры, напишите нормальную сказку.

Света молча проглотила обиду. Собственно, все сказанное Аксиньей, было чистой правдой. Так что обижаться не на что. По привычке, взяв вину за все происходящее на себя, она смахнула предательскую слезу. Однако где-то в глубине души маленькое упрямое существо, которое буквально заставило ее бросить все и шагнуть в неизвестность, пинало ее и убеждало, что все не так.

Глава 11

«— Сессиль, чего бы тебе хотелось на день рождения?!

Фея-крестная ободряюще улыбнулась, и Сессиль радостно захлопала в ладоши. Все ее горести и обиды, словно испарились от одного взмаха волшебной палочки.

Девочка знала, что крестная может исполнить ее любое желание. Раз уж она нашла ее.

— Я хочу. я хочу …, - счастливые искорки в глазах Сессиль мгновенно преобразили ее грустное личико. Она вдруг поверила, что может получить все, что пожелает

Новое, красивое платьице, как у Вероники, туфельки с бантиком, как у Дианы, свою собственную комнату, много игрушек. Желаний было слишком много. Они появлялись, как призраки, и прятались по углам, высовываясь в ненужный момент и каждый раз отравляя ее и без того нерадостную жизнь. И исполнение одного желания никак не могло сделать ее счастливой. Потому что другие будут лишний раз напоминать, какая она несчастная. И вдруг Сессиль просияла.

— Милая крестная!!! Сделай меня красивой! Тогда все будут любить меня, дарить подарки и на мне женится самый настоящий принц!

Девочка умоляющим жестом сложила ладошки перед грудью и с надеждой посмотрела на фею.

— Девочка моя! Если я изменю твою внешность, это будешь уже не ты, а другая девочка, которая и знать не будет о тебе. Она забудет о твоем щенке, и он умрет от голода, она не будет приходить к бабушке Розе, и та будет болеть. Ты хочешь этого?

Большие глаза Сессиль наполнились слезами, она жалобно всхлипнула и покачала головой.

— Нет, не хочу.

Фея ласково улыбнулась и сказала:

— Ты славная малышка! Добрая и отзывчивая. А доброта и отзывчивость уже делает любого человека красивым. А еще — улыбка. Она, словно солнышко, освещает все вокруг и преображает человека. Помнишь, Крошку Енота, который улыбнулся Тому, Кто живет в пруду и подружился с ним?

Сессиль недоверчиво смотрела на крестную.

— И за это меня будут любить?

— Дитя мое! Любят не за что-то, а просто, потому что любят. Но открою тебе маленький секрет. Не за каждую улыбку будут любить. Она должна быть искренней, согревающей. Она должна дарить людям радость.

— Но мне грустно и совсем не хочется улыбаться…Как же я могу согреть других?

— Согреть других может только счастливый человек. А счастлив он потому, что доволен собой, любит себя и уверен в том, что он умный, красивый, умелый. Можно перечислять до бесконечности. Главное, чтоб он не считал себя недостойным любви, уважения, внимания. И вот эту уверенность я тебе дарю.

Посмотри в зеркало. Что ты видишь?

Сессиль вспомнила все эпитеты, которыми награждали ее окружающие и, сдерживая слезы, ответила:

— Я вижу лупоглазую, большеротую, курносую страшилку с облезлым крысиным хвостом вместо волос.

Фея обняла девочку и сказала.

— Милая моя, у тебя же кривое зеркало. Давай посмотрим в мое. Я вижу очаровательную юную леди с большими выразительными глазами, с красивыми, словно художником нарисованными губами, милым, озорным носиком и гладкими шелковистыми волосами цвета льна. Ты красавица!

Видишь это?

Сессиль зачарованно смотрела в зеркало, так, будто никогда не видела себя. Улыбнулась сначала робко, затем, перехватив одобрительный взгляд крестной, уже уверенней. Счастье, словно пушистый котенок, маленькими теплыми лапками обхватило ее душу. Она улыбнулась широко и уверенно.

— Спасибо, дорогая крестная!»

Света, перечитав еще раз сказку, отправленную Аксинье, почувствовала, что горячий ком подкатывает к горлу, словно кто жесткой рукой хочет перекрыть дыхание. Эта сказка родилась под влиянием того ушата смущения, который вылил на нее Денис, сказав, что она симпатичная. Тут же вспомнились слова Юзефа Казимировича и тетеньки из агентства, и она было поверила, что люди видят то, чего не видит она.

Глядя на строчку с искорками в глазах Сессиль, девушка шмыгнула носом, и, схватив невымытый еще контейнер, выскочила из кабинета. Непроизвольно слезы, будто по проторенной дорожке, хлынули из глаз.

Хорошо, что народ вовсю наслаждался перерывом, и в коридоре ее никто не увидел.

Не успела девушка вернуться назад, кое-как стерев с лица предательскую слабинку, как на пороге возник Денис. Его взгляд быстренько отсканировал влажный блеск в глазах Светы, ее повинный вид и торжествующе задранный нос Аксиньи.

— Захватил второй стаканчик, но вижу, змея уже позавтракала, придется выпить самому, — констатировал увиденное Денис. Он прошел к столу Светы, отодвинул бумаги и бесцеремонно уселся на край. Протянул один стаканчик девушке и принялся со смаком потягивать ароматный напиток из другого.