Курс молодой стервы

На второй же день после выходных опять попала под раздачу.

Аксинья, как всегда, оглашавшая цокотом своих каблучков все закоулки издательства, разумеется, исключительно по рабочим вопросам, на своем месте отсутствовала.

— Девочки, что у вас на корректуру есть? А то мы неожиданно остались без работы, — добродушно улыбаясь, вышла размяться из кабинета Леночка, младший из корректоров.

Света тут же отозвалась.

— Мои сказки, Аксинья только что распечатала.

Леночка обвела вопросительным взглядом остальных, однако ни у кого еще не было готового к сдаче материала.

Тут бы Светлячку вспомнить первый закон выживания в дикой природе — «Не высовывайся», но она безумно любила свои сказки, поэтому продуцировала их с космической скоростью. За что опять и получила.

Вернувшаяся Аксинья хищно повела носом, словно в воздухе запахло кровью. На ее лице отразилось неземное блаженство.

— Куда. Делись. Материалы. Для. Корректоров. — словно вбивая гвозди в крышку гроба, отчеканила она.

— Я отдала их Лене, у них работы не было, вот она и пришла спросить. Я думала, если вы распечатали, значит, уже просмотрели, — Света со страхом поняла, что опять попала впросак.

— Во-первых, кто вам сказал, что думать — это ваша сильная сторона? Не приходило в голову, что писать сказки для дошколят может человек, находящийся на их уровне развития? — Первая волна начальственного гнева должна была придавить и расплющить провинившуюся нахалку. Собственно так оно и было. Света уже почувствовала предательское пощипывание в носу, первый предвестник слез. Но вспомнив о ее родинке на холеной заднице, почему — то разозлилась и успокоилась. Если у них с Денисом и была любовная связь, то сейчас они точно были не вместе. Богатое воображение вдруг позволило представить Аксинью в виде безжалостной самки богомола, у которой давно не было спаривания и которая с адской, мстительной жестокостью перемалывает своими мощными челюстями зазевавшегося кузнечика. Ну да. На данный момент, кузнечик — это она! Но. для того она и сказочница, чтобы дать кузнечику другую жизнь… Мысли пронеслись в голове со скоростью «Сапсана», поэтому она даже не успела поймать улыбку, выскочившую непроизвольно на лице, чем спровоцировала новое извержение вулкана.

— Что смешного я сказала? — взвизгнула Аксинья, напрочь забыв о том, что после во-первых должно идти во — вторых. Если бы это было еще два дня назад, Света уже б ревела в три ручья, чувствуя себя самым презренным и никчемным существом. Но сейчас в ее жизни появились маленькие радости. Денис ей помогал с газетами, накормил вкусняшками и пристроил Фила. И эти радости, как натопленная каменная печка, сейчас согревали ее. Она вспомнила, чему учила их на небольшом курсе по психологии в институте любимая преподавательница. «Если видите, что человек необоснованно наезжает на вас, сделайте ход конем — соглашайтесь со всем абсурдом, который он несет. Этим самым вы лишите смысла всю его обвинительную речь».

— Аксинья, вы совершенно правы, я не думаю, да и это мне ни к чему. Сказки, как добрые друзья, приходят ко мне сами, — и тут уже Света открыто и обезоруживающе улыбнулась, буквально выбив оружие из рук начальницы.

Глава 16

А сама Света едва дотерпела до означенного часа. Найдя на карте дом Дениса, увидела, что там недалеко есть зоомагазин, в который она зашла первым делом. Радуясь, как ребенок, она рассматривала кошачьи игрушки, представляла, как весело будет Фил носиться по комнате, пиная барабан с шариком внутри. Купила его и еще замечательную мышь из кроличьего меха, такую натуральную, почти как настоящий Микки Маус.

Почти вприпрыжку взбежала она на крыльцо подъезда. С замиранием набрала нужные цифры на домофоне. Скрежет открываемой тяжелой металлической двери отзывался в груди учащенным сердцебиением. Света даже не задумывалась, от чего ее больше трясет — от радости встречи с Филом или Денисом.

А Денис уже ждал ее на лестничной площадке, избавив от необходимости растерянно озираться в поисках нужной квартиры. Едва он помог ей снять пуховик. как прихожая огласилась почти индейским воинственным кличем — это Филимон несся, поскальзываясь на гладкой кафельной плитке и скрипя коготками. Пренебрегая правилами хорошего тона, как по дереву, с разбега вскарабкался по ногам и повис на ее джемпере, тычась мордочкой в шею. Хорошо, не купила еще новую одежду — ее было бы жалко увидеть с перфорацией от коготков.

Девушка выронила пакет с подарками, и, чуть не плача, прижала к себе урчащего от счастья котенка.

— Ой, вы тут пока обнимайтесь, а я быстренько сбегаю в кондитерку, куплю плюшек. А то у меня хоть шаром покати. Кофе попить не с чем. И это, прошу прощения за бедлам, совершенно не было времени, — Денис подкупающе улыбнулся и, прихватив внушительный пакет с мусором, умчался за вкусняшками, оставив их наедине.

Света настороженно огляделась. И ее сердце идеальной хозяйки болезненно сжалось. Видно было невооруженным глазом, что хозяин в последний момент предпринял героическую попытку навести порядок. Однако или героизма не хватило, или опыта.

Квартира — студия позволяла сразу оценить масштаб запущенности.

И первое, что прямо сигнализировало о бедствии — это раковина, доверху забитая посудой. Конечно, хозяйничать в чужом доме — это верх неприличия, но если Денис собирается накормить плюшками, то должны быть, по крайней мере, чистые тарелки и чашки.

— Фил? Как считаешь, можем без разрешения хоть посуду помыть? — задала она риторический вопрос. Однако Фил, давая понять, что он тоже здесь не случайно проходивший мимо кот, вывернулся из рук и прыгнул на раковину. Света рассмеялась, то ли он пить захотел, то ли на самом деле понял, о чем она его спросила.

Открыв кран, она с восторгом наблюдала, как это черненькое чудо лакает воду, подставив мордаху прямо под струю.

Налюбовавшись котенком, Света налила моющее на губку и вдруг замерла — стукнула входная дверь. Что-то быстро Денис вернулся, мелькнула тревожная мысль. Ей стало неловко, будто ее застигли на месте преступления. Конечно, если б она уже все перемыла, результат был бы тот же — хозяйничала она. И не скажешь, что это Филимон языком все вылизал. Однако эти переживания враз показались такими по-детски смешными, когда она услышала уверенный цокот острых каблучков о кафельную плитку в прихожей.

Света почувствовала, как ноги становятся ватными, в голове маленькими петардами взрываются воспоминания. Молнией пронеслись безобразные картины последнего дня пребывания в доме Потапа — держа в руках те злополучные сапожки, она тогда явственно представляла, как звонко они выстукивают мелодию уверенности в себе, мелодию любования собой счастливой женщины. И как больно было осознать, что эта мелодия никогда не будет звучать для нее. Поэтому — то она и вздрагивала всегда, когда слышала цокот каблучков Аксиньи. А сейчас вообще впала в ступор. Если это Аксинья, то тогда ей точно крышка. Эта пиранья сама возьмется переиначивать Андерсена, лишь бы только убрать с глаз долой неугодную сотрудницу.

Даже трусливый порыв забиться куда-нибудь в угол пришлось придушить на корню — спрятаться было негде, да и невероятно глупо. И голову, как страус в пол не засунешь.

Света почувствовала себя мышкой, которую загнал в угол кот. И вот-вот сожрет. В страхе она закрыла глаза, пытаясь как-то унять сумасшедшее биение сердца.

— Ого, Брагин уже прислугой обзавелся! Надо же! — Света выдохнула — голос принадлежал не Аксинье. Она до такой степени перенервничала, что сначала смысл сказанного не дошел до нее.