Курсистки

– Кашину Максиму Леонидовичу?

– Да. Соньке опять пришлось бы отрабатывать у него. Ну, мужиков обслуживать бы пришлось. Понимаете?

– Понимаю, – ответил Борин. На самом деле он не понимал: что же такое могло произойти у пятнадцатилетней девочки, красивой и не бедной, если она за деньги соглашалась ложиться под кого попало!

– Мы дождались ее в сквере, она поздно возвращалась со школы. Кто – то ее толкнул, Сонька, кажется, она упала. А потом ее били, – женщина совсем согнулась на стуле, – Пока менты откуда – то не набежали. Двоих взяли.

– Как вы познакомились с Маргаритой Ляшенко? – резко сменил он тему. О драке Борин уже знал все.

– Я вышла из больницы, где лежала после того, как меня избили. Денег не было, жить мне негде. Марго, то есть Маргарита нашла меня в парке, когда я уже почти околела от холода. Да еще и ноги болели, мне их арматурным прутом перебили. В больнице так, подлатали раны, а долечиваться домой выписали. Домой…дома у меня не было. Мамашка моя пропила, пока я на зоне парилась. Марго меня на себе до машины доперла, домой привела. Отогрела, поесть дала. А потом устроила меня в пансионат для инвалидов.

– О драке, в которой участвовала Риттер, вы ей рассказали?

– Я. И еще кто – то. Она мне не говорила, кто. Я думаю, что Каша. Марго его знает. И развести Соньку на деньги она придумала. У нее долги. Я знаю, она заняла десять тысяч на квартиру, выкупить ее захотела. А скоро долг отдавать. Вот тут про эту драку она и вспомнила. Решила, что муж Сонькин ничего про нее не знает, раз замуж взял. Кто же захочет на бывшей шлюхе и чуть не убийце жениться?

Все это Борин знал от Маргариты Ляшенко. И ему было ясно, что к похищению мальчика эти две женщины отношения не имеют.

– Вы что – нибудь знаете о судьбе Анны Ларцевой?

– Соседка бывшая сказала, что они все уехали. Неизвестно, куда. И, кажется, у Аньки нашелся отец. Доктор какой – то.

– Как нашелся?

– Ну, как? У нее, как я помню, были только мать и бабушка. Наверное, папаша объявился. От кого – то же Аньку мать родила!

– Да, конечно, – сделал себе пометку Борин. Нужно будет расспросить бывших соседей Ларцевых подробнее. В городской базе данных Анны Ларцевой нет. Но, она могла сменить фамилию. Выйти замуж, например. Или взять фамилию этого самого, внезапно объявившегося в ее жизни, отца.

– Хорошо, Татьяна Петровна. Подпишитесь вот здесь. Адрес проживания не меняйте. «Да куда ей деться из богадельни?» – пронеслось в голове, – Возможно, у нас будут к вам еще вопросы.

Татьяна Васина была третьей участницей драки. Ей удалось убежать, когда задержали Косову и Софью Риттер. Взяли Васину годом позже, и за воровство.

Борин решил уйти домой пораньше. Хотя, как он подозревал, дома его никто сегодня не ждал. Даша с дочерью вполне могли опять уехать на дачу к Беркутовым.

Так редко случалось, когда он был дома один! Он уже и не помнил, когда открывал дверь, а его встречала тишина. Он не любил, чтобы тихо, это напоминало ему его холостяцкую жизнь, когда и дом – то домом можно было назвать с натяжкой, так там было казенно пусто. Только переехав к Даше, Борин с удивлением понял, что скатерть со свисающими кистями на круглом столе, куча мягких подушек на диване, тройной слой штор на окне в гостиной, в этом всем можно жить. Да еще как! Оказывается, подушка под усталый бок и мягко пропускающая отсвет вечернего фонаря полупрозрачная шторка создают покой. А этого как раз и требовало его измученное суматошным рабочим днем естество. И есть можно из тарелки, а не со сковородки, так почему – то вкуснее, и глаза не мозолит истертая временем клеенка, которая еще и прилипает к локтям, промыть – то ее толком нет ни времени, ни умения. Умеет он только ловить преступников.

Борин босиком прошлепал на кухню, тапки он обычно забывал около гардероба, одевая утром брюки, и увидел записку, написанную неровным почерком Даши. Порадовавшись за жену и дочку (опять уехали в Лесинки, свежим воздухом дышат!) и, пожалев себя, он полез в холодильник. Голод ему не грозил: заботливая Даша сварила ему кастрюлю щей и нажарила котлет.

Из головы не выходило дело о похищении Антона Гурского. Он не произносил этого вслух, он даже пытался об этом не думать, но мальчика могло уже не быть в живых. Он с самого начала надеялся, что за малыша запросят деньги. А денег у Гурских никто не просил. И еще пугала Борина уверенность Софьи в виновности ее бывшей подруги. Но, еще больше пугало то, что она винила во всем себя.

Борин поужинал и, помыв посуду (как – то инородно смотрелась грязная посуда в чистенькой Дашиной кухне), достал из папки принесенные домой документы.

По – прежнему, версий было три. Первая, все – таки, выкуп. На это мог решиться только человек, плохо знавший финансовое состояние Гурских. Гурский не был единственным владельцем фирмы. Гурский не мог решить ни одного финансового вопроса без партнеров, одним из которых был его родной отец, проживающий в США. Требовать большие суммы с Гурского смысла не было: из дела он деньги не вынет. Сам же Гурский крупной наличностью не располагал. Быстрого дохода от такой операции преступник не получит. Да и опять же, кто бы хоть позвонил!

Борин все время ловил себя на мысли, что согласен с Софьей Гурской: ей мстят. Не финансовые это дела мужа, нет зацепок в его бизнесе. Средней руки фирма, на компьютерном рынке не последняя, но и погоды не делает. Капитал иностранный присутствует, четко контролируемый с той стороны. Какие уж тут махинации? Бухгалтерия прозрачная, ну, с зарплатой слегка кривят, так, кто сейчас не левачит? Нет, пусто с этой стороны.

А вот прошлое Софьи могло дать толчок не одному преступлению. Собственно, одно уже чуть не произошло: не очень умно, но попыталась же шантажировать ее Маргарита Ляшенко!

Софья Гурская говорила, что искала Анну. Но, она ничего не говорила о том, что та обрела отца. Не знала? Борин сейчас, по пути домой, зашел в бывший двор Анны. Собственно, это был двор, в котором жила раньше и Соня Риттер. Да и сейчас Гурские обитали рядом, через арку. Что же, Софья не разговаривала с соседями Ларцевых?

Мало что узнал Борин о мужчине. Только то, что тот работал врачом в кардиоцентре. Ни фамилии, ни имени. Возможно, Сергей. Анна Сергеевна. И доверять словам очень пожилой женщины полностью нельзя. Остальные соседи, кто жил в то время в доме, про новоявленного отца Анны вообще ничего не знали. Тупик. Хотя, посетить кардиоцентр все-таки нужно.

Да, судьбе девушки, которую так покалечили, не позавидуешь. И, если она озлобилась, лежа по вине Софьи Риттер на больничной койке и мучаясь болью, понять можно. Борин читал медицинское заключение. Только одно смущало его в версии о причастности Анны Ларцевой к похищению ребенка и тем более, к убийству мужа Софьи: по заключению врачей из-за травмы позвоночника Анна осталось неподвижной. Самостоятельно осуществить задуманную месть она бы не смогла.

Глава 27