Курсистки

Если бы отец знал хоть что – то про Кашу и его квартиру на Дворянской. Если бы только знал! Соне иногда очень хотелось, чтобы председателю суда Риттеру, уважаемому человеку, кто – нибудь сообщил, что у него дочь – проститутка. Тогда бы он до конца понял, что яблоко не от яблоньки. И принял бы меры. Поговорил бы с ней, как с дочерью. Как, например, мать с Анькой Ларцевой. По душам. Когда – то они с Анькой были подругами, до того момента, пока Соня не поняла, что на фоне правильной Анны она, Соня, выглядит уж совсем тухло. Но Анькина мать преподавала в их школе русский и литературу, и до конца ссориться с дочерью училки ей было не с руки. Анька сама от нее постепенно отошла, некогда ей было, училась, на медаль шла. Если бы не грозящая Соне двойка по русскому, отношения не были бы так безнадежно испорчены. И все Косова! «Давай попинаем немного, для страха», – предложила она ей. И Соня согласилась. Прихватив еще пару подружек, они подкараулили Ларцеву в парке. Соня даже не поняла, откуда взялась эта злость, когда она увидела упавшую в грязь бывшую подругу. Сжавшуюся в комок, в яркой красной куртке. Она и пинала – то эту куртку, а не Аньку. По крайней мере, то, что на земле человек, она не думала. Положи тогда перед ней мешок с мукой, она бы пинала и его. Только сидя на скамейке, уже в наручниках, и глядя на склонившегося над кучей красного тряпья мента, она испугалась. Не за себя, а за нее, Аньку. «Мы убили ее, как думаешь?» – прошептала она на ухо Косовой. «Да, ладно! Че ей сделается? Твой папахен нас точно вытащит?» – ответила та. Соня тогда была уверена, что точно. Она же ему дочь!

Соня посмотрела в окошко: там, словно как при ускоренной перемотке пленки, мелькали деревья, росшие по обочине дороги. Отцовский водитель гнал со скоростью не меньшей ста двадцати километров в час. «Отцу не терпится меня сдать», – подумала она со злостью, косясь на седую макушку Риттера, торчащую над спинкой сиденья.

– Смотри, поворот проскочишь, – сделал замечание Риттер водителю.

– Нет, не в первый раз едем, Александр Генрихович, я помню, где это.

– Да уж, не в первый…

…Первый раз был месяц назад. Его тогда точно волна какая накрыла, когда он узнал о Кашине. Решил, что ничего дочери не скажет, просто начнет искать выход. Толку, говорить с ней не было, он так решил. Про Курсы Агнессы Бауман ему рассказал генерал Трофимов. Вроде бы ненавязчиво делился, просто как бы информация к сведению, но Риттеру почему – то показалось, что для него лично он говорит. Что, знает про его дочь Трофимов, может быть, даже больше него самого знает.

И Риттер поехал сам, лично. То, что Агнесса так стара, он не ожидал. Но, проговорив с ней почти час, он понял, что глубокие морщины на лице кожа – это единственный признак ее возраста. Закрыв глаза можно было влюбиться в эту ироничную, умную женщину, казалось понимающую его с полуслова. Он успокоился и понял, что вот он, выход. При нем она прощалась со своей выпускницей, миленькой девчушкой, нежным голоском по – французски что – то щебетавшей ей со слезами на глазах. Девушка села в джип и уехала, а тонкий аромат фиалки еще долго витал в кабинете Агнессы. «Леночка поступила в Сорбонну», – только и сказала Агнесса, протягивая ему листок, вынутый из толстой папки. «Наркотики, избиение одноклассницы, кражи,…» – прочел он вслух. «И это все о ней», – кивнула Агнесса на дверь. Он остолбенел. И тут же подписал все бумаги, больше не думая. А перед глазами стояла премиленькое девчачье личико, и слышался французский говорок.

А потом Агнесса провела его в пустующие пока апартаменты. Она так и сказала «апартаменты». Риттер только потом понял, какие условия для проживания у курсисток. Ванная в мраморе произвела на него особенное впечатление. «А карцер у вас есть?» – спросил он. «Помилуй вас Бог, Александр Генрихович! У нас же не женская тюрьма! У нас девочки. Они просто немного сбились с пути». Он ей поверил.

Ему очень хотелось встретиться с Агнессой еще раз. Но сегодня ему, кажется, не повезло. Когда они въехали во двор, их встретил огромного роста мужик с цыганскими глазами.

– Начальник службы безопасности Прохоров, – поздоровался он.

– Риттер. А Агнесса Лазаревна?

– Она в городе. Будет к вечеру, – он повернулся к Соне, которая с любопытством осматривалась.

– Софья, Белла Васильевна вас проводит в вашу комнату, – он показал Соне на приближавшуюся к ним женщину.

– Здравствуйте. Прощайтесь с отцом и пойдемте со мной, Софья.

– Пока, пап! Нужно сказать, милое местечко! Может, тут не так уж и плохо?

– Постарайся…

– Вести себя прилично? Постараюсь, – Соня прикоснулась к щеке отца сухими губами и отвернулась. Все вокруг могло оказаться красивой оберткой. А в качестве подарка внутри вместо куклы – чертик в табакерке.

Риттер торопливо сел в машину. Отчего – то вдруг к горлу подступила тошнота. «Это от страха. От страха разлуки с Сонькой. Я не увижу ее два года. А, может быть, и никогда не увижу», – вспомнил он некстати результаты последнего медицинского обследования.

Глава 11

«Такой красоты не бывает», – успел он подумать прежде, чем нога попала в земляную ямку. Клим, пробежав на полусогнутых пару метров, все же упал и первое, что он увидел, лежа на траве, были узкие носы дамских сапожек.

– Господи, Клим, вы не ушиблись? – голос Беллы Васильевны был полон участия.

– Да как – то так…, – протянул он неопределенно, довольно легко поднявшись. Он даже не посмотрел на Беллу Васильевну. Он вообще не видел ничего, кроме этих насмешливо прищуренных темных глаз. И, хотя девушка, была на голову ниже его, ему казалось, что она смотрит на него свысока.

– Клим, вы куда – то шли! – строго произнес у него над ухом начальник службы безопасности. «Ну, началось! Агнесса пока до конца не понимает, чем рискует, приняв эту красавицу в школу», – подумал он с тревогой.

День, когда Гордей согласился на эту должность, запомнился уже тем, что он впервые в жизни пошел против своих ощущений. Наверное, ему что – то передалось от бабки – гадалки. Во всяком случае, то, что обыкновенные люди называют интуицией, а знающие – голосом свыше, его не обманывало никогда. Но, сидя перед Агнессой, он вопреки этому голосу согласился на ее предложение. Потом оправдывался, что, мол, деньги хорошие она посулила, а у него дочь. Поработав с год, он понял, что Агнесса не ошиблась – это было место для него.

Глядя на обалдевшего Клима, Гордей уже знал, что он скажет Агнессе. Он ее попросит, чтобы она назначила Софье Риттер индивидуальную программу. В целях безопасности. А это значит – один партнер за столом, в танцзале и на корте. И самый непривлекательный. И точно уже не Клим Кошелев. Гордей видел, что Софья смотрит на того хоть и насмешливо, но с женским интересом.

– Да, Гордей Василич, извините, – Клим взял себя в руки и отошел в сторону.

– Это что, преподаватель? И что такой красавчик ведет? Уроки любви? – Софья вопросительно посмотрела на Беллу Васильевну.

– Нет, это не преподаватель. Софья, вы встретитесь сегодня с Агнессой Лазаревной, она ответит на все ваши вопросы, – Белла отвернулась от девушки и пошла к дому.

«Да, вопросов у меня море. И самый главный – как отсюда побыстрее слинять!» – подумала Соня, оглядываясь по сторонам.

Клим побрел к себе в коттедж и по дороге пытался вспомнить, зачем и куда он продвигался до того, как… Что такое пропасть сразу, за мгновение, когда полностью меняется ориентация во времени, в пространстве и во всей твоей жизни, он знал только со слов бабушки. Именно так она описывала свое состояние в тот момент, когда впервые увидела деда. Она так и сказала: «Я потерялась, я забыла о часах, а после пятиминутного разговора с Евгением, вернее пятиминутного молчания, сразу поняла главное: теперь есть «до» и «после». Вот и у Клима было «до». Но что дальше? Вчера он по настоянию Гордея Прохорова внимательно изучил контракт, хотя сделать это было нужно раньше, когда подписывал. Не то, чтобы его что-то не устраивало. Хотя, нет. Его, как и любого свободного человека, напрягал пункт о том, что нельзя выходить за ворота. Он сразу же сказал об этом Прохорову. «Ты поймешь, почему это необходимо позже, Клим. Кстати, наши воспитанницы тоже изолированы на весь срок обучения. Их родители даже не имеют права их видеть». Он не стал спорить. Толку – то! Но еще один пункт смущал. Он пока просто не представлял, как реально он выполним. Как можно общаться по приказу? Ему сразу сказали, что на его попечении будет одна девушка. Сегодня он узнает ее имя. Да! Он же и шел в главное здание к Аде Карповне именно для этого! И, чтобы получить окончательный инструктаж.

Клим развернулся на тропинке и пошел обратно. Ему сказали, что на сегодняшний день в школе тринадцать девочек. На днях уехала выпускница, сегодня должны приехать еще три девочки. «Она одна из них, точно. Как я сразу не догадался? Но ей не может быть всего пятнадцать лет!» – подумал Клим, вспомнив по – женски округлую фигурку девушки.

Глава 12

Пока они шли по коридору за Адой Карповной, Вика старалась запомнить расположение дверей. Она бы хотела знать, что за ними, но никаких табличек с названиями или, хотя бы, с цифрами, не было. «И как они сами здесь ориентируются, интересно? Отсчитывают от начала коридора? А, если промахнешься?» – отсутствие опознавательных знаков ей не понравилось. Она скосила глаза на Ксению и усмехнулась: на вид этой девочке она не дала бы и тринадцати. Хотя, могло быть и так.