Курская битва, которую мы начали
Шрифт:
Соответственно, в связи с недостаточностью истребительных сил с началом операции «Цитадель» немецкая авиация полностью перешла к непосредственной поддержке войск на поле боя, тогда как удары по выдвигавшимся резервам противника наносились только от случая к случаю [766] . Причем, не располагая достаточным количеством самолетов-истребителей для завоевания и удержания господства в воздухе над всей зоной боевых действий, немецкое командование сосредоточило усилия истребительной авиации на важнейших направлениях, предваряя бомбовые и штурмовые удары посылкой крупных групп истребителей прикрытия [767] . Поэтому усилия немецкой авиации оказались локализованы в основном объектами во фронтовой полосе – в тактической зоне около 20 – 30 км в ширину и не более 10 – 20 км в глубину, а коммуникации и районы сосредоточения советских резервов остались вне зоны воздействия [768] . Господство в воздухе в этом ограниченном районе немецкие истребители пытались обеспечить за счет повышения интенсивности боевой работы, приблизив значительную часть основных аэродромов на расстояние
Кроме того, общую активность немецкой авиации в районе Курского выступа существенно ограничивали незначительные запасы авиационного горючего [771] . Например, генерал Фридрих Клесс указывает [772] , что к концу июня 1943 г. общий запас авиационного бензина марки В-4 снизился до 4 886 тонн при ежедневном расходе в среднем около 287 тонн; в течение июня было израсходовано 8 634 тонны бензина В-4, а поступило 5 722 тонны; на протяжении этого же месяца общее потребление бензина марки С3 (для самолетов типа FW-190А-4, А-5 и А-6) составило 1 079 тонн, а поставки – 441 тонну. При этом горючее могло быть доставлено на аэродромы к линии фронта только по истечении 10 – 14 дней с момента выделения, за время от 4 до 8 суток после вывоза с территории Германии. Эти обстоятельства вынуждали командование германских военно-воздушных сил вести «топливную тактику», обеспечивая воздушную поддержку сухопутных войск только тогда, когда ситуация становилась критической или сражение на определенном участке достигало кульминации.
Таким образом, к июлю 1943 года на советско-германском фронте сложилось своеобразное положение: обе стороны старательно совершенствовали свою оборону и в то же время готовились к наступлению. Однако первыми начать это наступление пришлось немецким солдатам, поскольку командование германской армии не решилось дольше выжидать и уступить инициативу противнику.
Часть 2 Начало битвы. Операция «Цитадель» группы армий «Центр»
Глава 2.1 Начало битвы: разведка боем немцев, артиллерийская и авиационная контрподготовка советской стороны
§ 2.1.1. Разведка боем в полосе 4-й танковой армии группы «Юг»
Согласно решению Гитлера, объявленному 1 июля на совещании в Восточной Пруссии, операция «Цитадель» должна была начаться 5 июля. В ночь с 1 на 2 июля началось выдвижение корпусов и дивизий в исходные районы для наступления. В 14 часов 2 июля в части и соединения ударных группировок поступили и были зачитаны обращения Гитлера к солдатам и офицерам, в которых он подчеркивал важность операции и пытался укрепить веру в успех у личного состава [773] . В это же время Генеральный штаб Красной Армии получил новые агентурные сведения о времени начала операции «Цитадель». В 2:15 ночи 2 июля генерал Антонов подготовил и направил на утверждение Сталину общее предупреждение действующим войскам, где было указано, что вражеское наступление может начаться в период с 3 по 6 июля [774] . Сталин утвердил это предупреждение и распорядился, чтобы маршал Жуков оставался на орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов, а маршалу Василевскому предложил направиться на Воронежский фронт.
Получив указания Ставки Верховного Главнокомандования, командующие Центральным и Воронежским фронтами генералы Рокоссовский и Ватутин приказали командующим армиями предупредить войска о возможном переходе противника в наступление и немедленно привести все технические боевые средства в полную боевую готовность. По этому приказу все минно-взрывные заграждения перед передним краем обороны были подготовлены к действию; подвижные отряды заграждений в соответствии с планом выдвинулись в исходные районы; артиллерия фронтов приготовилась начать контрподготовку. На аэродромах экипажи истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации находились в готовности к немедленным вылетам.
С германской стороны за два дня до объявленной даты ударная авиация начала перебазироваться на полевые аэродромы вблизи районов наступления (перебазирование истребительной авиации на аэродромы и взлетные площадки, наиболее приближенные к линии фронта, завершилось вечером 4 июля [775] ), а штабы командования групп армий и армий придвинулись к линии фронта. Вечером 3 июля на фронте 9-й и 4-й танковой армий были проведены подготовительные мероприятия – саперы приступили к разминированию минных полей (так, в ночь с 3 на 4 июля десять саперов дивизии «Великая Германия» за 5 часов обезвредили около 2 700 мин на участке фронта в районе Бутово [776] ), артиллерия сосредоточивалась для начала огневой подготовки, пехота и танки выходили на исходные позиции. По утверждению генерала Гребена [777] , сосредоточение
сил в полосе 9-й армии было завершено за две ночи, причем огонь артиллерии и перелеты грузовых самолетов заглушали шум моторов автомашин и бронетехники, двигавшихся в исходные районы, поэтому враг не обнаружил прибытия штурмовых войск.По мнению К. Беккера [778] , начиная операцию «Цитадель», немецкое командование рассчитывало исключительно на тактическую внезапность – неожиданный для противника выбор времени и места нанесения ударов.
Согласно приказам Гитлера и Генерального штаба сухопутных войск, ударным группировкам не разрешалось заблаговременно овладеть господствующими высотами перед фронтом обороны противника, чтобы не раскрыть место и время нанесения ударов. Клюге и Модель, так же как Манштейн и Гот, не могли ни изменить, ни игнорировать это распоряжение, хотя С. Ньютон указывает на отсутствие сведений, что кто-то из них вообще попытался сделать это [779] . Тем не менее, по предложению генерала Гота, на полдень 4 июля в полосе наступления группы армий «Юг» намечалась разведка боем, в ходе которой предстояло ликвидировать вражеские дозоры и наблюдательные пункты на нейтральной полосе, а также выявить точное расположение передовых укреплений противника [780] . В полосе оперативной группы «Кемпф» задача по уточнению переднего края вражеской обороны была возложена на несколько усиленных разведывательных групп, которым следовало в ночь с 3 на 4 июля переправиться на восточный берег Северского Донца и провести поиск в местах, намеченных для форсирования реки частями 3-го танкового и 11-го армейского корпусов.
Как видно, оперативное командование группы армий «Юг» вновь нарушило указания Главного командования, только сделало это в завуалированном виде, обозначив высоты в качестве наблюдательных пунктов. Соответственно, около 16 часов 4 июля, после 10 минут артиллерийской подготовки, части 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии силами до четырех батальонов, при поддержке около 20 танков (согласно другим данным – 65 или 80 машин, а по сведениям немецкой стороны, вообще без поддержки бронетехники), предприняли ряд частных атак на позиции передового охранения войск 6-й гвардейской армии Воронежского фронта на линии высот в районе севернее Томаровки, с целью выхода к переднему краю обороны, занятия более удобных позиций, а также захвата наблюдательных пунктов, необходимых для управления боевыми действиями и корректировки артиллерийского огня [781] . Эти атаки поддерживала авиация – 75 бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков в сопровождении 27 истребителей выполнили около 150 самолето-вылетов, встретив активное противодействие 8-й гвардейской истребительной авиационной дивизии генерала Дмитрия Галунова (входившей в состав 5-го истребительного авиационного корпуса 2-й воздушной армии), силами которой было совершено более 128 самолето-вылетов на прикрытие наземных войск [782] .
Батальоны из состава панцер-гренадерских полков 3-й и 11-й танковых дивизий, а также панцер-фузилерного и панцер-гренадерского полков дивизии «Великая Германия», наступая при поддержке подразделений 167-й и 332-й пехотных дивизий, атаковали боевое охранение советских 67-й и 71-й гвардейских стрелковых дивизий 6-й гвардейской армии на участке Герцовка (Герстовка), Бутово, Драгунское (см. на рисунке). Южнее Бутово гренадерам удалось окружить некоторые передовые подразделения 67-й стрелковой дивизии, вытеснить остальные с их позиций в холмистую местность к деревне Драгунское и занять возвышенную гряду к востоку и западу от Бутово. Однако еще западнее фузилеры дивизии «Великая Германия», а также гренадеры 3-й танковой и 332-й пехотной дивизий встретили серьезное сопротивление боевого охранения и передового отряда 71-й гвардейской стрелковой дивизии под деревней и станцией (разъездом) Герцовка, а также на южной опушке Королевского леса, опиравшееся на сильный артиллерийско-минометный огонь из глубины обороны противника. Немцам пришлось дополнительно ввести здесь в бой еще до четырех батальонов пехоты. Около 20 часов подразделениям 332-й пехотной дивизии удалось овладеть урочищем Королевского леса и выйти к деревне Новая Горянка, и только к 21 часу, после трехчасового боя, подразделения 3-й танковой дивизии овладели Герцовкой (при этом на разъезде Герцовка осталась в окружении рота боевого охранения 210-го стрелкового полка 71-й гвардейской стрелковой дивизии).
По воспоминаниям генерала Фангора [783] , к 18 часам все части 167-й пехотной и 11-й танковой дивизий, а также моторизованной дивизии «Великая Германия», которые принимали участие в разведке, выполнили поставленные задачи. Вместе с тем части 3-й танковой и 332-й пехотной дивизий попали под мощный артиллерийский огонь из района Зыбино (юго-восточнее Бутово), поэтому оказались не в состоянии захватить командные высоты перед фронтом на левом фланге 48-го танкового корпуса. В то же время 52-му корпусу необходимо было начать отвлекающую атаку на левом фланге в полдень 4 июля, тогда же, когда начнет свою разведку боем 48-й танковый корпус. Однако, как отмечает Фангор, эта атака «дала сбой», и после значительных потерь 52-й корпус временно вышел из сражения.
Согласно советским данным [784] , к вечеру 4 июля противнику удалось оттеснить подразделения боевого охранения 6-й гвардейской армии западнее Драгунского, но восточнее позиции были удержаны. Таким образом, предпринятая по предложению генерала Гота разведка боем не решила всех поставленных перед ней задач по обеспечению начала операции, тогда как советскому командованию стало окончательно ясно время и место наступления неприятеля.
§ 2.1.2. Артиллерийская контрподготовка советской стороны