Курский излом

Все перечисленные выше проблемы решающим образом влияли на ход поединков советских и немецких танковых подразделений в пользу неприятеля, в силу того что они были устранены на германских танках. Благодаря наличию полноценной радиосвязи во всех боевых машинах и подготовки личного состава для ее применения, прежде всего командного звена, управление в танковых батальонах и полках германской армии, которые имели в несколько раз больше боевых машин, чем советские подразделения, было налажено на порядок лучше. Зачастую благодаря превосходству в управлении и возможности оперативно координировать действия экипажей командир немецкого танкового подразделения с успехом мог бороться даже с численно превосходящими советскими силами бронетехники. Поэтому, как правило, в открытом танковом бою победителями выходили вражеские экипажи, нанося нашим батальонам и бригадам очень тяжелые потери вплоть до полного их уничтожения.

На вооружении БТ и MB Воронежского фронта, как и всей действующей армии, к началу операции «Цитадель» также стояли ряд легких танков Т-60 и Т-70. В войсках фронта их насчитывалось значительное число — 425 штук, или 22,8 % общего числа. По своим техническим характеристикам они значительно уступали Т-34. Так, к примеру, Т-70, более совершенный, чем Т-60, имел на вооружении 45-мм пушку, бронирование лобовой части корпуса 45 мм. В силу этого он являлся устаревшей машиной и не мог бороться с бронетехникой противника в открытом бою. В войсках нередко его называли «мотоциклом с пушкой», в том числе из–за того, что экипаж состоял из двух человек, а двигатель был бензиновым. Эффективно Т-70 можно было использовать против германской бронетехники лишь в случае, если зарыть по башню в землю и включить в боекомплект подкалиберные снаряды. Но тогда он превращался из танка в неподвижную артиллерийскую огневую точку. В ряде танковых корпусов и армий, участвовавших в боях на юге Курской [125] дуги, численность Т-70 достигала 30 % и более (в 5-й гв. ТА, по состоянию на 12 июля 1943 г.). Поэтому командиры соединений были вынуждены использовать «семидесятки» в открытом бою. Из–за слабой бронезащиты танка, а также малого калибра пушки и отсутствия на ней стабилизатора подразделения, укомплектованные Т-70, не могли успешно бороться как с вражескими танками, так и с ПТО. Это приводило к очень высоким потерям, несмотря на все усилия экипажей.

Кроме того, важную роль в обеспечении превосходства германских танковых частей над советскими в Курской битве играла существенная поддержка штурмовых орудий. Помимо того, что перед каждой танковой атакой район, где планировался бой, подвергался обязательной разведке и при обнаружении советских танков или ПТО его обязательно бомбили, реже обстреливала артиллерия, атакующий клин немецкого танкового подразделения, как правило, включал в себя штурмовые орудия непосредственной поддержки. В германской армии их считали достаточно эффективным видом артиллерии. Промышленность выпускала несколько образцов самоходок, что играло в определенной мере и отрицательную роль. К началу операции «Цитадель» ряд танковых и моторизованных дивизий, в частности все дивизии СС, получили по три десятка штурмовых орудий. Они имели достаточно слабое бронирование лобовой части корпуса, но были вооружены 75-мм орудиями, обладавшими возможностью с дистанции 1000 м пробить 82-мм броню. Поэтому их эффективность основывалась на том, что батареи двигались за первой линией танков, как бы прикрывшись ими, и при появлении советских танков открывали вместе с другими боевыми машинами клина сильный и эффективный огонь. Если же танковый клин начинала обстреливать советская противотанковая артиллерия, то штурмовые орудия, находясь, как правило, на расстоянии более чем прямой выстрел, засекали огневые точки и концентрировали огонь по ним сразу нескольких орудий, облегчая работу экипажам танков, двигавшихся впереди. Таким образом, самоходки являлись важным компонентом для создания огневого щита как в ходе отражения контратак советских танков, так и для «проламывания» обороны.

Советская самоходная артиллерия появилась как род войск в конце 1942 г. и к началу Курской битвы по–настоящему «на ноги» еще не встала. Во–первых, разработанные СУ-76, СУ-122 и СУ-152 не были доведены, не обладали, за исключением СУ-152, необходимой пробивной способностью. Во–вторых, и это самое главное, промышленность не смогла наладить достаточное их производство. Так, все советские танковые корпуса должны были иметь по штату один смешанный [126] (9 СУ-76 и 12 СУ-122) самоходный артполк. Он должен был оказывать поддержку атакующим бригадам как противотанковым огнем (СУ-76), так и гаубицами (СУ-122) при подавлении ПТО опорных пунктов врага. Но, увы, к началу Курской битвы ни один корпус Воронежского фронта, в том числе и 1-й ТА сапов не получил, они шли в первую очередь в гвардейские армии. А имевшиеся в составе фронта три отдельных полка были переданы 7-й гв. А и 40-й А, как противотанковый резерв командующего. Кроме того, в танковые корпуса своевременно не прибыли и положенные по штату отдельные истребительно–противотанковые дивизионы 85-мм зениток, которые должны были использоваться и как средство ПТО, и как ПВО. Это обстоятельство заметно снизило огневую мощь соединений и ограничило возможности его командира.

Для ясного и правильного понимания хода Курской битвы и оценки ее результатов необходимо учитывать, что советские и немецкие соединения, имевшие одинаковое название — корпус, дивизия и т. д., имели существенную разницу в численности и количестве вооружения. Разница в организационно–штатной структуре советских и германских танковых соединений заключалась в том, что ядром советского танкового корпуса являлись танки, все остальное, в том числе пехота, придавалось для их обеспечения. В германской танковой дивизии ядром являлись мотопехотные полки, и для их успешной деятельности дивизию усиливали большим числом огневых средств: танками, орудиями, минометами, значительно большим числом, чем в советском танковом корпусе. Так, штатная численность советского танкового корпуса с дополнительными подразделениями и частями доходила до 10 000, а только одной немецкой танковой дивизии — 16 932 чел. Соответственно соотношение только по личному составу было 1:0,46 в пользу противника.

Особенно заметно советское соединение уступало германскому по всем видам артиллерии. В таблицах 10 и 12 приведены штатная и реальная численность всех типов вооружения 11-й тд 48-го тк на 1 июля 1943 г. и боевой состав советского 29-го тк на 9 июля 1943 г. Как видим, по всем основным видам вооружения соотношение не в нашу пользу. Если же сравнивать штаты обоих соединений на 1 января 1943 г., то соотношение между тд и тк окажется: по личному составу — 0,46, по орудиям полевой артиллерии — 0,41, минометам — 96, ПТО — 0,12, зенитным орудиям — 0,32 в пользу противника. Только по числу танков к лету 1943 г. соотношение было 1,2 в нашу пользу. Немецкой танковой дивизии примерно соответствовал советский механизированный корпус, за исключением всех видов артиллерии. Ее в корпусе было меньше: [127] ПТО — 0,36, полевой — 0,63, зенитной — 0,57. Таким образом, немецкому танковому корпусу трехдивизионного состава могла примерно соответствовать советская танковая армия, имевшая в своем составе три мехкорпуса, но таковой в РККА не было. Поэтому все танковые армии однородного состава, сформированные в начале 1943 г., заметно уступали немецким танковым корпусам, не говоря о немецких армиях, по количеству личного состава и вооружения. Исключение составляло лишь большее число танков в наших армиях, но их качество сводило к нулю это превосходство.

Такая же ситуация была и с пехотными соединениями. Немецкая пехотная дивизия превосходила советскую: в личном составе — 1,32, винтовках, карабинах — 1,14, пулеметах, автоматах — 1,22, полевых орудиях — 1,68, ПТО — 2,1, вес артиллерийского залпа — 1,67{103}.

К весне 1943 г. ситуация с пополнением личным составом осложнилась и, как уже отмечалось выше, штат пехотных дивизий пришлось уменьшить почти на 4000 человек, одновременно повысив ее огневую мощь. Но и тогда практическая численность советских пехотных дивизий редко доходила до уровня немецких, как правило, отставала. На Воронежском фронте в ходе подготовки к Курской битве уделялось особое внимание изысканию возможностей доведения стрелковых соединений до штата. Н. Ф. Ватутин лично занимался этим вопросом. Пополнение шло и централизованно, из других областей, не занятых врагом, учебных частей и соединений, приходило вместе с новыми армиями, такими как 1-я ТА, в то же время командование соединения фронта было обязано заниматься доведением полков и бригад до штатной численности, используя ресурсы местного населения. В начале апреля Н. Ф. Ватутин приказал:

«1. Мобилизовать в прифронтовой полосе всех мужчин, годных к строевой и нестроевой службе в армии, в возрасте с 1924 года рождения до 50 лет включительно.

2. Проведение мобилизации возлагается на областные, городские и районные военкоматы. Мобилизацию закончить к 25 апреля 1943 года.

3. От мобилизации освободить лиц, занятых по восстановлению промышленных предприятий, работающих на транспорте, квалифицированных рабочих наркомсвязи и специалистов сельского хозяйства (директоров совхозов, МТС, агрономов, зоотехников, бригадиров, механиков, трактористов).

4. Мобилизованных направить на сборный пункт МВО — Коротояк (20 км зап. Лиски). [128]

7. Для проведения мобилизации отводятся следующие районы (Курской области):

Для 69-й А: Ново — Оскольский, Волоконовский, Велико — Михайловский, Больше — Троицкий, Корочанский.

Для 40-й А: Чернянский, Ст. Оскольский, Ивнянский, Краснояружский, Ракитянский.

Для 38-й А: Горшеченский, Больше — Солдатский, Суджанский, Беловский.

Для 6-й гв. А: Кривцовский, Обоянский, Прохоровский, Беленихинский, Саженский.

Для 7-й гв. А: Приспешенский, Щебекинский».

Развернулась большая работа по доведению численности стрелковых рот до 135 человек, к этому моменту они имели от 80 до 90. И надо сказать, это дало свои положительные результаты. К началу боевых действий в среднем гвардейская стрелковая дивизия 6-й гв. А имела всего в строю 8492 человека, а в 7-й гв. А — 8528. Чтобы читатель мог оценить, какая большая работа была проведена всем командным составом фронта по комплектованию частей и какие высокие результаты были достигнуты при этом, приведу следующие цифры. На 1 июля 1943 г. в нашей действующей армии было:

4 сд численностью от 3000 до 4000 человек,

20 сд — от 4000 до 5000,

43 сд — от 5000 до 6000,

107 сд — от 6000 до 7000,

132 сд — от 7000 до 8000,

75 сд — от 8000 и выше{104}.

К началу операции «Цитадель» командованию Воронежского фронта и Ставке ВГК не удалось решить две важные задачи, которые оказали существенное отрицательное влияние на ход оборонительной операции. Во–первых, полностью не был выполнен план по комплектованию 1-й ТА, ударного соединения фронта, и, во–вторых, не удалось обеспечить бронетанковые войска всех участвовавших в битве фронтов необходимым количеством автотранспорта. Приведу лишь одну цитату из отчета командования первой танковой армии, которая ярко демонстрирует одну из этих проблем: