Курский излом

«По артиллерийским частям в составе корпусов недоставало:

а) Во всех корпусах отсутствовали самоходные артполки и полк ПВО. Во всех корпусах недоставало зенитно–пулеметных рот. [129]

б) В 31-м тк отсутствовали истребительно–противотанковые полки, полк ПВО, тяжелый минометный полк. По другим частям:

а) Отсутствовал армейский мотоциклетный полк.

б) В 31-м тк не было сформировано мотострелковой бригады, мотоциклетного батальона, и не прибыло авиазвено связи.

в) Армейский 385-й авиаполк легких бомбардировщиков имел некомплект 12 самолетов «У-2».

538-й иптап 6-го тк, армейские 1008-й иптап и 16 гв. омп («катюш». — В. З.) к началу операции находились в оперативном подчинении командующего 6-й гв. А.

По остальным видам все части и соединения были полностью укомплектованы и находились в полной боеспособности для решения боевых задач»{105}.

Труднорешаемой оказалась и проблема с обеспечением автотранспортом. Следует отметить, что она была болевой точкой нашей армии на протяжении всех лет войны. На Воронежском фронте, как, впрочем, и на других фронтах, даже отдельные корпуса и 1-й ТА имели некомплект 33 %, что составляло около 600 грузовиков на соединение, не говоря уж об отдельных полках и бригадах. Это существенно снижало маневренность и мобильность соединений, создавало проблемы с доставкой боеприпасов и горючего, отправкой раненых, особенно тяжелых со сборных пунктов в госпиталя. Помимо этого, в ходе боев в силу сложной оперативной обстановки командующий 1-й ТА был вынужден выделять значительное количество автомобилей для экстренной переброски на свой участок фронта стрелковой дивизии из соседней армии. Наличие автотранспорта в ряде соединений фронта приведено в таблице 13.

Завершая рассказ о подготовительном периоде к Курской битве войск Воронежского фронта, следует отметить, что эти три месяца были проведены с большой пользой. Осуществлена огромная, кропотливая и всесторонняя работа по восстановлению и повышению боеспособности его частей и соединений, возведена мощнейшая оборонительная система полос, которая помогла выполнить поставленную перед фронтом задачу — удержать противника и нанести ему существенный урон. Была отремонтирована и существенно расширена тыловая инфраструктура: дополнительно построены шоссейные и полевые дороги, мосты, колодцы, полностью «перешит» отрезок железной дороги Курск — Прохоровка с узкой «европейской» на более широкую «советскую» колею и подъездные ветки, подготовлены сотни складов и баз снабжения, [130] возведено значительное число боевых, запасных и ложных аэродромов. Кроме того, для разгрузки основных магистралей и оперативного подвоза войск и техники началось строительство железнодорожной ветки Старый Оскол — Полевая. И хотя ее не успели ввести к началу оборонительной операции, она сыграла важную роль после нее, в период восстановления Воронежского фронта и подготовки к контрнаступлению.

К началу июля, несмотря на ряд проблем и недоработок, участки обороны армий были в основном подготовлены к отражению удара врага, как и было запланировано, а личный состав достаточно подготовлен и обучен. Исходя из реальных возможностей, которыми обладало командование фронта, и ресурсов, выделявшихся Ставкой ВГК и Генеральным штабом, с уверенностью можно утверждать, что он был вполне готов к участию в той грандиозной битве, которая развернулась в начале июля 1943 г. на его рубежах.

Особенно следует отметить большой вклад в эту работу лично генерала армии Н. Ф. Ватутина. Благодаря его энергии, воле, высокому профессионализму, организаторским способностям, наконец, что немаловажно, инициативе и большому личному стремлению добиться высоких результатов, фронт практически возродился после тяжелейших потерь в ходе зимнего наступления и стал мощной силой, благодаря которой план «Цитадель» рухнул.

Командиры Огненной дуги

В период Курской оборонительной операции в составе Воронежского фронта действовали восемь сухопутных армий, в том числе шесть общевойсковых и две танковые. К сожалению, подробной и достоверной информации о боевом пути всех восьми командармов пока найти не удалось. Учитывая это обстоятельство, а также тот огромный вклад, который внесли в победу на Огненной дуге 6-я гв. А, 1-я ТА и 5-я гв. ТА и лично их командный состав, в этой главе речь пойдет об их командующих: генералах И. М. Чистякове, М. Е. Катукове и П. А. Ротмистрове, а также командирах дивизий и танковых корпусов этих объединений и приданных им на период боев{106}.

Для И. М. Чистякова, как и для многих военачальников его поколения, событием, предопределившим его будущую военную карьеру, стала Октябрьская революция и последовавшая за ней Гражданская война. Он родился 27 сентября 1900 г. в [131] деревне Отрудбено Тверской губернии, и к моменту вступления в должность ему исполнилось 42 года, для командарма возраст вполне зрелый. Хотя вся жизнь его прошла в рядах РККА, к этому моменту он не был широко известным военачальником. Нельзя сказать, что удача обходила его стороной, просто жил он по давно испытанному правилу — на работу не набивайся и от работы не сторонись. Весь жизненный путь свидетельствует, что звезд с неба он не хватал, но был человеком честным, в деле основательным и не обделенным талантом военачальника. Все свои должности, звания, малые и большие, выслуживал добросовестным нелегким трудом.

Уже в мае 1918 г. он добровольно вступил в отряд Красной Гвардии, который собрал его родственник, георгиевский кавалер A. A. Лебедев. По словам самого Ивана Михайловича, этот человек на первом этапе его солдатской карьеры сыграл очень важную роль. В июне 1918 г. роту 1-го Тульского добровольческого полка под командованием A. A. Лебедева направили для подавления крестьянского мятежа в один из районов Тульской губернии. События лета первого года войны оставили в памяти будущего командарма глубокий след. Первое столкновение этой роты с повстанцами стало для красногвардейца Чистякова первым в жизни настоящим боем, в ходе которого он также впервые оказался в плену. Однако вскоре группе пленных удалось бежать, после чего И. М. Чистякова назначили пулеметчиком, в документах того времени эта должность именуется «начальником пулемета». До сентября отряд A. A. Лебедева использовался на внутреннем фронте, в основном для сбора продовольствия, уборки урожая и охраны, его доставки в город. К осени хлеб был убран и отряд вновь вошел в состав Тульского добровольческого полка и был направлен на фронт в район г. Лиски Воронежской губернии. Здесь пулеметчик И. М. Чистяков участвовал в боях против войск генерала П. Краснова, получил тяжелое ранение и после выздоровления, в сентябре 1919 г., направлен в Саратов, в пулеметную школу, через некоторое время она была переведена в Ростов. Это было первое военное учебное заведение, в котором выпало обучаться Ивану Михайловичу.

«В то тяжелое для страны время очень много внимания уделялось подготовке красных командиров, — вспоминал будущий командарм. — В училище нас прилично кормили, спали мы не на нарах, а в койках, носили сапоги и ботинки с обмотками. Все командиры училища, включая его начальника, были из офицеров старой армии. Они хорошо знали службу, любили ее и всеми силами старались привить это нам»{107}.

Помимо специальных дисциплин, слушателям преподавали [132] и общеобразовательные предметы, и даже танцы. Для юноши, который до этого сумел окончить лишь 4 класса сельской школы, курсы дали очень многое, и прежде всего азы будущей военной профессии, расширили общий кругозор, повысили его культурный уровень. Будущий командарм с большой теплотой вспоминал этот тяжелый и в то же время важный период в жизни.

После окончания курсов И. М. Чистяков назначается старшиной пулеметной команды 1-го запасного батальона Северо — Кавказского фронта, а в августе 1920 г. направляется в качестве помощника командира взвода в 124-й сп 14-й стрелковой дивизии (сд), который вел в это время боевые действия на Кубани, а затем в Нагорном Дагестане. В то время двадцатилетний краском еще не знал, что значительная часть его жизни и военной карьеры будет связана с Северным Кавказом. В боях в Терской области и Дагестане он приобретал первый командирский опыт, шло его становление, закалялся характер.

Через год, в июне 1921 г., уже опытного младшего командира направляют в 1-й Дагестанский стрелковый полк (сп), который в июле 1922 г. был переформирован в 37-й сп 1-й Дагестанской дивизии. В этом полку Ивану Михайловичу пришлось прослужить пятнадцать лет. Здесь он прошел путь от командира взвода до помощника командира полка. Все это время молодой командир старался учиться, занимался самообразованием, в 1925 г. окончил повторное годичное командирское отделение 17-й пехотной школы во Владивостоке, в 1927 и 1929 гг. проходил обучение на трехмесячных и годичных командирских курсах «Выстрел». Кроме того, как отмечал в своих воспоминаниях сам И. М. Чистяков, в 1932 г. уже в должности заместителя командира полка поступил на заочное отделение Военной академии им. М. В. Фрунзе. Хотя в его учетно–послужной карточке, хранящейся в ЦАМО РФ, этот факт не указан.

Следует отметить, что учеба была не только желанием молодого командира, но и обязательным требованием к кандидатам на должность командиров, условием его дальнейшего служебного роста. Вот как 14 октября 1928 г. аттестовал командира 3-й пулеметной роты И. М. Чистякова командир 37-го сп 13-й сд:

«Развитие и общая подготовка посредственные. Много читает военно–политической литературы. Общая образовательная подготовка слабая. Хороший практический стаж и опыт. По военной подготовке — личной и части — достоин продвижения в очередном порядке на должность командира батальона с обязательной командировкой на средний курс усовершенствования командного состава вне очереди. Выдвижению на единоначальника не подлежит». [133]