Курсы прикладного волшебства: уши, лапы, хвост и клад в придачу

Она порылась в сундуке и нашла брюки из темной ткани и черно-красно-синюю шелковую блузку с какими-то тропическими птицами. Блузка была Кате чуть велика, но тетку это не смутило.

— Эту рубашку мне привезла знакомая из Китая, — похвасталась она. — Если мы завяжем ее тебе на животе узлом, будет очень даже мило и к тому же скроет фигуру. Немного аляповато, конечно, но вы же цирковые артисты, да и к темным волосам подойдет.

Тетка порылась в каком-то ящике, нашла клипсы в виде двух ракушек. Димке она посоветовала надеть джинсы и клетчатую рубашку поверх белой майки.

— Тетя, а вы нам старые лица сделаете? — спросил он.

— Да ради бога, только потом не ныть, что кожа зудит!

Через двадцать минут Димка превратился в сорокалетнего дяденьку с морщинками возле глаз и светлыми бакенбардами, которые немилосердно воняли клеем. Вместо Кати стояла маленькая тетенька лет тридцати — с черной косой, смуглой кожей и небольшой родинкой на правой щеке, тетенька была в меру накрашена, на затылке у нее был блестящий гребень, на пальцах кольца с фальшивыми камнями, в ушах клипсы, а на руке тоненькие браслеты.

— Тетя, а сильно заметно, что мы загримированные дети? — волнуясь, спросил Димка.

— Нет, что ты! — прищурившись, оглядела свое творение Маргарита. — Между прочим, лилипуты до старости похожи на детей, даже голос тонкий остается, так что не переживайте.

Ребята оглядели свое отражение в зеркале. Катринка захлопала в ладоши.

— Здорово! Я настоящая цирковая лилипутка, укротительница диких попугаев!

— Из династии укротителей, — подхватил Димка. — Приехали с гастролями из Испании! Только тебя зовут не Катя, а…

— Кармелита, — склонилась в шутливом поклоне девочка. — Принцесса испанского цирка.

— Только лицо руками не трогай, — смеясь, заметила тетка. — Принцесса!

— Тетя Маргарита, сфотографируйте нас, пожалуйста, — попросил Димка, снимая с шеста зеленого попугая. — А то мне ребята в школе не поверят.

— Если они тебя, конечно, узнают, — сказала Катя. — А я в этом сильно сомневаюсь!

17. Черные наступают, крадут и улетают

Жена лесничего Инна Аркадьевна считала себя женщиной серьезной и рассудительной, хотя допускала мысль, что в жизни есть место и чудесам, и тайнам. Например, она верила в то, что можно купить билетик пятирублевой лотереи и выиграть миллион или что в Бразилии люди живут именно так, как показывают в сериалах, а все маленькие люди, одетые как взрослые, непременно являются лилипутами и чаще всего артистами гастролирующих цирков. Но все же, когда на пороге ее дома возникли мужчина и женщина с дохлым попугаем зеленого цвета, описать охватившее ее чувство было крайне сложно. Мягко говоря, Инна Аркадьевна подумала, что сошла с ума и видит галлюцинацию.

«Не надо больше женьшень натощак пить, — подумала она. — Двадцать капель на спирту, а какой эффект!»

— Здравствуйте, — хором сказали лилипуты, а черненькая даже ладошкой помахала. И улыбнулась. По-детски непосредственно.

— Вам кого? — испуганно спросила Инна Аркадьевна, хотя в доме была одна. — Муж в лесу, он только в воскресенье приедет.

— А мы к вам, — серьезно пояснил крошечный мужичок с интеллигентской бородкой и в очках. — Посмотрите, какая с нами произошла неприятность. — И вручил ей тушку птицы.

— Это мне? — спросила Инна Аркадьевна, брезгливо держа попугая за лапу. — А зачем?

— Для наглядности! — В детском голосе человечка сквозила печаль. — У нас случилось ужасное несчастье, и только вы, Инна Аркадьевна, можете помочь.

Еще два года назад Димка прочитал в перекидном календаре, что звучание собственного имени для человека — это самая приятная музыка. Но жена лесничего сразу вздрогнула.

«Знают! — пронеслось у нее в голове. — Выследили».

Как большинство пожилых и рассудительных женщин, она верила в то, что за ней охотятся жулики, которые ее рано или поздно обворуют.

— А вы откуда меня знаете? — подозрительно спросила она, оглядывая смуглое лицо, браслеты, бакенбарды и тушку попугая, который показался ей очень уж старым и вылинявшим.

— Здесь все про вас знают, — ответил мужичок, а женщина подтвердила:

— В милиции сказали, что вы можете нам помочь. Майор Васильков так и заявил: «Идите к Инне Аркадьевне, на нее вся надежда».

— А я что, я ничего, — залепетала женщина, машинально отступая в прихожую. — А при чем здесь милиция? Я ничего не делала… А Васильков что про меня говорит?

Воспользовавшись открывшейся возможностью, Катя и Димка юркнули следом за ней. Жена лесничего крепко держала за ногу попугая — здорового, как матерая курица-наседка. Выпустить его из рук она почему-то не решалась.

— Можно мы расскажем вам все с самого начала? — вступила в разговор Катя.

Инна Аркадьевна ошарашенно кивнула.

— Мы работаем в цирке «Веселая арена», — солидно начал Димка. — Это испанский цирк, мы гастролируем по стране. Вы, наверное, читали о нас в газетах — дрессированный бык, который умеет считать до пяти, единственная в мире мяукающая такса, бенгальские тигры с бенгальскими огнями. Сегодня рано утром мы приехали в Лисичкино. Вы, наверное, слышали?

Инна Аркадьевна могла бы поклясться, что никогда не слышала ни о мяукающей таксе, ни о прочих испанских чудесах. Но, с другой стороны, газеты она читала редко, да и то центральные, да и то лишь те, где печатались лунный календарь садовода, подробный гороскоп и таблица геомагнитных бурь. «Хотя кто их в Испании знает?» Она еще раз с сомнением оглядела смуглое лицо «циркачки» и ее браслеты. И вспомнила один сериал, где у героини жила ручная обезьяна, которая сама наливала себе чай. А потом обезьяну убил плантатор дон Родриго, и героиня так плакала, так плакала, но храбрый Андреас защитил ее, а потом оказалось, что имение принадлежит ему, и они с героиней поженились…

— Я показывала номер «Кармелита — укротительница диких попугаев». — Пестрая тетенька отвлекла ее от мечтательных раздумий. — Педро был самый умный, на нем держался весь номер. Но вчера вечером кто-то дал нашему попугаю вместо фисташек жареные подсолнечные семечки.

— И что? — спросила Инна Аркадьевна, заранее предчувствуя кровавый финал и драматичную развязку.

— Он подавился, — тонким голосом произнесла Кармелита. — Спасти мы его не смогли.

— А я при чем? — Жена лесничего задала наиболее логичный, по ее мнению, вопрос.