Курвеллочка
Шрифт:
На верхней площадке склона после очередного спуска Максим прижал жену крепко к себе.
Чувствуя сквозь экипировку жар ее тела и тая от огня их обоюдного желания, Йети сделал Курвеллочке предложение, от которого она не могла отказаться.
– Ириш, да ну их эти покатушки, - прошептал он прямо в губы любимой женщины.
– Давай, пока Софик занята аниматором, снимем другой номер и покатаемся в постели. Я ужасно хочу тебя, милая!
В подтверждение своих слов Греков приложил руку жены к своему паху.
Ириха хитро сощурила глаза
– Я тоже тебя ужасно хочу, мой Йети! Только все же может ещё разок скатимся? Нет, давай я вон по той кромке сейчас пролечу, а ты меня пофоткаешь и видос снимешь. А, Максимка? Я быстро…Ню, ню, ню, пожалуйста.
Макс смотрел на жену и видел лицо их дочери, когда она начинала канючить и что-нибудь выпрашивать. Отказать ни той, ни другой он не мог.
– Хорошо, Ириш. Только быстро…
– Макс, я люблю тебя безмерно! Больше жизни!
– Ириха, раздираемая чувствами и желанием близости, снова прижалась к сильному телу мужа.
В своём порыве женщина провела языком по его губам. Мягко облизнув обе, страстно поцеловала Макса. От собственных манипуляций она задрожала и застонала.
– Милый мой, я очень счастлива! Счастлива, потому что любима и люблю! Знаешь, я так тебе благодарна, что ты меня любишь! Спасибо за твою любовь и терпение! Ну, я полетела?!
Чмокнув Макса в губы ещё раз и посмотрев на него манким взглядом своих зелёных глаз, Ириха улыбнулась, толкнулась палками и сорвалась с места.
Максим поставил гаджет на режим съемки и приготовился нажимать на кнопку фото, чтобы потом выбрать лучшие кадры.
Ириха неслась по глади снежной целины, оставляя позади себя пушистый шлейф. Она на самом деле напоминала птицу в свободном полете.
Греков тыкнул пальцем несколько раз, стараясь запечатлеть ее прыжок и планирование.
В момент щелчка объектива ухо Макса зацепило какое-то буханье, будто рухнула многотонная махина.
Услышав странный звук, мужчина повернул голову в направление грохота.
Увидев ЭТО он содрогнулся. Прямо от его левого плеча по линии движения Ирины шла лавина…
Макс закричал что есть мочи. Схватил доску. Начал пристегивать крепление. Но…
Какая-то сила прижала его к насту.
– Ей не поможешь и сам погибнешь, - раздался в ухе злой мужской голос.
В этот момент Йети видел, как снежная масса накрыла и закрутила его любимую женщину…
– Нет!!! Нет!!! Не-е-ет…- кричал Макс до хрипоты…
ЭПИЛОГ
Марте Заозерной посвящается.
Курвеллочка спиной чувствовала тепло Йети.
Ощущала кожей шеи дыхание любимого мужчины.
И не только…
Ещё невесомые прикосновения губ и языка.
Эти простые движения возбуждали её ужасно.
И еще его голос. Её любимый баритон…
– Ты ж - моя девочка! Ты ж - моя Курвеллочка!
–
Она обожала эти две фразы. Они давно стали её фетишем.
Без них Ирина уже и не представляла свою жизнь.
Эти простые слова заставляли её чувствовать себя живой, любимой, желанной…
– Люблю тебя, Ириха! Больше жизни люблю!
– продолжал говорить Макс, мягко и нежно проводя руками по её телу.
– Девочка моя, ничего не бойся! Я здесь…Я с тобой…Ни на секунду не отпущу тебя, моя Курвеллочка! Веришь мне?!
И она верила! Верила каждому слову своего Йети.
Ирина безмерно была уверена в своём мужчине и в его любви к себе!
– Я люблю тебя, Йети!
– очень тихо прошептала Ира, зная, что Макс её услышит.
– Ты самый лучший человек на земле! Ты - сердце моё и моя душа! Ты - жизнь моя!
Вместо ответа она почувствовала нежные касания его губ к своей шее и левой руки к груди.
Ирина волновалась. Очень сильно. Вида не показывала, но Макс это знал.
Он, вообще, все о ней знал.
– Не волнуйся, милая! Мы с тобой единое целое! И сегодня прекрасный день, - она снова услышала свой любимый баритон.
– Да, сегодня мой любимый день - воскресенье! Только с тобой, любовь моя, я воскресаю, - Ирина успела прошептать Максу, перед тем как они полетели вниз.
Их один на двоих полет был сродни чуду.
От неожиданности первых мгновений Ирина вздрогнула.
Макс это почувствовал и крепче прижал ее к себе.
Снова ощутив поддержку Йети, Курвеллочка полностью отдалась своему мужчине и полету.
Несмотря на жёсткую фиксацию, она снова ощутила себя птицей.
В этот момент в ее голове прозвучали слова:"Давай-ка, цыпа, цыпа, забирайся к папочке на ручки. Вот так, птичка, долеталась!" - Макс ей их сказал тогда, десять лет назад, здесь в Межеве.
Да, она помнила все. Каждую минуту их жизни.
Свое глупое сопротивление себе и ему.
Его бесконечное терпение, заботу и нежность.
И главное - любовь! Их любовь!
Это чувство она поняла не сразу. Еще дольше принимала его. По капле…
И Макс ждал! Терпеливо и настойчиво ждал. Приучал её к себе.
Давал время и возможность понять себя и свое чувство.
А потом не отпустил. Не дал ей уйти…
Заставил своей любовью принять себя и жить дальше. Вопреки всему…
– Ириш, ты как?
– услышала она снова голос Макса.
– Все хорошо, любимый! Не переживай!
– мягко ответила она.
– Все, птичка. Мы пролетели и прилетели, - отстегивая шлем и снимая сложную конструкцию с тела Курвеллочки, произнес муж.
– Где наш помощник? Вижу-вижу. Бежит-бежит.
– Мам, мамсик, вот твоя нога, - выдохнула Софа и рассхохоталась.
– Предлагаю меняться. Я тебе белую ногу, а ты мне чёрную. Пойдёт?!
– Да, милая, пойдёт, - улыбнулась Курвеллочка.
– Меняю за поцелуй, - скорчила рожицу Сонька.
– В обе щеки. От мамы и папы.