Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Кушайте, дети, кушайте
Шрифт:

Нас распределили на работу по разным бригадам. Здесь наши пути разошлись. Мы крепко обнялись, сказав друг другу :» До встречи.» Судьба распорядилась по другому, больше нам встретиться не довелось.

Оставив Кавказкие горы позади, наша трудовая бригада помощи переезжала с места на место. Люди в бригаде собрались разные, от совсем пожилого старика Иваныча, до такой малолетки , как я. Были и приветливые и угрюмые, были и весёлые и откровенно злые с застывшим страхом в глазах. Война объединила всех с одной целью выстоять перед врагом, кроме того все хотели есть и следуя девизу : « Кто не работает, тот не ест «, мы работали и работали не покладая рук, на погрузке и разгрузке железнодорожных составов, на различных ремонтных работах.

По размытой после недавних сильных дождей

дороге не возможно было проехать. Целый участок её основательно просел и нас перебросили на подсобные работы к дорожным рабочим. Провозившись с ремонтом до сумерек, уставшие, грязные и потные мы пошли в местную баню. Уж не знаю, когда и где, несколько мужиков успели отовариться спиртным и хорошо к нему приложиться. Особенно один хитроватый такой мужичок, кажется его звали Лукьяныч, был уже хорошо на веселе.

Маленький коридор разделял здание бани на две половины : мужскую и женскую. Из него вели две двери, каждая в соотвествующий предбаник. Мы зашли на свою половину и стали мыться. Вдруг страшный визг всполошил всех. Визжали на женской половине. Прикрыв грешные места, кто тазом, кто руками представители мужского пола повысовывали головы в коридорную дверь, спеша узнать, что там происходит. Дверь напротив резко распахнулась, позволив паре женских рук дружно вытолкать совершенно голого Лукьяныча в коридор и с грохотом закрылась. Незадачливый Дон Жуан вращал головой в разные стороны и ошалело таращил глаза, совершенно не понимая, где он и что с ним происходит. Дверь напротив вновь открылась и в коридор полетели штаны, рубаха, видавшие виды грязные кирзовые сапоги и вонючие портянки и всё это в словесном сопровождении гневного женского голоса : « Срамник старый, мать твою так... Война на дворе, а ему своё подавай...»

Оказалось, что Лукьяныч, то ли по озорству, то ли спяну, завернул не на ту половину. В бане от пара и тепла его совсем развезло. Не вызвав из – за того же пара внимания женщин, Лукьяныч улёгся нагий на скамью лицом к стене и мирно уснул. На жёсткой скамье спать совсем не удобно и он развернулся на другой бок. А не надо было! Возмущённые бабы отхлестали его вениками так, что мало не покажется. Громогласный хохот ещё долго не умолкал на обеих половинах бани.

Нашу бригаду распределили на работу в колхоз, где я, местечковый мальчик, никогда прежде не работавший в поле, выполнял все возможные поручения. Я научился пахать землю, косить траву на лугу и укладывать её в стог, заготавливая корм для скота на зиму, пас овец, копал картошку и грузил её на грузовики. Весь собраный урожай отдавали фронту.

Сами же мы еле сводили концы с концами, живя в постоянном голоде. Кушать я хотел всегда.

Вещи мои обтрепались, оборвались. Я про себя смеялся, что мог бы работать пугалом на поле. Денег у меня тоже не было, что бы купить себе одежду. Так, без изменений проходили дни за днями, недели за неделями. Всем было не сладко, плакаться было не кому.

Наконец, наступил день и нам выдали зарплату. Я получил пятнадцать рублей, был этому крайне рад и строил планы, как ими распорядиться.

Ко мне подошёл Прохор, один из рабочих нашей бригады, и сказал мне :

« Семён, бригадир дал мне разрешение на поездку в город, посмотри на кого ты похож, брюки твои совсем расползлись, в дырах. Если хочешь, дай мне свои деньги,

я куплю и привезу тебе новые брюки.»

Он конечно же был прав и я был так благодарен ему за услугу, что не раздумывая дал свои деньги. Собравшись Прохор уехал с моими деньгами и должен был вернуться к вечеру. Когда же к вечеру он не вернулся, мы заволновались не случилось ли с ним чего то плохого. Наш начальник несколько раз звонил в город, в милицию. Позже выяснилось, что Прохор грабил ожидающих поезда на вокзале и при попытке милиционера задержать его, сбежал. Больше его никто не видел.

Каким же надо быть подонком, что бы обокрасть наивного ребёнка, а таким я и был. Я верил людям. Суровая школа жизни меня научила, что люди бывают разные. Те которые наживаются на человеческом горе, люди без совести и стыда, всякого рода мерзавцы, не зависимо от цвета кожи и вероисповедания, и порядочные люди, которые не смотря на обстоятельства тебя не предадут,

а протянут руку помощи.

Было холодно, ветер гулял в дырах моих брюк. Я вымерз, был голоден и в полном отчаяньи. Одна местная сердобольная женщина с которой я работал, услышав, что меня обокрали, перешила старые брюки своего сына, ушедшего на фронт и подарила мне. А ещё она принесла кусочек овечьего сыра и мне показалось, что это моя мама меня обняла.

Глава 6

Стояла середина октября. Работы в колхозе поубавилось. Нашу бригаду рабочих решено было перевезти на помощь в город Самару. Нас погрузили на корабль, на котором мы должны были плыть по реке Волге до пункта назначения.

Широкая река Волга, мощная. Сами по себе вспомнились стихи Некрасова:

« Эх, Волга, колыбель моя,

Любил ли кто тебя, как я.

Один, по утренним зарям,

Когда ешё всё в мире спит

И алый блеск едва скользит

По тёмно – голубым волнам.

Я убегал к родной реке.»

Нас же Волга встречала неприветливо, осенним пронизы- вающим холодным ветром. Сидеть на корме парохода было зябко, продувало насквозь. Мы спасались от ветра под не-большим брезентовым прикрытием. Кто то тихонько наиг- рывал на гармошке, кто то дремал, кто то, закурив самокру- тку, вспоминал о семье. Седовласый, тучный мужчина в дождивике рассказывал соседу, что до войны работал мастером на хлебном заводе в Винице, летом отправил свою семью: жену, да двух невесток с детьми, погостить в деревню к младшему брату, а тут где не возмись война проклятущая грянула. Он сумел эвакуироваться, а семья не успела, так под немцем и остались, живы ли...

Вдруг корабль содрогнулся от сильного толчка. Оказалось, что мы задели заградительную мину и подорвались! Взорванный нос корабля стал медленно погружаться в воду. Корма парохода поднялась вверх и всё, что в тот момент находилось на палубе движимое и недвижимое, неумолимо сползало вниз.

Боже мой, что тут началось ! Люди в паническом ужасе кричали и прыгали за борт в холодную воду, барахтались в воде, пытаясь удержаться на плаву. Часть людей старалась спастись, доплыв до разбросанных от взрыва деревянных обломков корабля, часть затянуло в воду, в омут тонущего судна.

К нам подплыла близко, как могла, гружённая овощами баржа и люди стали прыгать с зависшей над водой кормы корабля на неё. Прыгать было опасно, так как прыгнувший мимо, попадал в пространство между баржей и идущим ко дну кораблём и мог быть затёрт ими или же уйти под воду. Именно это и случилось с одним из пассажиров, который прыгнув, сильно ударился об борт, не удержался и упал в воду, затонув на глазах у всех. Но мешкать было ещё опаснее, времени на раздумье не осталось, изловчившись я прыгнул на баржу, судьба уберегла меня в очередной раз. На уходящей под воду корме остались двое : женщина средних лет дрожащая от страха и старик в чёрной шапке, его длинная седая борода развевалась на ветру , как флаг. Кто то крикнул :- « Прыгайте, не бойтесь, мы вас поймаем «-Их ловили всем миром. Помогая последним прыгнувшим разместиться, я заметил, что к нам на помощь спешит ещё

один корабль. Он вёз раненных с фронта. Что бы спасти утопающих, были спущены шлюпки и матросы стали подбирать людей из воды. В этот момент корма тонущего судна издала громко- булькающий прощальный звук и навеки скрылась под водой. Вскоре все уцелевшие, в том числе и прыгнувшие , как я, на овощную баржу , были свезены на корабль с раненными и мы продолжили своё плаванье.

Вся река была устлана заградительными минами, что крайне затрудняло продвижение вперёд. Мы плыли со скоростью черепахи. К тому же корабль был сильно перегружен, как раненными, так и нами. Поэтому капитан решил высадить спасённых на берег, но добраться на шлюпках к нему поближе, из-за мин не представлялось возможным. Тогда на росшее на берегу большое дерево забросили канат с крючком. Два матроса по этому канату перебрались на дерево и надёжно на нём его закрепили. Так группа спасённых, один за одним, крепко держась за эту верёвку руками, обхватив её ногами и поочерёдно их переставляя сумела переправиться на берег. Наконец то мы стояли на земле!

Поделиться с друзьями: