Кутерьма вокруг хирурга (Мордашка класса люкс)

– И у вас это получится?

– Думаю, что да! – самоуверенно заявила Фрида.

– Мне остается только поверить твоим словам. Это мое больное место, что такой хороший мальчик к сорока годам все еще не создал семьи, и я не имею внуков ни от сына, ни от дочери. Это мое наказание, за что именно, и сама не знаю. Вот существовала Галина, я была готова принять ее как дочь, и вдруг на2 тебе… ее убивают! Ох, не везет моему сыночку!

– Да, Галю жалко… – согласилась Фрида, наливая себе крепкий кофе, а Мари – чай, – но то, что она идеально ему подходила, еще не факт. Если мужчина в течение трех лет не женится, а встречается с тобой, то ловить уже нечего, если только не прибегать к маленьким хитростям.

– Это каким? Судя по всему, у вас большой опыт? – спросила она у Фриды.

– Не такой большой, как может показаться, просто я наблюдательная. А о той хитрости, которую придумали Галина с вашей дочерью Жюли, вы уже знаете. Ни к чему хорошему она, естественно, не привела, кроме как свалила меня на вашу голову.

– Это действительно неприятность. А вы не пользуетесь услугами пластических хирургов? Говорят, многие актрисы с удовольствием идут на различные манипуляции, лишь бы омолодиться? Может, думаете воспользоваться знакомством?

– Какое все-таки у вас обо мне скверное мнение! Вы считаете, я пудрю мозги вашему сыну, чтобы бесплатно поправить свою внешность? – рассмеялась Фрида.

– А что? Были и такие случаи, – ответила Мари.

– Нет, никаких операций я не делала и в ближайшие пятнадцать лет делать не собираюсь. Думаю, что такой срок знакомства со мной Венсан не выдержит. Я не хочу стать более красивой и при этом потерять свою индивидуальность, – ответила Фрида.

– Разумно. Многие наши известные актрисы чем старше делаются, тем больше становятся похожими друг на друга, как сестры-близнецы, и главное – все равно видно, что женщина в возрасте. Что скрывать? – поправила прическу Мари. – Мне Венсан много раз предлагал что-нибудь сделать, но я не согласилась.

– Вы и так привлекательны, – заверила ее Фрида. – Правда, выражение лица у вас очень суровое, – добавила она, чтобы уж совсем подхалимкой не показаться.

– Трудная жизнь была. Одна с двумя детьми, если бы не Венсан, не знаю, где бы мы все оказались, – вздохнула она.

В это время в кухню с недовольным видом вошла Жюли.

– Не верю своим глазам: ни свет ни заря воркуют два голубка! Мама, налей мне кофе!

– Ты заболела? – спросила в лоб Фрида.

– Нет, а что?

– Сама не в состоянии налить себе кофе?

– Мама, в чем дело? Эта актрисулька еще будет меня учить?! – побагровела Жюли. – И вообще, где наша домработница?! За что мы ей платим?

– Клавдия Николаевна приболела, звонила, что не придет, – ответила Мари, – все-таки избаловала я тебя!

– И ты туда же!

– Извини, Жюли, это ты платишь деньги домработнице или Венсан? – спросила Фрида.

– А какая разница?! Мы одна семья! А вот ты чужачка, обманом проникшая к нам в дом! Еще сидишь и права качаешь!

– Сидите, Мари, я подам кофе, мне нетрудно, – сказала Фрида и, налив чашку кофе, поставила перед рухнувшей на стул Жюли. Фрида склонилась в учтивом поклоне. – Пожалуйста!

– Комедиантка! – фыркнула сестра Венсана.

Лицо ее без косметики было бледным и непривлекательным, волосы растрепанными и неухоженными.

– Жюли, не дерзи, все-таки она наша гостья, – прокомментировала поведение дочери Мари.

– И ты ее уже защищаешь? Ловко она окрутила вокруг пальца тебя и братца!

– Ладно, девочки, мне рассиживаться некогда. Сначала я покормлю завтраком Венсана. Мужчины, как дети, любят, когда за ними ухаживают, особенно если они больны. Потом навещу своего мужа в больнице, поухаживаю за ним.

– Какой стыд, сначала ухаживает за любовником, затем за мужем… – едко проговорила Жюли; попробовав кофе, поморщилась: – Какой крепкий и какой горький!

– Я сделала на свой вкус для тебя, дорогая. Затем у меня будут дела в театре… – туманно закончила свою мысль Фрида и, взяв поднос, побросала туда всякой еды.

– Доброе утро, мой принц! – проворковала она, заглядывая в спальню Венсана, предварительно открыв дверь ногой.

– Это из какой пьесы? – спросил он, потуже затягивая халат.

– Это от души! Из пьесы… – передразнила она его, – актрисы не всегда играют, иногда они просто живут, – отдуваясь, справилась она со своей сложной задачей – закрытием двери ногой в позе «ласточки», не расплескав и не потеряв при этом ничего с подноса.

– Неужели завтрак в постель? Это за какие заслуги? – прищурил голубые глаза Венсан.

– За долгое терпение и прощение.

Фрида посидела с Венсаном, пока он ел, развлекая его разговорами, а потом сообщила, что уезжает в город по делам. Венсан хотел возразить, но она напомнила, что больше ей ничего не угрожает.

– Не забывай, что документы и фотографии, которые кому-то так нужны, не найдены и не арестован заказчик покушений на Софью Карелину, семью погибшего хирурга, твоего мужа, тебя, наконец!

– Не порти мне настроение! – нахмурилась Фрида.

Она вышла из дома Венсана, пообещав вернуться к девяти часам вечера. Для начала она зашла в бутик женской одежды и выбрала веселенький костюмчик с бриджами кораллового цвета. Потом Фрида заехала в театр, поговорила с режиссером, что в скором времени готова вернуться на сцену.

– Правда? Ой, я так рад. У тебя, птичка моя, в последнее время столько всего случилось. Ты правда хорошо себя чувствуешь и сможешь работать?

– Все о’кей, а шрамы на щеке и шее поддаются хорошей маскировке гримом, я даже проверяла.

– Тогда ждем, целую ручки!

Максим в больнице, переведенный из реанимационной палаты в обычную, встретил Фриду не менее приветливо.

– Вот она, моя прелестница, во всей красе! – представил он Фриду своему напарнику по несчастью.

– Как себя чувствуешь? – поцеловала его в лоб Фрида и потрогала бинты на лбу.

– Выживу.

– Конечно, выживешь! Что за мысли!

– Голова крепкая оказалась, – словно извиняясь, сказал Максим, – а ты как?

– Все в порядке, – бодро улыбнулась Фрида, которая ни за что бы не стала расстраивать Максима своими злоключениями, – а самая главная новость в том, что твоего обидчика арестовали.

– Я все равно его опознать не смогу, он был в маске и, используя внезапность, сразу же меня и вырубил.

– Это не важно! Он сам во всем признается. Семен Иванович – это следователь, чувствуется, что крепкий орешек, я уверена, выведает у него все! – заверила Фрида, высыпая Максу в ящик тумбочки фрукты и поясняя: – Все мытое.