Кузница Тьмы

Сильхас фыркнул.
– Назовем их изменниками и делу конец! Пусть Урусандер корчится на дыбе подозрений. Поедем и уничтожим убийц Джаэна и Энесдии!

– Мне воспрещено выхватывать меч во имя ее, Сильхас.

– Так выхвати во имя брата!

Аномандер встретил взгляд брат, поднял брови.
– Во имя брата или во имя его горя?

– И так и так, Аномандер. Даруй ему острие мести.

– Эти чувства спорят, сверкая очами.

– Нет, только месть. Горе рыдает.

Аномандер отвернулся.
– Так низко падать я не желаю.

Сильхас прерывисто вздохнул.
– Вижу комнату уменьшающуюся, вижу вождя недвижимого. Верховная жрица, сообщите Матери Тьме о нашей слабости. И вернитесь с ответом.

Эмрал покачала головой: - Не могу, лорд Сильхас. Она принимает Азатеная, Гриззина Фарла. И просит, чтобы Первый Сын присоединился к ним.

Из соседнего помещения донесся шорох, в дверь вошел Грип Галас. Поклонился Аномандеру.
– Милорд, простите что прервал...

– Всегда рад тебя видеть, - ответил Аномандер.

– Милорд, я привел мальчика Орфанталя и желал бы представить вам.

Первый Сын поднялся.
– Очень хорошо. Введи его, Грип.

Старик обернулся и махнул рукой.

Эмрал видела, как входит мальчик - осторожно, остановившись на пороге.

– Орфанталь, - сказал Аномандер.
– Тебе здесь весьма рады. Мне рассказали, что твое путешествие в Харкенас достойно песни барда, а может, и одной - двух поэм. Прошу, входи и расскажи о себе.

Темные глаза мальчишки коснулись Эмрал, и она улыбнулась в ответ.

Орфанталь вошел.
– Благодарю вас, милорд. Обо мне мало что можно сказать. Мне объяснили, что имя мое несчастливо. Рассказывали, что отец мой был героем войны, умер от ран, но я его никогда не видел. Бабка моя ныне мертва, сгорела в Доме Корлас. Не отошли она меня, как и маму, я погиб бы в пожаре. Не вижу себя достойным поэм, и мою жизнь не стоит воспевать. Но мне очень хотелось увидеть вас всех.

Никто не ответил ему.

Затем Сильхас подошел и протянул руку.
– Орфанталь, - начал он, - кажется, в Цитадели есть еще заложница. Девочка, года на два моложе тебя. Ее часто видят в обществе жрецов и придворного историка. Не пойти ли нам на поиски? Заодно я покажу тебе твой новый дом.

Орфанталь взял его за руку.
– Благодарю, милорд. Слышал я, что у вас белая кожа, но такой белой и вообразить не мог. Меч моего деда в ножнах из слоновой кости, и ваша кожа очень на нее похожа.

– Увы, ей не хватает полировки, - улыбнулся Сильхас.
– Хотя изношена не меньше.
– Он повел Орфанталя к выходу, оглядываясь на Аномандера.
– Брат, не заставляй ее ждать слишком долго.

Когда они вышли, Грип Галас кашлянул.
– Извините, милорд. Мальчишке еще нужно найти, где жить.

– Да, ему ничто даром не достается. Будем молиться, чтобы он твердо встал здесь на ноги. Если удастся, я ему позавидую.

Грип Галас замялся.
– Милорд?

– Да?

– Если я вам более не нужен...

– В Бездну, друг! Ты всегда будешь мне нужен.

Эмрал заметила, как напряглось лицо старика, словно слова господина причинили ему боль. Однако он лишь кивнул.
– А я всегда в вашем распоряжении, милорд.

– Готовь коней, Грип. Мы уедем из Харкенаса еще до заката.

– Хорошо, милорд.

Аномандер обернулся к Эмрал.
– Верховная жрица, я буду рад пройти к Палате Ночи вместе с вами.

– Конечно, - ответила она.

Орфанталю казалось, что он показал себя глупцом. Шагает, рука утонула в ладони Сильхаса, и уже потерялся в путанице коридоров. Но хотя бы суетливый народ разбегается с их пути, и никаких грубых шуток, сопровождавших его с Грипом Галасом. Он корил себя за безрассудные слова в первом разговоре с лордом Аномандером. Ему повезет, если Первый Сын вскоре забудет об этой встрече.

Он поклялся себе, что в следующий раз покажет себя лучше и найдет слова, что лорд Аномандер примет его на службу. Тогда он постарается стать таким же незаменимым для господина, как сам Грип. Высокое уважение, оказанное старику, удивило Орфанталя; он понял, что не потрудился верно оценить Грипа.

Тут же он напомнил себе, что Грип - убийца, хладнокровный и не чурающийся подлости. Он еще помнил лицо солдата, которого старик ударил в спину. На лице было потрясение и недовольство - словно он спрашивал у мира, почему тот при всех своих законах не смог дать ему судьбу получше. Такой взгляд Орфанталь понимал. Играя в войну, он тысячу раз падал от тысячи ударов ножом в спину, и хотя перед лицом в эти роковые мгновения не было зеркала, Орфанталь подозревал: лицо его не отличалось бы от лица бедного вояки.

Тут он услышал скрип когтей по плитам пола, и тощий пес прижался к ногам. Орфанталь вздрогнул и встал. Сильхас тут же обернулся.

Облезлый хвост яростно мотался из стороны в сторону. Зверь начал бегать перед Орфанталем кругами.

Сильхас сказал: - Ну, вот ты и нашел первого друга. Это пес из имения леди Хиш Туллы. По какой-то неведомой причине он прибежал с Азатенаем.

Они двинулись дальше, и пес бежал у ноги мальчика.

– Если бы звери могли разговаривать, - предположил Сильхас, - какие истории рассказали бы, как думаешь?

Орфанталь вспомнил о лошади, которую убил.
– Думаю, милорд, попросили бы оставить их в покое.

– Не вижу в этом звере подобных чувств.

– Милорд, что если то, что кажется нам выражением счастья, а на самом деле - просьба не вредить?

– Жуткая мысль, Орфанталь.

Мальчик согласно кивнул. Это была жуткая мысль.

Леди Хиш смотрела на приближавшегося Грипа. Великий Зал был заполнен слугами, и гонцами, чьи вести скорее рождали взволнованные вопросы, нежели несли ответы; дом-клинки стояли кучками, словно окружившие беспомощную жертву волки, жрецы и жрицы бродили туда-сюда, отчаявшись найти себе хоть какое полезное занятие.

Едва он подошел, она заговорила: - Тебе предъявлено еще одно задание? Нам придется подождать?

– Любимая, - сказал Грип, не в силах посмотреть ей в глаза, - я должен быть при нем. Уже сегодня нам придется уехать. Не смогу соединиться с тобой. Еще нет.

– Он отказал нам?

– Прости...

– Где он сейчас?

– Призван пред очи Матери Тьмы. Я должен ждать у ворот с готовыми лошадьми.

– Я присоединяюсь к вашему заданию.

Леди Хиш заметила, как сузились его глаза, но была не в настроении объясняться.