Квартальная бойня

Бык мчится на меня, только успеваю откатиться в сторону, руководствуясь знаниями о парнокопытных. Он крупнее, значит еще неповоротливее, чем обычные рогатые. Вскакиваю на ноги. Сейчас бы с Палмером решить проблему, а не заниматься Капитолийским переродком. Но, кажется, мой друг-недруг тоже занят.

Переродок разворачивает свою грузную тушу и снова бежит на меня. Сугробы его тормозят похлеще моего, но земля от тяжести все же сотрясается. Хватаю ртом холодный воздух жадно, собираясь подпустить быка поближе. Я совсем сошла с ума, если надеюсь его взять за рога. Скидываю рюкзак в сторону, он вряд ли мне теперь понадобится, арит перекидываю в левую руку и покрепче сжимаю.

Я вижу как лоб в лоб ко мне приближается огромное чудище, сердце бьется коротко и звонко, в ушах стоит гул, а в мыслях пустота смешалась с паническими криками не делать то, что задумала.

– Обратного пути нет, - убеждаю саму себя, прежде, чем схватиться свободной рукой за рог и закинуть свое тело на загривок.

Меня качало во все стороны, переродок пытался изо все сил меня скинуть. Он хоть и был творение Капитолийских ученых, но вел себя как обычный зверь. Казалось победа над этим существом в моих руках, я уже была занесла арит, как он в очередной раз дернулся, я завалилась на бок, хватаясь обеими руками за шерсть животины, а арит полетел вниз.

Если я сейчас прыгну за ним, то вероятность оказаться затоптанной или надетой на рога вырастает в тысячу раз. Подтягиваюсь и карабкаюсь на спину обратно. Голова не соображает вообще, в висках пульсирует, словно я сильно ударилась головой, да и все происходящее как в тумане.

Резко начинает светать, необъяснимо резко. Буквально через несколько минут глаза слепит яркое солнце, отражающееся от искристого снега. Переродок все брыкается, а я все пытаюсь удержаться на нем. Интересно, Палмер уже справился со своим? В голову приходит безумная идея, но кажется металлические листы, из которых сделан рог изобилия не такие толстые, если направить быка в него рогами, то он застрянет.

На словах легко, на деле же приходится делать абсурдные вещи, которые я никогда в жизни не стала бы делать. Только если от этого зависит твоя жизнь. Перекидываюсь с загривка, крепко держась за рога, на морду. Свирепые глаза теперь смотрят на меня, а мои ноги болтаются в воздухе. Лишь бы успеть подтянуть себя обратно. На эту уловку животное ведется. Переродок набирает скорость, что не может не испугать, в какой-то момент понимаю, что не успею запрыгнуть обратно до того, как он прижмет меня рогами к рогу. Приходится переделывать безумный план за считанные секунды. Я почти почувствовала стену спиной, но на деле спрыгнула вниз и быстро откатилась за несколько секунд до.

Я оказалась права, бык застрял. Он еще несколько минут подергался, а затем обмяк, словно его выключили. Это очень плохой знак.

Вскакиваю на ноги, как кипятком ошпаренная, слабости совершенно не чувствуя. Адреналин кажется заглушает все чувства, только горло сушит сильно, но фляга с водой, как и арит, где-то там в снегу. Ничего не остается, как нырнуть внутрь металлического сооружения и встретиться лицом к лицу со своим главным страхом.

Уильям стоял окровавленный, держа такой же окровавленный меч в руке. Я схватила первое, что попалось по руку, топор. Лицо Палмера исказила гримаса не то отчаяния, не то грусти. Ему было тяжело стоять, весь вес был перенесен на одну ногу.

– Давай уже покончим с этим, - говорит он четко, а мое тело и дух все содрогается.

Сейчас кто-то из нас должен погибнуть. И уверенность, которую я заставляла все это время появиться, исчезла без следа. Хочу ли я победить такой ценой. Мы бы никогда не стали друзьями в дистрикте, мы бы стали неплохими друзьями - все это я говорила и думала в Панеме еще до игр, противореча сама себе. А теперь я четко понимаю, мы бы не стали никогда друзьями, по моей прихоти.

– Если мы не сделаем это, они сами выберут победителя!
– Уильям кричит, он не в себе. И я не могу его винить, любой бы сошел с ума на играх.

– Я не могу, - шепчу себе под нос, чего он явно не услышал.

Парень волочит острие меча по полу, продвигаясь ко мне. Все снова происходит как в тумане. Палмер нападает первым на меня, остается только отбиваться, отходить назад, а удары становятся все тяжелее и яростнее. В какой-то момент Уилл хватает меня за руку, смотрит в глаза и еле слышно произносит.

– Убей меня.

Я не могла двинуться после этих слов с места, была сильно шокирована, но Палмер сделал все за меня. Он отпустил мою расслабленную руку с тором и лезвие входит ему прямо в голову. Я только успеваю вздохнуть и разомкнуть хватку, когда обмякшее тело падает к моим ногам. Лицо его не выражает больше никакой эмоции.

Еще некоторое время стою и смотрю, не произнося ни слова, кажется даже не дыша. Слышен выстрел пушки, последний. Играет гимп Панема, разрушая натянутую тишину своей ужасающей помпезностью, и голос главного распорядителя игр произносит фразу, которую я так отчаянно желала услышать.

– Дамы и господа, перед вами победитель двадцать пятых Голодных игр!

Комментарий к 13. Победитель

Нет, это не конец, есть еще не раскрытые секреты, которые будут в следующей главе. Конец уже совсем близок, я постараюсь выложить его как можно скорее. Спасибо за ожидание!

Не смотря на стремительно приближающуюся сессию, у меня появились еще идеи для фиков, но более сказочных, чем эти. А теперь к музыке:

The City of Prague Philharmonic Orchestra – Arena Crumble

Hans Zimmer & James Newton Howard – I’m Not a hero

========== 14. Истина ==========

Не помню который по счету шел день. Меня всю подлатали, некоторые пальцы на ногах пришлось заменить протезами, но я отреагировала довольно холодно на все это, они служат в основном для равновесия. Будь моя воля, я бы никуда не ходила, но как оказалось, если игры вошли в твою жизнь однажды, ты всегда будешь трибутом до самой смерти.

Алто за это время приходил пару раз, давал какие-то советы о предстоящих делах, пытался разговорить. Собственно в этой больнице меня держали только из-за моего нежелания общаться с людьми. На ужин давали снотворное, из-за него делалось только хуже. Я видела все те же кошмары, как умирают раз за разом люди на моих глазах, как кровь остается на моих руках, но я никогда не могла проснуться самовольно.

На какие-то по счету сутки, со счета я сбилась еще дне на третьем, ко мне заявилась команда стилистов. Они смотрели на меня глазами полными восхищения и разглагольствовали о наградах, которые меня ожидают после “славной” победы. Обычные процедуры, точно такие же как и до арены, а после ко мне приходит Оливия. На удивление она не радуется, но и не жалеет меня как маленького ободранного котенка. В новом мире люди для меня стали делиться на два типа, и оба типа были одинаково отвратительны. Мы мало говорили с моим стилистом, в основном о каких-то не касающихся игр вещах, от неё я и узнала, что за время моего пребывания на арене в Панеме сменился президент.

Оливия в этот раз решила облачить меня в одежды позабытых богов из сказок ушедшего мира. Белое легкое платье с золотыми подвязками - ничего вычурного или лишнего. На голове крупные локоны, никаких перьев, страз, свиных ушей или рогов, все очень лаконично.

– Покажи им, кто тут победитель!
– говорит мой стилист с некой ноткой гордости в голосе.

– Я уже достаточно показала.

Больше мы не разговариваем. Я знаю, что стала грубее, но не хочу потакать желаниям других людей, когда на душе погано. Я словно истлеваю изнутри.