Квартира со всеми неудобствами

Пусть скажет еще раз. А мы его послушаем!

– Я был буквально очарован… сразу же, тотчас, как только я вас увидел. Я понял…

– Что же?

– Я всегда ждал, что мне встретится вот такая женщина. И я сразу подумал, вот вы и есть она. Когда вы открыли нам с Николаем дверь – вы были в черной шали. Это так неожиданно для меня… И замечательно… Буквально как сюрприз!..

– И что из того, что я была в черной шали?

– Понимаете ли, Аделаида, у меня сохранился один старый-престарый снимок. Возможно, вы опять мне не поверите, но я вам все-таки расскажу о нем… На снимке моя прабабка в этом самом доме сидит в кресле в точно такой же шали, как у вас. Это для меня как… – Вадим потряс чайной ложкой в поисках подходящих слов, – как тайный знак! Хотя и без него я…

– О! Вы верите в тайные знаки?! – вырвалось у меня. Мне хотелось сказать: я тоже! Но я вовремя осеклась.

– Ну, я не то чтобы верю в них, Аделаида… Но согласитесь, это так знаменательно! Так… Этот снимок я помню с детства. Он всегда мне нравился, вызывал желание рассматривать его, я всегда выделял его из всех остальных… Снимок волновал меня. В нем было что-то такое…

– Так выходит, не я вам понравилась, а ваша прабабушка?

– Аделаида!.. Пожалуйста, не смейтесь, а выслушайте меня!.. Мне всегда казалось, что в этом старинном снимке заключена какая-то загадка. Тайна!.. Меня тянуло разгадать ее. Тянуло в этот дом. И получается – меня тянуло к вам! И вот теперь мне все стало ясно. Тайной этого снимка были вы, Аделаида!

– Какие сложные у вас аллюзии! Дом, бабушка, фонарь, аптека…

– Но и без всяких аптек с фонарями я почувствовал, что вы, Аделаида… – горячо продолжал он, не обращая внимания на мою иронию, – что вы – та женщина, которую мне всегда хотелось встретить!

– И у вас сохранился этот таинственный снимок? – ехидно поинтересовалась я, уверенная, что и мифический снимок, как и постройка этого дома его прадедушкой, – всего-навсего красивая выдумка.

– Представьте себе, Аделаида! Этот снимок не только сохранился… – Вадим полез во внутренний карман пиджака. – …Но он у меня с собой! Я нарочно его взял, чтобы показать вам. Вот, взгляните…

Он протянул мне небольшую прямоугольную картонку. Я с недоумением вгляделась в пожелтевшую фотографию. В глубине полутемной комнаты сидела в кресле, устало развалясь, молодая женщина и задумчиво глядела в объектив.

Ну и что из этого?.. Хитрость Вадима была шита белыми нитками. Какая-то женщина в какой-то комнате. Этак и я могу наврать, что это моя двоюродная прапрабабушка.

– Аделаида, видите, какая на ней шаль? – восторженно продолжал Вадим. – С такими же кистями, как и у вас!

«Совсем уж он из меня дурочку делает!» – подумала я и буркнула грубо:

– Да разве можно тут что-нибудь разглядеть?

– А вы посмотрите повнимательней. Разверните к свету.

Я повернула карточку на свет и вправду различила на плечах женщины шаль с кистями. Ну так что ж?! Раньше, наверное, многие носили шали, мода такая была.

– Ну да, – согласилась я. – Сидит в шали какая-то женщина в каком-то помещении. И что дальше?

– Теперь обратите внимание на окна этого помещения. Ведь в этом доме и окна особенные. Видите? Окно сверху заканчивается полукругом, в середине которого ромб. И теперь сравните с вашим окном.

Я мельком глянула на свое окно.

– Точно. Очень похоже, правда! – призналась я. – Но мало ли еще где есть такие окна? Мы же не знаем. Наверняка раньше таких оконных рам было немерено.

– А теперь, Аделаида, переверните карточку на другую сторону. И прочтите, что там написано.

Я перевернула снимок и увидела автограф, сделанный коричневыми поблекшими чернилами: Москва… (далее шло название моей улицы), доходный дом Шубина, с рыцарем, напротив гимназии, 1915 год. И подпись: «С любовью, Ксения».

– Это ребенок писал? – холодно осведомилась я.

– С чего вы взяли, Аделаида? Вовсе нет. Это писала моя прабабка в сознательном возрасте.

– А почему тогда она пишет: дом с рыцарем? Ведь это же наивно.

– Так раньше было принято, указывать характерные признаки дома или окружающих построек. Помните, как у Пастернака?.. «Против дома с фигурами»!

– Не помню, – пробурчала я.

– Наверное, так писали потому, что номеров еще не было… Аделаида, вы меня как будто постоянно в чем-то упрекаете! Или подозреваете… Мне непонятно такое… Меня удивляет, Аделаида, ваша резкая перемена ко мне… Вы ничему не верите…

– Вот вы сидите, Вадим, и травите какие-то удивительные истории! И сами же потом удивляетесь, – перебила я его.

– Но почему?..

– А потому что я все знаю про вас!

Вадим изумленно посмотрел на меня. Мне показалось, что в его глазах мелькнул тревожный огонек. Ага! Заерзал! Сейчас я приподниму завесу его тайны. Интересно, как он теперь запоет?

– Что вы знаете про меня, Аделаида?

– Все!.. – Я выдержала эффектную паузу.

Вадим недоуменно пожал плечами, мол – не понимаю, я ничего не сделал такого. Он по-прежнему продолжал ломать ваньку в полной уверенности, что я ни о чем не догадываюсь. Ну, хорошо же!..

– Вам ведь прекрасно известно… – начала я спокойным тоном, хотя внутри у меня все клокотало от негодования, – на что мне понадобились три тысячи! Вы, я надеюсь, не станете отрицать этого факта?

– Аделаида! Ну подумайте же сами… Я даже приблизительно не в силах себе представить!.. Хотя я бы мог попробовать отгадать…

Он продолжал разыгрывать ангельскую невинность! Еще порывается шутить! Очевидно, надеясь дальнейшими бреднями о своих прабабушках заморочить мне мозги. Не выйдет, сударь!

– Значит, вы хотите сказать, что ничего не ведаете?

– Нет. Клянусь вам!

Наша беседа становилась даже комичной.

– Вот как?! Аж клянетесь?! Блеск!.. Тогда ответьте мне на такой вопрос… – Я пристально уставилась на него. Вадим тоже выжидающе смотрел мне в глаза.

– Вадим… вы, часом, не в курсе, кому принадлежит… черный «лексус» с государственным номером ноль-ноль-семь?..

Он несколько смешался.

– Что? – Я развивала наступление. – Не ведаете?

– Ведаю, – наконец произнес он хрипловатым голосом. – «Лексус» принадлежит мне… Это моя машина… Но только я все же не пойму никак, Аделаида…

– Сейчас поймете, – сурово перебила я. – Почему тогда вы ездите на морковной «ноте»?

– Ах вот оно что!.. – Вадим слегка улыбнулся. – Вам это кажется странным? Да?.. Сейчас я вам все объясню. «Лексус» пока находится в ремонте. И поэтому я временно езжу на машине жены. Вот и все.

Вадим потянулся к зеленому флакону со сливянкой, чтобы разлить по третьей.

– Нет, не все!.. – остановила я его. – А почему ваш «лексус» находится в ремонте? И что с ним?

– Он угодил в небольшую аварию. Но все-таки, Аделаида, почему вас так живо это волнует? Вы разве автомеханик? Или сотрудник Госавтоинспекции? – Вадим сделал еще одну попытку отшутиться.