Квартирный вопрос

Я сидела на постели, завернувшись в одеяло, и наблюдала за Димкой. Он застегнул рубашку, потом прошёлся по спальне, оглядывая стены.

– Давай я тебя покормлю?
– предложила я, не зная, чем ещё его удержать.

Он криво усмехнулся.

– Ева, ты ещё пирогов мне предложи.

– А что?
– обиделась я.
– У меня и пироги есть.

– Не сомневаюсь. Что у тебя за страсть всех кормить?

– Не кормить, а готовить. Ты же знаешь, меня это успокаивает.

Калинин подошёл ко мне, наклонился, даже одним коленом на постель привстал, и поцеловал меня.

– А я слежу за своим весом, ты же знаешь.

Отчего-то померещился скрытый намёк в его словах, и я незаметно подтянула на груди одеяло. Значит, заметил. Не сказал, конечно, никогда бы открыто не сказал, но понять дал достаточно ясно, а мне теперь хоть голодом себя умори, но в форму войди, и желательно ещё до следующей встречи.

Когда Димка из спальни вышел, прихватив свой пиджак, я торопливо вскочила, суетливо накинула на себя халат, бросила быстрый взгляд в зеркало, пригладила волосы, и вышла следом за ним.

– Дима, мы так с тобой и не договорили.

– О чём?

– О Москве.

Он выразительно поморщился.

– Ева, давай не сейчас. Не подходящий момент.

– Значит, ты что-то задумал всё-таки, я права?

Калинин даже ухом не повёл, словно и не расслышал моего вопроса. Подошёл к круглому столу и вознамерился открыть мою папку с набросками. Я ещё не разбирала их, и, заметив Димкин интерес, замерла. Димка тесёмки развязал, открыл, и стал с интересом наброски разглядывать. Вынимал один за одним, а я с каждой секундой всё больше вжимала голову в плечи, ожидая не минуемой развязки.

– Вот это совсем не плохо, - сказал он, указывая на вечерний пейзаж.
– Мне нравится.

Я кивнула и вот тут Димка замер, заметив то, чего в принципе быть не должно было.

– Это что такое?

Я кинулась к нему и попыталась папку закрыть. Надо признать, что Калинин противиться не стал, ему хватило и увиденного.

– Ева, - повторил он, а я вздохнула.

– Глупости это, Дим. Мне скучно было.

– И поэтому ты забавляешься вот этим?
– пренебрежительно фыркнул он.

– Я просто книжку прочитала...
– пряча глаза, ответила я.

– Ты читаешь детские книжки?

– Она не детская!
– выкрикнула я, но тут же стушевалась.
– Ну, или не совсем детская.

Димка только головой покачал. Клюнул меня в щёку и отодвинулся.

– Прекрати ерундой заниматься, тебе к выставке готовиться надо, а не гномиков рисовать.

– Это не гномики, это тролли.

– Есть разница?

Я опустила глаза и промолчала.

– Проводи меня, - попросил Калинин, и я отправилась вслед за ним в прихожую. Босая, постоянно стягивая халат на груди, и несчастная.
– Не дуйся, - попросил Димка уже в дверях.
– Ты же знаешь, что я прав.
– И видимо стараясь загладить свою резкость, притянул к себе и страстно поцеловал. У меня, если честно, от волнения и неожиданности, даже колени подогнулись.
– Люблю тебя, - шепнул он напоследок и скрылся за дверью. А я продолжала стоять и ловить ртом горячий воздух.

В течение следующей недели Димка, как мог, меня успокаивал, а скорее попросту отговаривался пустыми фразами, всякий раз, когда я заводила разговор о Москве. Меня это беспокоило, а он беспечно отмахивался и раз за разом со смехом спрашивал:

– Так поедешь со мной?

Довёл меня практически до истерики. Я уже не знала, что и думать. Но ясно было одно - эта затея крепко-накрепко застряла в его голове и так просто он не отступится. А у меня никак не получалось донести до него всю бредовость его идеи. Ну, куда он поедет и зачем? С чего вдруг его на приключения потянуло? Чего не хватает? От всех этих мыслей настроение было хуже некуда.

А Димка всё твердил:

– Поедешь?

– Да никуда я не поеду!
– кричала я в ответ, а он лишь пренебрежительно усмехался.

– Боишься?

– Господи, как же я устала от всех этих разговоров, - уже тише проговорила я.
– Дима, я не понимаю, откуда такая идея взялась? Да ещё так внезапно!

– Да ничего не внезапно! Или ты думала, что я так всю жизнь и собираюсь здесь прожить? До Москвы всего ничего, а мы здесь... словно от жизни настоящей оторваны.

– Что за глупости?
– покачала я головой.

– Ева, это шанс, понимаешь? И он мне не просто так достался. Я несколько лет лазейку искал, а теперь, когда она нашлась, ты меня отговариваешь?

– Нет, не отговариваю, просто... А как же сын?

– А что сын? Он с матерью остаётся. Что ты ищешь проблему там, где её нет?

Я смотрела на него, видела, как подёргивается вена на его щеке, и всё равно не понимала. Несколько лет искал лазейку? И всё ради того, чтобы уехать?

– Да не уехать!
– окончательно разошёлся он, когда я всё-таки решилась спросить его напрямую.
– А добиться чего-то большего! Большего, для нас с тобой!..
– Он так резко замолчал, что мне поневоле показалось, что он проглотил какое-то оскорбительное слово. В последний момент успел. Зато посмотрел так, что и договаривать не пришлось. Я обиделась. Димка тяжко вздохнул, будто я его своей непонятливостью и несговорчивостью жутко измотала.
– Ева, пойми, здесь нам покоя не будет. Мы ведь думали с тобой, мечтали...

– Но не о Москве, Дим. Я не хочу уезжать.

Он резко отвернулся от меня.

– Ну, вот что ты упрямишься?

– Да потому что я не хочу уезжать! Мне и здесь хорошо!

Димка обернулся и смерил меня пренебрежительным взглядом.

– Тебе хорошо? А что у тебя хорошо? Вот скажи мне!.. Сидишь, как мышь, выглянуть боишься!

– Дима!

– Ну что Дима?
– выкрикнул он в ответ, но тут же взял себя в руки и заговорил уже спокойнее.
– Пойми, там у тебя есть шанс, мы можем попробовать.