Квазимодия

Я вышел на сцену к пюпитру. Гвардеец в золотых эполетах поднес на руках красную книгу с надписью "Конституция". Я положил руку на книгу и зачитал текст присяги, в которой я клялся соблюдать Конституцию, поддерживать преемничество, демократию и многопартийность.

После присяги на меня возложили знаки ордена Андрея Первозванного как на главу государства.

Затем выступили лидеры партий "Единство" и "Солидарность" - по совместительству руководители их фракций в Парламенте, которые поклялись в вечной любви к родине, к Преемнику и желании твердо следовать избранным им курсом.

На этом церемония закончилась и все побежали в банкетный зал, который ломился от яств, умиляя и удивляя как наших участников, так и иностранных гостей.

Я стоял во главе стола, поставленного как бы защитой или баррикадой от всех собравшихся, и выслушивал поздравления и заверения в преданности.

На следующий день с утра я подписал указ Преемника о назначении первого министра. Им оказался тот чиновник, который меня везде сопровождал.

Я поднял ручку и вопросительно посмотрел на него, дойдя до фамилии.

– Все правильно, - улыбнулся он, - Иваноштайн это на немецкий манер, по-израильски или по-американски было бы Иваноштейн, хотя пишется все одинаково. По-богославски это Иван-камень. Моя кандидатура согласована на всех уровнях, так как я контролирую все эти уровни.

– Да, - подумал я, - в одной книге крепостной крестьянин был по фамилии Неуважайкорыто. Disrespect trough. Дисреспекттруг. Нихьтгутес кюбельд. Вполне дворянская фамилия какого-нибудь маркграфа или барона.

– И что это за уровни?
– спросил я, не подписывая указ.

– Ну, это средний бизнес, крупный бизнес, банковский капитал, - ответил Иваноштейн.

– И где эти уровни находятся?
– спросил я.

– Ну, средний бизнес это у нас, крупный бизнес - транснациональные корпорации, а банковский капитал это крупные банки мира, где мы держим девять десятых нашего золотовалютного капитала, - шепотом сказал первый министр, как бы сообщая самую большую государственную тайну.

– И много там денег?
– спросил я.

– Сто триллионов долларов, - сообщил мне Иваноштайн.

– Е... т... Б... в д... м..., - выматерился я про себя, - в мое время мы кредитовали западную экономику всего лишь шестьюстами миллиардами долларов, создавая так называемый резервный фонд, и триста лет вся западная экономика живет на наши деньги. Пусть современные деньги и обесценились, но сумма просто астрономическая, неведомо сколько, три и еще полстолька, как говорил один счетовод в старой сказке.

– А что же вы не вкладываете деньги в нашу экономику, чтобы она стала самой сильной в мире?
– спросил я.

– Ну, понимаете ли, - замялся первый министр, - нам эти деньги не отдадут. Они же станут банкротами, а мы живем на проценты от этих сумм. Так что, ничего, нам хватает.

– Нам, это кому?
– спросил я.

– Как это кому?
– удивился Иваноштайн, - нам - это номенклатуре, мы решаем все. У нас даже лозунг такой есть: номенклатура решает все. А нам еще нужно содержать парламент и две партии, которые требуют много денег, но тут уж западные демократии нам помогают. Американские демократы финансово поддерживают "Единство", а республиканцы - "Солидарность".

– Ладно, демократы и республиканцы это по сути одно и то же, разница только в доле участия государства в бизнесе, а вот чем отличается "Единство" от "Солидарности"?
– спросил я.

– Ну, честно говоря, они как бы близнецы и братья. Отличие их в том, что они органически не могут терпеть друг друга. Лидер "Справедливости возглавляет верхнюю палату, а лидер "Единства" - нижнюю. Вот и выясняют, кто из них важней и кто из них для народа полезней. А мы все это по телевизору показываем и в электронных газетах пишем. Это и есть самый эффективный способ разделения властей.

– Странный у вас способ разделения властей, - строго сказал я, - это все законодательная ветвь, а как обстоит с судебной системой?

– С судебной системой у нас все хорошо, - доложил кандидат в первые министры, - есть законы и судим всех по справедливости.

– Так по справедливости или по закону?
– спросил я.

– Конечно, по справедливости и от чистого сердца, - сказал Иваноштайн, - ведь мы же общество справедливости и чистосердечности.

– В чем заключаются основные обязанности Преемника?
– спросил я.

– О, они совсем не обременительны, - сказал первый министр, - в основном представительская работа как у английской королевы, встречать делегации, награждать орденами и подписывать документы, которые я буду приносить. А самая главная обязанность - радоваться жизни. Когда народ видит, что Преемник радуется жизни, то и народ будет радоваться вместе с ним.

Глава 62

Я сидел в кабинете Преемника и думал, а что же изменилось в нашей стране за эти триста лет. Если есть политические партии, то бесклассовое общество не создано. Кто-то должен представлять интересы определенных слоев и рваться к власти для обеспечения господства своих идей и идеалов. В мое время один видный деятель из государственной корпорации по проведению избирательных компаний заговорщически предупредил всех, что к власти рвутся организованные политические группировки. А разве политическая партия не организованная политическая группировка? Взял и обозвал правящую в мое время партию организованной политической группировкой наподобие мафии. И все как с гуся вода. Демократия.

– Здравствуйте. Я - Дмитрий9823861. Ваш референт, помощник и руководитель аппарата. Моя задача - обеспечение работы Преемника, - передо мной стоял молодой мужчина лет тридцати пяти, безукоризненно одетый и вся его внешность выражала готовность к действию по приказу своего начальника. В руках его была записная книжка и ручка. Чем-то он напоминал официанта из ресторана, но все чиновники точно так же стоят перед своим начальником, записывая приказы, словно заказы в ресторане.
– На сегодня запланированы следующие мероприятия.
– И он прочитал их все с указанием точного времени проведения.

– Да, - подумал я, - первый министр уже все распланировал и у меня каждый день будет загружен с утра до ночи, и к вечеру я буду уставшим и преисполненным чувства удовлетворенности от труда на благо своего народа. А если взять и оценить, что же ты сделал за целый год, то получится, что ты ничего и не делал. Точно так же и любой чиновник, который с раннего утра и до позднего вечера выполняет поручения начальника. Когда он перестает нравиться начальнику, то начальник и спрашивает, а что ты сделал за квартал, дорогой? И получается, что человек ничего не делал.