Квест Академия. Том 1 и 2

– На день открытых дверей! – отрезала я и кивнула Форстаду: – Чего и тебе желаю, иначе Армас нас живьем съест.

– Вы оба меня покидаете? – охнул Дин, когда мы споро выбрались в коридор. – Что, даже никто не принесет лимонной водички?!

Он продолжал стонать, но дверь закрылась и жалобы стихли. По пустой, залитой солнечным светом лестнице в обоюдном молчании мы спустились в холл общежития. В косых лучах плавала пыль, воздух был сухим и теплым, не верилось, что на улице мороз. И ничто не предвещало катастрофы, но она нас все-таки поджидала… Переход в учебный корпус оказался заперт!

Я подергала за ручки, бесполезно погрохотала створками, надеясь шумом вызвать смотрителя, но старик, по всей видимости, тоже занимался общественной деятельностью, хотя общество ненавидел всей своей жадной до коридорных светильников душой.

– И почему я не удивлена?

– Эден, пошли через улицу, – предложил Илай.

– Там же собачий холод, – мысленно покрываясь льдистой корочкой, простонала я не хуже похмельного Дживса.

Не прошло и минуты, как отморозить зад уже не казалось отвратительной идеей, более того, я с радостью померзла бы, лишь бы выбраться из общаги!

Смотритель забаррикадировал крыло! И нас в этом самом крыле. Уличные двери заперли на замок, закрыли на засов и наложили охранное заклятие. Для пущей надежности оставалось подпереть ручку шваброй.

– Форстад, у тебя же были ключи от перехода! – вспомнила я.

– Конфисковали, – покачал он головой.

– Есть запасной выход?

– Через окно, – съехидничал Илай, которого, похоже, совершенно не волновал прогул важного мероприятия. Аристократишке-то не грозило остаться без денежного довольствия на следующий месяц, а логика подсказывала, что именно деньгами меня накажет магистр.

– Я… я даже разозлиться не имею права, потому что сама поперлась к Дживсу! – конечно же, взбесилась я и, как злой ребенок, неожиданно даже для себя топнула ногой.

– Ты топнула ногой? – немедленно указал пальцем Илай.

– Завидуешь, что умею?

– Учишься быть принцессой?

– То есть ты тоже топаешь ногами?

Схватив его за руку, я попыталась добраться до новомодных наручных часов с золотым браслетом на крепком запястье.

– Эден, не надо срывать с меня одежду, – глумливо ухмыльнулся он.

– Закатай губу и не надейся! – Я проверила время и с отчаяньем воскликнула: – Двадцать минут! Армас нас не просто съест, а сначала заживо освежует!

Возглас разнесся по помещению, отразился от стен гулким эхом, испуганно затих.

– Что ты говорил об окне?

– Ты шутишь, – покачал Илай головой, но, видимо, прочитал в моем лице решимость и тяжело вздохнул: – Нет, ты, как всегда, серьезно.

Единственное окно, прыжок из которого не грозил отчаянным смельчакам переломом хребтины, находилось в алькове напротив комнаты смотрителя. Все еще не теряя надежды выйти из общаги через дверь, я постучалась к старику, но там была гробовая тишина.

Илай легко забрался на высокий подоконник, с грохотом распахнул створки. С улицы пахнуло холодом, сверху посыпались колючие, мгновенно тающие снежинки.

– Поверить не могу, что вылезаю из окна, – пробормотал он, посмотрев вниз.

Ледяной сквозняк путал светлые волосы и, бросая в лицо снежные пригоршни, заставлял его щуриться.

– Что ты там рыдаешь, принцесса? – задирая голову, поторопила я. – Тебе не впервой из окон вылезать. Здесь даже не третий этаж, выпрыгивай уже!

– Внизу сугроб.

– Мягче будет приземляться.

– Я как раз боюсь, что приземляться окажется твердо.

– Вот и проверишь. Сигай уже! – рассердилась я.

Он нырнул за окно, а следом раздался грохот и ядреные ругательства. Сугроб действительно попался с сюрпризом.

– Какого демона тут навалили хлама?! Кто хранит лопаты под окном?! – высказывался пострадавший.

Ох, лопаты нашлись! А я-то ломала голову, где одну про запас достать.

– Ну здорово! Нога в ведре застряла, – бранился он.

К сожалению, пока я вскарабкивалась на подоконник, пытаясь справиться с длинным платьем, сползающей с плеч мантией и собственной неожиданной неуклюжестью, Илай освободился из ведерного плена и смотрел на меня снизу вверх. Шейный платок выбился из-под воротничка и съехал набок, волосы торчали в разные стороны, поперек покрасневшей от мороза щеки тянулась тонкая царапина.

Он протянул руки:

– Спускайся, Эден!

– Божечки, как высоко! – испугалась неожиданно опасного прыжка.

– Я тебя поймаю.

В воображении нарисовалась странная картина, как я прыгаю с подоконника прямо в руки Форстада. Мы падаем, утопаем в снегу, и нас, замороженных, с идиотскими улыбками на лицах, находят только весной.

– Лучше полезу спиной…

Следуя собственному решению, я повернулась и с грациозностью крылатого скиффолса начала слезать с подоконника. Вытянула ноги, повисла на локтях. Платье до хруста натянулось на бедрах и сильно мешало движению.

– Ты же там не смотришь мне под юбку? – насторожилась я.

– Нет, – отозвался он снизу. – Под юбку не смотрю. Она у тебя задралась.

– Какого?.. – Тут выяснилось, что я умудрилась прищемить широкий подол и обнажилась собственными силами. – Отвернись немедленно!

– Эден, не переживай: все интересное прикрыто мантией, – уверил он.

– Наплевать!

Неожиданно я поймала себя на идиотской мысли, что, как назло, натянула с утра шерстяные чулки с самым простым хлопковым поясом, какой даже в общественную купальню надеть неловко. Знала бы, что в середине дня буду висеть с оголенными ногами, выбрала бы шелковые чулочки с кокетливой стрелочкой по всей длине!

– Форстад, ты отвернулся?

– Да!

– Что ты видишь?

– Стену.

– Опиши ее!

– Серая стена… Эден, останови приступ скромности! Что я, чулок не видел? Они, к слову, у тебя с начесом, что ли?

Смерть тебе, похотливая скотина! Я начала вытягиваться на руках и, выворачивая шею, как утка, быстро спросила:

– Ты меня ловишь?

Секундой позже на ягодицы легли большие мужские ладони. Напарник определенно меня ловил, даже подставил руки.

– Ты что же… – процедила я. – Меня за зад лапаешь?!