Квини

– Я ничего не потеряла и ничего терять не собираюсь, – заверила я ее и ушла.

Я добралась до паба и попыталась найти столик на улице, который бы стоял в стороне от остальных, но был бы при этом сухим, и пока я искала, примерно с десяток взрослых мужчин из нашего офиса уже сидели там и каждый раз выразительно шевелили бровями, когда я протискивалась мимо них в поисках столика. Подходящего места не нашлось, так что когда Тед пришел в паб и мы взяли выпить, пришлось стоять возле мокрого стола. Мы очень долго болтали – сперва неуверенно, потом все более оживленно и эмоционально, а его лежавшая на столе рука придвигалась к моей все ближе.

– Как тебе здание редакции? – я заметила, что снова изображаю невинный взгляд.

– Мне нравится. Столько потайных мест. Ты уже везде побывала? – он коснулся своим мизинцем моего.

– А? – спросила я, ощущая жар во всем теле. – Что?

– Я говорю, здание – ты его все обошла? – спросил Тед, понижая голос до интимного мурлыкания.

Я вдруг подумала о Томе и убрала руку.

– Еще нет. Тебе удобно добираться до дома?

– Да, ага, вполне удобно, – ответил Тед, явно смущенный тем, что я увела разговор из наметившегося русла. – Но когда работаю в ночную смену, приходится ездить на автобусе из Хакни. Но я выносливый, так что мне нормально.

– Очень смешно, – хмыкнула я, чувствуя, как от лица отливает кровь.

Он не то чтобы очень смешно шутил, но.

1. Кроме Чески, которая в десять раз смешнее меня, я вообще не встречала никого хотя бы настолько же прикольного, как я, даже в этот мрачнейший период моей жизни.

2. Мужчины вообще не умеют шутить так, как я или любая из моих знакомых женщин.

3. Так ли важен юмор, если в течение вечера мне удавалось не думать о Томе дольше трех минут?

3а. И ЗАОДНО я вспомнила, как это – когда привлекательный мужчина разговаривает со мной не так, как будто я неполноценное в сравнении с ним существо или просто дырка ходячая.

– О, не сомневаюсь в твоей выносливости, – промурлыкала я.

Что я творю? Тут мне в голову пришел еще один скучный вопрос практического характера.

– А с кем ты живешь, Тед?

– Я живу с… Погоди, у тебя что-то в волосах застряло, – сказал он, приближаясь ко мне и протягивая руку к моим волосам, почти прижимаясь, так, что нас разделял буквально миллиметр.

Я подняла на него взгляд, и мои губы приоткрылись, пока он наклонялся ко мне.

– Который час? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Да ладно!

– Серьезно, который час? – в панике повторила я.

– Пять минут шестого, – ответил он, показывая часы.

– Прости, я побегу – опаздываю, фейерверки!

Я выскочила из паба и бежала, пока не запрыгнула в поезд до Кристал Пэлэс. Дыхание я перевела, только когда увидела возле станции Кассандру, дрожавшую от холода.

– Ну что, готова штурмовать гору? – спросила она, дыша на свои костлявые руки. Кассандра была моей первой знакомой еврейкой. Видимо, дело в том, что я выросла на юге Лондона и крайне редко бывала в северной его части, чтобы встретиться с остальной родней. На первом семинаре по английскому я нашла свободное место возле Кассандры, и не успела сесть, как она наклонилась ко мне и заявила, что раз мы обе представляем на курсе меньшинства, то должны держаться вместе.

Первым, на что я обратила внимание, помимо напористости, были волосы Кассандры. Длинные, темно-каштановые, они вспыхивали золотом, стоило на них попасть хоть лучику света. Глаза были почти такие же – карие, с золотистыми вкраплениями. Одногруппники ее сторонились – полагаю, потому что характер у нее был задиристый, но мне это не мешало. Мне нравилось. При этом я ведь осознавала, какая она колючая. В день знакомства она заявила, что мне непременно надо съесть ужин, который она приготовит, и с тех самых пор она продолжает мне указывать при каждом удобном случае.

– Да кто вообще бывает готов ее штурмовать? – сказала я, глядя вверх на почти вертикальный подъем. – Надо только подождать Дарси, она задерживается в редакции, – я заглянула в телефон. – А Чески мы встретим у входа в парк.

– Да, пока не забыла… – сказала Кассандра, доставая из кармана пакет. – Сто пятьдесят фунтов, да? – она помахала конвертом.

– Да, спасибо. Извини, я знаю, что беспокою тебя, но я больше не могу брать в долг у Тома…

– Не беспокоишь, я просто не понимаю, – ответила Кассандра. – Когда у тебя заканчиваются деньги, почему ты не берешь из других своих сбережений?

– Что? – рассмеялась я. – Каких сбережений?

– Ну там, накоплений с личного счета, все такое.

Я с непониманием уставилась на нее.

– Ладно, не волнуйся. Откроем тебе счет, – она подала мне конверт.

Мы стояли, мерзли и ждали Дарси, а Кассандра рассказывала, что в нее влюблялся каждый мужчина, с которым она знакомилась, но она очень давно не встречала мужчину, с которым возникло бы настоящее взаимопонимание

Конец ознакомительного фрагмента.