Кыся в Америке (Кыся - 3)

Наоборот, в каком-нибудь очередном интеллигентно-пьяненьком кухонном споре, отчаявшись в чемто убедить своего собеседника, кричал мне на весь дом:

– Мартын! Мартышка!.. Сукин кот, мать твою за ногу! Что ты сидишь и ухом не ведешь?!.. Ты что, не слышишь, какую херню он несет? Ты-то хоть скажи ему!..

И иногда, когда я был согласен с Шурой, я говорил.

Если, конечно, мне удавалось достучаться до хмельного рассудка Шуриного оппонента.

Почти весь вечер и часть ночи я проторчал с Мастером на вахте, на капитанском мостике.

Мастеру и штурманам буфетчица Люся пару раз приносила на мостик крепчайший чай и бутерброды. А мне вдруг неожиданно притащила... Что бы вы подумали?! Несколько увесистых кусков настоящего, сырого, размороженного хека, о котором я так мечтал последние несколько месяцев!..

Я птичкой слетел с Главного Компьютера, благодарно потерся о Люсины ноги, ласково коснулся ее хвостом и уже в который раз убедился, что Женщины гораздо более тонко организованы, чем Мужики.

Естественно, я не имею в виду Шуру Плоткина, Водилу, Фридриха фон Тифенбаха... Или того же Мастера. Тот просто вылитый КОТ! Эти ребята, с моей точки зрения, - уникальны.

Я говорю о массе. А Мужская масса очень даже проигрывает Женской. Ведь стоило мне на обеде только лишь подумать о старом, добром ленинградском мороженом хеке, который я когда-то обожал до беспамятства, как Люся мгновенно восприняла МОЮ МЫСЛЬ как руководство к СВОИМ ДЕЙСТВИЯМ...

Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем представителям женского пола - от Кошек, Собачек, Лисичек до Женщин, которые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как говорил Водила: "От половухи до бытовухи..."

Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что обычно происходит со всеми, кто однажды во ЧТО-ТО влюбился, это ЧТО-ТО оставило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие месяцы, а может быть и годы, ты только и жил надеждой на то, что это ЧТОТО тебе встретится снова...

И наконец встреча! Казалось бы - ура...

Но тут с грустью выясняется, что это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя все это время.

Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрюгу, и свежего лосося.

Господи... Да, не дай Бог, чтобы такое перешло и в область ЖИВОТНО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!..

Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к нему всей душой и всем телом, а вдруг с ним там произойдет в отношении меня все то, что со мной произошло в отношении хека?!.. Да я же умру с горя...

В полном смятении и тоске я снова вспрыгнул на Главный Компьютер и застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль.

Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные мысли о несовершенстве мира лезли в мою голову. Пока я не услышал, как Второй помощник спросил моего Мастера:

– Александр Иванович, а это ничего, что ваш Котяра сидит на Главном Компьютере?

– А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воздействовать и Компьютер начнет выдавать погрешность за погрешностью?
– рассмеялся Мастер.

– Я не о Компьютере пекусь - что с ним станет? Я тревожусь за яйца Мартына, - сказал Второй помощник.

У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста.

– Точно!

– подхватил молоденький Штурман.
– Я вчера перед выездом в порт хотел напоследок еще разок натянуть благоверную, пока детеныш спит... И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой, головку свесил, глядит на "полшестого" и делает вид, что его ничего не касается. Моя давай блажить: "Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!.."

– Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою боевую песню?
– поинтересовался Мастер.

– Взорлил... Но если честно - то невысоко. И спел, прямо скажем, негромко...
– признался Штурман.
– Вот теперь и гадай, - то ли я ночью перетрудился, то ли действительно виновата эта гребаная микровелле?..

– А в Главном Компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей микроволновке, - заметил Второй помощник.
– Так что, Кэн, сами смотрите со своим Мартыном...

– Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абер дине пришвартуемся и посмотрим. Там в порту ко шек видимо-невидимо. Выпустим Мартына на причал и проверим - такое ли сильное излучение нашего Главного Компьютера?..
– сказал Мастер.

"А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Береженого Бог бережет", - подумал я и немедленно перепрыгнул с Компьютера на какую-то ровную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок.

– Очень самостоятельный Котяра!
– восхитился Второй помощник.
– Словно понял, чем рискует...

– А вдруг действительно понял?
– улыбнулся Мастер.

– Кэп! А в Лох-Несское чудовище вы не верите?

– Верю.

– А в летающие тарелки?

– Тоже. Следи за курсом внимательней.

– Есть следить за курсом! А если вы его в Абердине на причал выпустите, а он возьмет и убежит. Что тогда?

– Не убежит, - твердо сказал Мастер.
– Ему в Нью-Йорк нужно.

– Ну, вы даете, Александр Иванович!..

Теперь захода в Абердин, почти на самый север Великобритании, все ждали с нездоровым нетерпением.

По словам Мастера и из болтовни на капитанском мостике я понял, что в Абердине "Академик Абрам Ф. Иоффе" должен был оставить англичанам около двадцати контейнеров, а у англичан забрать какой-то груз для канадского порта Сент-Джонс в районе острова Ньюфаундленд. У себя в каюте, когда мы оставались только вдвоем. Мастер мне даже по карте пытался показать - как и куда мы плывем и в какие порты будем заходить.

Правда, от Абердина до Сент-Джонса через Атлантику нужно было еще чухать чуть ли не неделю, зато от Ньюфаундленда до Нью-Йорка - вообще пара пустых!.. Двое с половиной суток - и мы, как говорится, тама! И...

– Здравствуй, Шурочка! Здравствуй, дорогой мой Плоткин, новоиспеченный Американец! Как же я по тебе соскучился!.. Сколько же мне нужно тебе рассказать, Шурик...

Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Как выражался Водила - "Рано Пташечка запела, как бы Кошечка не съела..."

Тут как раз все наоборот: в смысле, "Пташечка" - это я, а "Кошечка" - СУДЬБА. Так мне растолковал Водила, когда я излишне легкомысленно высказался по какому-то сомнительному поводу.