КЖД IV

— Её ранили во время осады? Там были чудовища?

— Меня там не было. Город сгорел. Темники сами его подожгли.

— Я знаю, что с ней случилось, — сказал старый ветеран, сидящий на земле чуть поодаль. Он надолго изошёлся в кашле, прежде чем продолжить. — Мы встретили чудовище на обратном пути. Огромный вирм, величиной с монодона... Он унёс её. Я думаю они убили друга. Ни Избранную, ни эту тварь мы больше не видели.

Ветеран снова изошёлся в кашле, а Кальдур застыл над ним, словно собираясь за эти слова казнить и его.

Нет...

Какая-то летающая ящерица просто не могла убить Розари... Вирмы обычные животные, они не смогут прокусить доспех. Здесь дело в чём-то другом. Глупая девчонка. Переоценила свои силы и вляпалась в какое-то дерьмо.

— Может быть так, Кальдур, что ты теперь последний Избранный...

— Может, — сквозь зубы буркнул Кальдур.

Из палатки напротив под руки вывели Дукана, избитого и прихрамывающего. Он выглядел даже хуже, чем на склонах Умудзука, из крепкого и статного мужчины, стал усталым и больным стариком. Он смерил Кальдура взглядом полным презрения и ненависти, оттолкнул помощников, осел на траву и отвернулся. Кальдур вздохнул и отвернулся тоже. Старик жив, но смотреть ему в глаза и говорить с ним пока что сил не было.

Вдруг Кальдур почувствовал, что что-то не так. Освобожденные теперь смотрели прямо на него, шептались и кашляли.

— Так кто освободил нас? Где Воким? — раздался вдалеке хриплый голос.

— Да он же нас освободил! Вот он! — крикнули, указывая рукой на Кальдура. — Это Избранный воин Госпожи! Я сражался с ним у Неопалимой!

— Я тоже видел! Он сражался с темниками один! Он одолел их всех!

— Один?! Сражение шло несколько часов!

— Он кайрам! Избранный воин Госпожи! В нем Её сила!

— А Воким где?! Где?

— Да чёрт же его знает! Не пришёл пока!

— Кальдур его зовут! Кальдур!

— Кальдур!

— Кальдур!

Толпа ещё долго ликовала выкрикивала его имя, а он кривил лицо, и не знал куда себя деть. Кальдур подтащил к себе труп темника, стащил с его пояса флягу, сорвал крышку и вдоволь напился её кислым содержимым. От этого жеста крики вмиг оборвались. Пленники вдруг поняли насколько они хотят пить. Тут же оставили Кальдура и разбрелись в разные стороны, искать воду или чего покрепче.

***

К вечеру жара немного спала, а крики темников почти прекратились.

Возиться с их ранными сил уже ни у кого не было. Так что... помогли чем смогли. Теперь предстояло хотя бы оттащить тела подальше от лагеря, чтобы они не начали вонять, пока не найдутся желающие зарыть их, или хотя бы присыпать.

Пережившие плен немногочисленные командиры и сержанты понемногу пришли в себя и уже раздали измождённым солдатам приказы — восстанавливать лагерь и оказывать помощь тем, кто пострадал слишком сильно. С Кальдуром больше общаться не пытались, лишь смотрели на него с благодарностью и улыбкой. В одном из шатров он смог раздобыл немного вяленого мяса, и с трудом, подавляя тошноту, и запивая вином, смог поместить его себе внутрь. Немного захмелев от усталости и крепкого вина, он продолжил помогать. Таскал раненных в лазарет, выносил тела на поле, искал еду и воду, восстанавливал палатки и укрепления, помогал вооружаться на случай, если темники ещё оставались в округе и попробуют напасть снова.

Его тело умоляло присесть и передохнуть, но он знал, что если остановиться, то в голову его неминуемо полезут мысли о Розари и Аниже. Он пока и близко не знал, что делать дальше. Неплохо было бы пойти искать Розари, но он просто не знал где, а у проводников, желающих проводить его до места её исчезновения, пока не было сил.

Да и страшно ему было.

Найти ещё одно тело.

***

Искать не пришлось.

Забивая новые колья в рухнувшую и прогоревшую палатку на окраине лазарета, он вдруг увидел фигуру, застывшую над ним.

Он не узнал её в первые секунды.

Так она была худа и перепачкана грязью. Её пошатывало, она хромала и прижимала к груди руку, затянутую окровавленными обрывками одежды. Только взгляд её выдал, острый как бритва, пусть и затуманенный и судорожный от пережитого и уже поселившегося надолго страха.

— Что с тобой случилось, Розари? Где ты была? — спросил он.

Она не ответила. Подошла к нему широкими шагами и залепила ему такую пощечину, что он отшатнулся.

Затем вторую, третью, четвёртую. Била одной рукой, замахиваясь то с одной стороны, то тыльной частью ладони. Он и сам поднял руки, чтобы защититься или схватить её, но передумал. Она сама перестала увидев его лицо.

Отошла и застыла, пытаясь понять в чём дело. Он вздохнул, смерил её тяжёлым взглядом, пнул от себя инструменты, которыми работал, и пошёл вперёд. Розари постояла, глядя ему вслед, пересилила себя и пошла за ним. Пока они брели до шатра Вокима, она озиралась вокруг со всем большим удивлением. Не понимала, что случилось, почему стражи лагеря так выглядят и почему всё усеяно телами темников.

У савана, края которого колыхались на ветру, и который скрывал тело Анижи, она застыла с ещё большим недоумением, которое быстро сменилось всё нарастающим в глазах испугом.

Что внутри этого клочка ткани?

Кто?

Кто там внутри?..

Несколько мгновений она перебирала немногочисленные варианты людей близких настолько, чтобы лицо Кальдура выглядело так. И поняла, что такую скорбь могла вызвать потеря только одного человека. В шоке Розари оцепенела.

— Кто это сделал, Розари? Кто ранил тебя? Это Скорбь? Он ещё рядом? — тихо спросил Кальдур.

Розари лишь покачала головой, не отрывая глаз от Анижи, и пытаясь вместить в голову то, что случилось.

— Да, это Анижа, — ответил Кальдур на немой вопрос. — Я не уберёг. Не успел.

Испуг и шок сменились в её глазах промелькнувшей дикостью и ненавистью, она заметалась на месте, оглядываясь из стороны в сторону, едва не сорвалась с места, но тяжёло дыша, опустилась на корточки. Мстить уже было некому.

Она бросилась к савану, раскинула в сторону ткань и коротко болезненно всхлипнула, увидев то, что с ней сделали. рука и губы её задрожали, она поспешила снова прикрыть тело. Взглянула на Кальдура с такой надеждой, что его сердце съёжилось.

— Нет. Слишком много времени прошло... Уже ничего не сделать. Прости.

Это ещё больше лишило её дара речи. Она села землю, подтянув к груди ноги, и вдруг зарыдала, громко и протяжно. И долго не успокаивалась. Кальдур стоял рядом и ждал.

— Поможешь мне подготовить её? — спросил он, когда поток слёз почти сошёл на нет.

Розари сухо кивнула, утёрла слёзы, поднялась. Кальдур сходил до лазарета и вернулся с тазом и тряпками. Поставил его рядом, опустил тряпку в воду, смочил её и принялся оттирать грязь с тела Анижи.