КЖД IV

Розари постояла рядом, прижимая к груди раненную руку, собралась с духом, села напротив и здоровой рукой взяла губку. Расправил как мог разорванное платье, прикрыл её тело, помог Розари уложить спутанные волосы.

Со вздом Кальдур освободил ладонь Анижи от повязки, которая прикрывала так и не зажившую до конца рану. Зачем-то спрятал окровавленный кусок тряпки за пояс. Ну хотя бы теперь ей не больно и из этой раны не сочиться кровь.

Снова завернул в саван, на этот раз туго и в несколько слоёв, поднял на руки и замер. Вокруг них собралась толпа.

Лица раненых и перебинтованных солдат, которых был не один десяток, и которые так же собрались проводить Анижу, удивили Кальдура. А потом он усмехнулся, вспомнив, как они покидали Неопалимую и как за ними бежали благодарные и спасённые люди. Это Анижа. Нечему тут удивляться. Там где была она, был и Свет Госпожи. И люди, которым однажды повезло согреваться им, теперь чувствовали потерю так же остро, как и Кальдур.

Они расступились.

А он понёс её к полю. Травы и красивых летних цветов тут почти не осталось. Всё было перекопано и засыпано землей. Могил там было столько, что можно было потеряться. Это его не устроило и он пошёл дальше, искать место покрасивее и поспокойней. Там, где ей будет хорошо.

Её душа в хорошем месте, и однажды снова ступит на эту землю. Будет помнить, как с ней обошлись люди, и может быть будет держаться подальше от всего этого проклятого дерьма. Это будет уже не Анижа.

Анижи больше нет.

Из процессии за ними потянулись только четверо. Розари, молодой парень, и ещё двое, почтительно державшихся на расстоянии. Он шёл долго, пока лагерь не скрылся далеко за горизонтов, пока вокруг не осталось тропинок и следов пожарищ, устроенных во славу войны. Поднялся на холм, поближе к небу и солнцу, и застыл у его обрыва.

Вдалеке, затянутые дымкой, виднелись Северные Пики. С их ледяных склонов вниз убегал ручей, который проделав далёкий путь куда-то на юго-восток, соединялся с величественной Явор и наполнял её силой поддерживать жизнь во всём королевстве. Вокруг колосилась уже пожелтевшая трава, но всё ещё виднелись синие, оранжевые, жёлтые и красные цветы. Ветер здесь дул прохладный и полный их ароматов.

Хорошее место.

Оглянулся в поисках лопаты. Понял, что даже и не подумал взять её с лагеря. Призвал когти, опустился и стал копать ими.

— Я могу... я могу вытащить землю порталом, Кальдур, — едва слышно сказала Розари. — Если мой доспех послушается... он так слаб.

— Нет, — Кальдур на секунду остановился. — Мы не будем делать так. Я вырою ей могилу как положено. Она достойна быть похоронена как воин. Как один из нас. Как наша сестра.

— Да...

Он вспотел изрядно, даже под когтями из светоносного металла почва поддавалась с большим трудом. Когда яма показалась ему достаточно глубокой, он поднял Анижу и погрузил туда. Не торопясь, зарыл, разровнял почву, подтащил камень побольше и застыл над ним, не зная, что выцарапать.

— "Анижа, жрица Света Её", — предложила Розари.

— "...Которая не отступила", — закончил Кальдур.

— Вот и всё.

— Вот... и всё.

Виденье 45. Дай воде течь

Молодой парнишка, пожелавший отдать последние почести Аниже, положил на её могилу цветы, кивнул Розари и оставил их ещё недолго побыть там. Душный ветер трепал волосы, соединялся с удушливым же запахом цветов, несся прочь, куда-то в сторону Северных Пиков, к прохладе, снегам и вечном спокойствию. Так хотелось, чтобы он унёс туда же их всех.

Они покидали могилу в последних лучах солнца.

— Думала, ты уже не вернёшься, — буркнула ему в спину Розари.

— Я тоже так думал, — вздохнул Кальдур и поморщился от духоты, усталости и опустошения.

— Анижа говорила, что ты погиб, — Розари замолчала надолго, шаркая позади ногами. Голос её изменился, стал острее. — Но я знала, что ты просто сбежал.

— Я не... — попытался вставить Кальдур, но его слова потонули в крике.

— Потому что ты трус! Слышишь меня?! Ты трус!

Она нагнала его в несколько шагов и впечатала ему уцелевшую ладонь между лопаток. От удара он сбился с шага, ещё раз поморщился, но даже не обернулся, продолжил идти так.

— Ты трус, Кальдур!

Шаги позади стихли, она ждала хоть какой-то реакции, хоть каких-то слов, и то, что ничего не последовало, только больше её разозлило. Она снова нагнала его и ударила, на этот раз кулаком. Метила в печень, но усталость, слабость и не привычные ощущения от нехватки одной из конечностей не позволили ей ударить как нужно. Да и в последний момент Кальдур почувствовал её намеренья, немного согнулся, увёл корпус подальше от удара и выдохнул. Кальдуру не хотелось отвечать ей, он просто шёл дальше. Он знал, что на душе Розари, чувствовал это как будто чёрное и проклятое болото, в которое ему очень уж не хотелось проваливаться, но в которое он мог провалиться… просто потому что чувствовал тоже самое. Только он винил не её, а себя самого. И будь у него возможность оказаться с самим собой лицом к лицу — он бы тоже ударил. И не раз.

Сумерки позади него разорвала вспышка — Розари призвала доспех. Ноги его стали ватными, прошли ещё несколько шагов, и он остановился, обернулся всё-таки и взглянул на неё.

Гладкая и полированная маска смерти смотрела ему в душу. Место отрубленной руки заняла изящная, но не совсем симметричная стальная перчатка со слишком длинными и тонкими пальцами, оканчивающимися когтями. Красная коса беспокойно колебалась за спиной Розари, а саму её потряхивало от нахлынувшей ярости.

— Ты трус, — процедил искажённый металлический голос.

— Не стоит, Розари, — холодным тоном предупредил Кальдур.

Ещё секунду назад он чувствовал сбивающую с ног вину и стыд, но стоило ей бросить ему вызов, как внутри не осталось ничего кроме жестокости, и он сам поразился этой мгновенной перемене.

Она рванулась вперёд, высвободила из тела клинки и рубанула место, где стоял Кальдур. Будь он без доспеха, или с неповоротливым Колоссом внутри — точно бы потерял голову. Розари не шутила, не играла с ним, не хотела наказать его или сделать ему больно. Она хотела, чтобы умер. И он хотел тоже, какой-то своей частью. Но не мог себе больше этого позволить. Он не может умереть тут, так глупо. Потому что стальная удавка долга обвита вокруг его шеи, тянет его к земле, от её давления больно и неприятно, но она на своём месте, там, где и должна быть.

Хотя он и колебался, Серая Тень сама поднялась из его недр, блеснула в сумерках, и затянула кожу броней из светоносного металла. Розари пошла в сторону от него, описывая круг, и разглядывая его новую форму.

— Что с твоим доспехом, трус?

— Не стоит, — повторил Кальдур.

И эти слова снова спустили её, как натянутую тетиву. Она рванулась вперёд, сцепив клинки на манер ножниц. Почти развела их у его горла, то ли собираясь разодрать его, то ли и вовсе попробовать обезглавить. Он едва успел пригнуться, отскочить в сторону и остановить её напор мощным толчком ноги в грудь. Она превратила своё падение в изящный кульбит, мягко приземлилась на ноги и снова стала обходить его кругом.