Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)
Шрифт:
Насчет моего здоровья — все это, конечно, натворила последняя зима — и то, что случилось с моей книгой, и то, что случилось с А. Д. — ведь я пришла в его опустелый дом через 2 часа после несчастья [630] . И все вести оттуда не радуют. Вот и болезни — не железные мы в конце концов. (Ваничка когда-то говорил мне: «ты — железная старуха».)
PS. Я тоже не могу смотреть на Библиотеку. Люша видела, как она горела, а я — как ее потом грабили.
Но мне предстоит снова вернуть туда спасенные и реставрированные Люшей вещи. Верну. А после — даю себе слово — не переступлю порога.
630
Речь идет о высылке А. Д. Сахарова в Горький.
PPS. Посылаю Вам в подарок Митину книжку, только что выпущенную [631] . В предисловии много ошибок, которых не было бы, если бы его мне показали заранее. Но автор предисловия —
631
М. П. Бронштейн.Атомы и электроны. М.: Наука, 1980.
Дорогая Лидочка! Очень меня огорчило, что моя слишком поспешная и, может быть, излишне резкая реакция на события, в общем-то не такие уж значительные, стоила Вам стольких душевных сил, энергии, отняла у Вас так много времени.
Не надо никаких извинений и опровержений. Одно только тревожит: не переврано ли, не искажено ли, как было в случае с Зощенкой.
Спасибо Вам за книгу Матвея Петровича [632] . Правда, издательство «Наука» могло бы, мне кажется, найти для ЭТОЙ книги бумагу получше, чем простая газетная.
632
См. примеч. 7 к предыдущему письму /В файле — примечание № 631 — прим. верст./.
Третьего дня встретил на улице Ваших молодых друзей. От меня они узнали о полученной Вами премии [633] и просили присоединить их поздравления к моим. Что я и делаю с радостью.
Дорогая Лидочка!
Вместе с этим письмом с благодарностью возвращаю книгу.
На стр. 542 подтверждается то, о чем я знал раньше из рассказов покойной О. В. Малашкиной: о гибели на Кирпичном заводе Раи Васильевой [634] .
633
Речь идет о «Премии Свободы» (Французская академия), которая была присуждена Лидии Чуковской в июне 1980 г. Председателем жюри был Эжен Ионеско.
634
Возможно, речь идет о втором томе «Архипелага ГУЛАГ» А. И. Солженицына. В главе 13 части 3 впервые рассказано в печати о кашкетинских расстрелах на кирпичном заводе. Но имя Р. Васильевой там не упоминается. «Архипелаг…», изданный в Париже издательством «ИМКА-Пресс» в те годы распространялся подпольно из рук в руки.
Посылаю то, что у меня написалось о «Белом волке» [635] . Написалось не то, что хотелось, и не так, как хотелось.
Не очень связно и вяловато. Без адреса. А это всегда сказывается на почерке, на голосе…
Если будет оказия — сообщите, пожалуйста, Ваши замечания. Если сумею и если стоит того — поправлю.
Сермана [636] я видел, но знаком с ним не был. С Р. А. Зерновой встречался в Комарове, давал ей читать свои «ме».
635
Пантелеев прислал рукопись «О „Белом волке“» (4 страницы на машинке, хранится в РГАЛИ). Автор рассказывает, как Е. Л. Шварц прочитал ему «Волка», выслушал его возражения. После этого Е. Л. Шварц ездил в Москву, там встретил Чуковского и, рассказывая Пантелееву об этой встрече, сказал: «Ты, конечно, был тыщу раз прав, я ошельмовал Корнея в своем „Белом волке“. Написалось с маху, сгоряча, под влиянием минуты… Найду время, непременно перепишу». И — не нашел, не переписал, не успел. Пантелеев приводит дружеское письмо Е. Л. Шварца к Чуковскому, написанное уже после «Белого волка». В этом письме Е. Л. Шварц пишет: «Увидел я Ваш почерк и не то что вспомнил, а на несколько мгновений пережил двадцать второй год. Увидел Вашу комнату с большими окнами, стол с корректурами переводов Конрада, с приготовленными к печати воспоминаниями Панаевой, с пьесами Синга…. Попав к Вам в секретари, я был счастлив. А Вы всегда были со мной терпеливы и ласковы…» В 1957 г., к 75-летию Чуковского, Е. Л. Шварц опубликовал статью «Некомнатный человек» («Нева». 1957. № 3), в которой сюжеты «Белого волка» были освещены по-другому.
636
Об И. З. Сермане см. письмо 473.
Дорогой Алексей Иванович.
Спасибо Вам за ВашегоАнти Белого Волка. Я очень ценю не только самую эту Вашу вещь, но и то душевное движение, каким вызвано ее написание. Вещь полемическая и в то же время гармоничная, без задора и запальчивости.
Возражение у меня одно и вопрос один. Возражение: журнал, где напечатан «Белый Волк», не эмигрантский. Он создается здесь,а не там. Позвольте мне вычеркнуть это слово. Вопрос же такой: что Выхотите с Анти Волком делать? В архив — нам? У меня мелькнула мысль: не огласить ли его 28 октября, когда у нас соберутся человек 40–50? Прочесть? Положить на выставку других бумаг? Без Вашего разрешения я не стану делать ничего, положу в шкаф… Или переписать и дать экз. составителям? (Вряд ли.) Напишите, пожалуйста, про это.И. И. [637] считал, что К. И. к старости «получшел» [638] . Возражений не имею, но соображения копошатся. 1) Все в основном хорошиелюди к старости «лучшеют» 2) Игн. Игн. почти не знал К. И. Очень издали, очень поверхностно, очень «только знакомый» 3) Игн. Игн-ч смолоду дружил с Виктором Шкловским, который, особенно поначалу, терпеть не мог К. И-ча — и лично, и литературно. И. И. получил К. И. как бы из его рук. Ну, а потом увидел, что дорогой Витя не совсем прав.
637
Упомянут Игнатий Игнатьевич Ивич.
638
Это мнение Ивича Пантелеев приводит в своем «Анти Волке». Статья Пантелеева «О „Белом волке“» не напечатана до сих пор и хранится в моем архиве.
_____________________
О гибели Раи Васильевой во всех подробностях я (и Шура) знали уже давно от некоего ее солагерника, вернувшегося в 54 или 56 г. Он у меня был. Да, операция «Кирпичный завод».
PS. За это время у меня было много литературных бед. Сначала в Париже, в типографии, потеряли (!!) II том моих «Записок об А. А.», и мы делали экземпляр заново (три месяца труда моего, Люши и Фины и триста пудов волнений). Потом внезапно, без спроса и вопреки моей воле, в Париже по-французски вышел этот том — искореженный, искаженный и перепутанный [639] . (17 лет моего труда.) Когда я взялась писать письмо протеста в газету «Русская Мысль» — по радио услышала сообщение, что я получила за это французское издание премию Пен Клуба — премию Свободы… [640] Как же протестовать? Оскорблять жюри и 22 авторов, пославших 22 восторженных отзыва? Теперь живу с этой раной в груди и жду, когда выйдет правильный русский текст.А когда — Бог весть и на радость ли? Подождем.
639
Lydia Tchoukovskaia Entretiens avec Anna Akhmatova (1938–1962). Paris: Albin Michel, 1980.
640
Позже выяснилось, что премия Свободы была дана автору не за Записки,а за все книги, вышедшие на французском языке по совокупности.
PPS. Вот уж никак не думала, что наши письма пролежат чуть не месяц! Но 3 оказии сорвались — надеюсь, не сорвется эта.
Дорогая Лидочка!
Сегодня, в мое отсутствие, дважды звонил Л. П. [641] У меня мелькнула мысль — может быть, он едет в Москву? И, торопясь, пишу это письмо.
_____________________
641
Леонид Петрович Романков, который часто привозил письма от Пантелеева.
Об «Антиволке». Хотя заметка эта написана из рук вон плохо, если и у Вас нет замечаний стилистического характера, я не возражаю против ее публикации. Для чего же и писал. Слово эмигрантскийпрошу заменить на парижский.Так мне в свое время сообщила Р. Орлова. То, что журнал создается и редактируется в Москве, меня, по правде сказать, крайне удивляет, и подчеркивать это обстоятельство я не считаю себя вправе.
Как мне следует ответить, если меня спросят, кому я передал заметку о «белом волке»?
Дорогая Лидочка!
Мое письмо тоже пролежало без малого месяц в ожидании оказии. После того, как письмо было написано, мы с Вами успели поговорить по телефону. Счастлив был услышать Ваш громкий, сильный и бодрый голос.
Сейчас пишу торопясь. Жду появления Л. П.
Посылаю Вам и Люше свою многострадальную книгу, вышедшую наконец в «Советском Писателе» [642] . Рожки да ножки. Иллюстрация к нашему давнему спору, в котором Вы занимаете позицию: «или все, или ничего». Признаюсь, когда я листал эту искалеченную книгу, не один раз мелькала у меня мысль:
642
Л. Пантелеев.Приоткрытая дверь. Л.: Советский писатель, 1980. Дарственная надпись: «Дорогим друзьям Лидии Корнеевне и Елене Цезаревне Чуковским — с любовью. Л. Пантелеев. 4.X.80 г.».