La Cumparsita… В ритме танго

— Здоровье пациента, тем более очень юной женщины, — приоритет для меня, как для врача. Давайте успокоимся и поговорим, например, о Вашем будущем. Обсудим риски и альтернативы, просто пообщаемся, стандартный диалог «доктор-пациент», — уперевшись руками в металлическую, играющую в резонанс, поверхность, приподнимается, чтобы выйти из-за своего стола.

— Не стоит, — выставляю одну руку и делаю шаг назад. — Все уже однозначно решено. Мой ответ — категоричный, это «Да»! Больше ничего не интересует…

О рисках все давно известно! Пора за то, что натворила понести ответственность и не слушать этого врача.

— Вам хотелось бы знать, как все пройдет? Последствия озвучить? — продолжает читать ненужные сейчас нотации.

— Не вижу в этом необходимости, — бурчу, поворачиваясь лицом к стене. — Есть небольшие представления об этом, — заикаюсь, тщательно фильтруя соответствующие слова. — Я ведь уже не девушка и отдаю себе отчет в том, что будет происходить. Мне все… — захлебываюсь слюнями, давлюсь проклятым языком, прокашливаюсь глупыми, давно заученными словами, — известно… Скажите, пожалуйста, анестезия будет? За дополнительное обезболивание я хотела бы доплатить. Поймите, пожалуйста, немножечко волнуюсь и все-таки боюсь… Боль плохо переношу…

— Отлично! Значит, серьезность положения Вы осознаете. Но все же, это ведь мой долг, таков врачебный протокол, Дарья Алексеевна Смирнова. Я ведь говорю о нехорошей процедуре, которую Вам предстоит сейчас перенести…

— Я понимаю… — перебиваю и тут же затыкаюсь, продолжая слушать до жути скучный, а главное, совсем не нужный, монолог.

— … намекаю на Ваш индивидуальный случай, предупреждаю об осложнениях, а главное, о дальнейших перспективах и о розовых желаниях, вернее, об их утрате, возможно, навсегда. Теперь все ясно? М? — мужчина резко изменяет тон беседы. — По-прежнему положительный ответ? Это ведь не решение о браке, Дарья! Вы не обязаны говорить здесь «Да». Обдумайте то, что я только Вам сказал, и произнесите громко: «Нет»!

Теперь, похоже, дядька злится на меня? Беззвучно костерит? Материт или интеллигентно обзывает… Вероятно, шлюхой величает или сукой без мозгов, зато с вполне себе развитой маткой и щелью между не слишком длинных ног — мелкая дуреха! Мелюзга без мозга, но зато с пиз…

Я ведь не та, которая… Не та… Господи, как донести-то? Так случайно получилось! Возможно, все так говорят. Но я не тварь, не убийца, не грешница, не блядь, дорогой мужчина. Просто не выходит в жизни ни черта! Мой парень, мой первый парень, коварно обманул меня. Обычная история, каких на свете очень много, да и вполне закономерный гинекологический финал.

— Да, — шепчу, — вполне. Еще раз нужно повторить? — смаргиваю набежавшую слезу. — Сколько и как долго? Мне кажется, я опять теряю время. Могу подписать отказ! Если это важно…

— Немножко громче повторите утверждение! И, пожалуй, все! — мне кажется, теперь он подключил издевку. Разве пожилому дяде не понятно, что «тёте» жалких восемнадцати лет от роду тяжело о полной уверенности в этом деле заявлять.

— Да, — бухчу, несколько раз одно и то же повторяя. — Да, да, да, да, да…

Разводит руки в стороны, дергает плечами и с неприкрытой грубостью в набатом бьющем голосе идет ко мне:

— В том, что сделать собираетесь, Вы должны быть абсолютно непоколебимы, Дарья. Поэтому я еще раз уточняю, принуждения со стороны нет? Вас заставляют? Вы замужем, а муж не хочет? Или кто? Родители? Наверное, Ваш парень? Или это насилие, криминал?

Семейное положение в карте не указано? Да и сводок из полиции не поступало? Беспокоится мужчина. Бедненький! Переживает, видимо, за то, как он ночью будет спать после всего?

— Да, я понимаю. Меня не заставляют и я… Нет! Никого нет. То есть, — громко сглатываю, выдвигая подбородок вниз, — не замужем. Вы понимаете…

— Абсолютно! Этого достаточно! — он не дает договорить, резко обрывает. На шумном выдохе губами шлепая и, словно в припадке, подкатывая наверх зачехленные в круглые очки глаза, становится передо мной, своим присутствием заставляя сосредоточить на всей его фигуре взгляд слабого физически «врага».

Я не замужем — так получилось! Всего ведь не предугадаешь. Не замужем, не замужем… И, видимо, никогда уже не буду… Сегодня мой потенциальный жених или будущий муж выбрал точно не меня. Он ведь женится… Женится! Боже мой! Мой бывший парень регистрирует отношения с ней! Когда, когда? Настойчиво пытаюсь вспомнить. Ах, как же я могла забыть — да сегодня же, во Дворце торжественных бракосочетаний, в час дня.

Женится на другой девчонке, не на мне и даже не на ком-то из ближайшего к нам окружения, он женится на той, которую выбрал сам или было принуждение, о чем упорно мне талдычит этот врач? Кто она вообще такая? На ее месте должна быть я… Я ведь беременна от него. Но вместо заднего сидения в машине экстракласса в брачном кортеже меня степенно ожидает растопыренное кресло гинеколога.

— Куда мне пройти? — до искр из глаз зажмурившись, спрашиваю у врача.

— Туда, — рукой, не глядя на меня, указывает направление. — Располагайтесь. Я подойду сейчас.

— Скажите, — хватаю за горячую ладонь. — Будет больно?

— Будет, — с ухмылкой отвечает, рассматривая наши руки.

— Я думала, что мы договорились…

— Об анестезии? — снимает очки, заглядывая мне в глаза.

— Да, — чудную околесицу несу. — Вы ведь обещали. Послушайте, пожалуйста, деньги есть. Сколько? Я Вас прошу…

— Мы произведем обезболивание. За это не переживайте, Дарья Алексеевна.

— Хорошо, — быстро выдыхаю, прикрыв глаза.

Врач хмыкает, прижав к груди свой подбородок, тихо продолжает:

— Но больно будет, девочка! Просто адски, невыносимо! Повеситься захочешь, детка. Со временем, конечно. Но… Не сейчас…

В этом сильно сомневаюсь! Хуже ведь не будет, а ребенок мне вообще нужен, тем более от подлеца, от предавшего человека.

Двенадцать лет назад

Сергей

Никогда бы не подумал, что найду свою любимую племянницу в гинекологическом отделении, отходящей от наркоза после жуткой процедуры, с высокой температурой и огромными слезами в коричневых, как и у родного старшего брата, глазах.

— Дашка, привет, — шепчу, пристраивая стул посетителя к ее кровати. — Что произошло, детка?

— Сере-е-ежа… — жалобно скулит в ответ. — Я так рада тебя видеть. Забери меня, пожалуйста, отсюда, только ни о чем не спрашивай.

Она лепечет какую-то несусветную чушь — ей-богу, от нее не ожидал такого. Поверить, если честно, не могу, что в реанимационной палате с ней сижу.

— Только не домой, мне ведь пока нельзя к родителям. Куда угодно, но только не к ним. Отвези к себе, если это возможно. Ты ведь живешь один. Плохо себя чувствую, нужно время, чтобы все прошло. Дядя, помоги, я тебя очень прошу…