Лабиринт. Войти в ту же реку

— Все! Мы поехали. Держи язык за зубами, а то не посмотрю, что дети подросли и муж имеется, ремнем выпорю.

Каретников тронулся с места, оставив тетку открытым ртом ловить ворон. Выруливая, мельком глянул в зеркало заднего вида. Интересно, скажет матери или промолчит?.. Скажет. Он свою тетку помнит…

Ехали не торопясь, Каретников все никак не мог насладиться атмосферой предпраздничного города. Какая-то добрая, и даже в чем-то нежная аура повисла над улицами шахтерского города. Дорога не круто заворачивала к основной магистрали, по правую руку оставляя кинотеатр «Мир», а чуть ниже за ним верхушку копра на терриконе. Где еще такое увидишь, чтоб в центре города красовалось подобное сооружение? Только в Донбассе. Сам город оделся в праздничный наряд. Оно конечно, кроме кинотеатров, баров и дискотек в городе особых развлечений для молодежи нет, только молодежь особо и не страдает. Вон как споро по магазинам мотается, снег топчет! Атмосфера общей доброжелательности и взаимоуважения царит на каждой улице, отражается на каждом лице. И не потому, что скоро праздник. Внутреннее спокойствие, осознание жизненных целей и способов их достижения, уверенность во всем на десятки лет вперед, возможность занять достойное место в жизни, витает в воздухе. Вот именно поэтому. Закон — человек человеку волк, от людской безысходности и принесенной с Запада бациллы капитализма, появится лишь в девяностых годах и народ примется «рвать» друг дружку, а старики тихо вымрут, не перенесут метаморфозы с государством.

— Чего молчишь? — подал голос дед.

— Городом любуюсь.

— Эт, да-а! Красиво. Огоньки кругом, елки с игрушками. Мишаня, вон базар елочный, — указал пальцем в сторону огороженной территории, где прямо с машин торговали зелеными «красавицами» — Может елку домой купим?

Глянул по направлению указки.

— Эх, дед! Знал бы, как мне эта елка в школе надоела. Ладно, давай.

Только на порог! Только машину поставил и багажник разгрузил! Звонок телефона.

— Ало!

— Миша, кто тебе разрешил за руль садиться?

Это мама. И чего ей сказать? Кгым!

— Ты разрешила.

— Я-а-а? — слышно в трубке, как от возмущения дыханье сперло.

— Да. Ты. Вспомни, что ты мне по телефону сказала? Бери деда и езжайте в магазин к тете Клаве.

— Я имела ввиду на трамвае…

— Мама, значит в следующий раз, выражать свою мысль нужно ясней. К тому же, то, что мы с дедом привезли, на трамвайчике нужно два, а то и три раза оборачиваться. Так, что ты полностью права, разрешив поехать на машине.

Вот уж не думал, что мать положит трубку. Видно переваривает услышанное. Теперь поскорей линять из дому, иначе звонками затрахает. В школу.

…С началом представлений, участники их, практически полностью выбыли из учебного процесса.

— А где у нас сегодня Добрикова, Самарин, Каретников и Андреева? — удивленно спросила Ольга Евгеньевна.

— У них сейчас ёлка для третьих классов. — Пояснила Линка Мазур с некоторой завистью в голосе.

— Замечательно! Передайте им, что жду их сегодня к пяти вечера на полугодовой контрольный опрос.

В промежутках между выступлениями для очередной параллели, артисты и массовики-затейники валились на узенькие лавки спортзала, «гримеры» поправляли им поплывший грим, «звукооператоры» перематывали пленки и припаивали оторвавшиеся разъемы. Организовывать малышей помогали молодые учительницы младших классов.

В последний учебный день года, в шесть вечера наконец-то вступила в силу кульминация праздника — Новогодний вечер для старшеклассников. С пяти часов на входе школу встала бригада старшеклассников с красными повязками «ОКО» — оперативный комсомольский отряд, усиленная военруком Дыниным.

Последнее представление играли особенно отвязано, для себя. В паузе между спектаклем и дискотекой, публика бегала в буфет. Каретников сходил тоже, а возвращаясь, самым наглым образом был затащен в класс. Кто бы сомневался? Людка! Повисла на нем, как кошка на стволе дерева. В общем-то, ничего из ряда вон выходящего.

Шуры-муры одноклассники крутили и раньше, и медленные танцы танцевали отнюдь не на «пионерском расстоянии», только ведь он не мальчик и знает чем все может закончиться для великовозрастного ребенка с формами молодой девушки. Нет! Не беременностью, уж этого-то он не допустил бы. А вот большим разочарованием в жизни, это уж точно.

— Людмила, не балуй!

— Миша… хочешь? Ну, сам знаешь…

— Не хочу. И не обижайся пожалуйста. Школу закончим, тогда.

— Противный!

Чмокнула в губы и выбежала из класса. Ф-фух! Вытер вспотевший лоб. Эк его проняло! Можно сказать, по самой кромке прошел. А ведь от девчонки пахло не только духами, но и слегка спиртным… Кажется так попахивает «Портвейн». Вот же дуреха!

…«Итало-диско», сменялось танцевальными хитами советской эстрады, в них вкраплялись редкие, но убойные рок-н-роллы от группы «Секрет», от Джерри Ли Льюиса, дважды или трижды объявлялся «белый танец». Он приглашал на танец, его приглашали, при этом косо поглядывая в сторону Добриковой. Примерно в пол-одиннадцатого вечера включили последнюю композицию, а в ее середине завуч не дрогнувшей рукой зажгла свет в зале. Народ с неохотой потянулся в раздевалку. Кажется все, и этот отрезок школьной жизни он отпахал.

Самое интересное, у школьного крыльца отмечала праздник и толпа родителей, пришедшая встречать деток после «вечера». Слава Богу, его родоки до такого не додумались. А может и правильно, что чадушек встречают…

— Мишка! Вставай!

Кой черт, вставай? Сашка, ты совсем очешуел? Каникулы же! Дай спокойно пожить жизнью простого, советского школьника! Тем более если сегодня вся родня притащится, будут колбаситься почти до утра, поспать точно не дадут.

— Мишка!

Зашевелился, глаза открыл. Вот неугомонный! Вчера заявился, как снег на голову упал. Старший брательник. Каникулы у него, сессию в институте досрочно умудрился сдать, теперь вот на правах старшего выдрючивается.

— Чего тебе, Саня?

— Тебя к телефону. Девица!

Гадство! Кому же там так неймется? Не одеваясь, в надежде вернуться к подушке, в трусах и майке, босыми ногами пошлепал к телефону.

— Ало!

— Привет Миша!

— Привет. Это кто?

— Ха-ха! Не узнал? Варя Семенова.

— О! Привет. Извини, еще не проснулся.

— Нас всех можно поздравить. Звонила Татьяна Петровна, наша школа в ГОРОНО у всех на слуху.

— В каком смысле?

— В хорошем, Миша. В хорошем. Похвалили. И за работу с шефами похвалили, и за стенгазету. Такой придумки ни у кого еще не было, мы первые. Спектакль наш понравился, сказали необычно, но интересно и не затерто. В газете про нас напишут и фото пропечатают. Ты молодец!

— Я рад.

— Слушай, тут такая удача выпала, родители Сережки Кострового в гости уходят, ну и квартира в его полном распоряжении. Хочешь Новый год с нами отметить?

— Как-то не думал о таком…

— А ты подумай. Я тебя приглашаю.

Кострового Михаил не знал. Судя по всему, на квартире собираются молодые комсомольские лидеры школ города. Они-то друг с другом всегда вась-вась. Будущая элита блин! Это Варька его тащит вроде как своего парня. Заметил призывные жестикуляции брата, тот весь разговор слышал. Тоже видать неохота в Новогоднюю ночь дома с родней сидеть. А почему бы и нет? Поглядим, как гуляет комсомолия!

— Варюха, к нам мой старший брат в отпуск приехал. Давно не виделись…

— Так с собой его прихвати. Он, как, не слишком серьезный?

— Разгильдяй, каких еще поискать!

— Не запойный?

— Издеваешься?

— Тогда жду вас обоих.

— Диктуй свой адрес и во сколько за тобой зайти…

Сашка погрозил кулаком.

— Ну, т-ты!..

Между тем времени уже было, двенадцатый час. День на дворе. Вот это он прищемил на массу, словно сразу за прошедшие полгода выспаться хотел. Хм! Каникулы. Подумать только 31 декабря. Но организму на все это было параллельно, он просигналил, что пора бы озаботиться о хлебе насущном. Сработала привычка, завтракать перед уходом в школу.