Лабиринты благочестия

Вопросы всё множились. Если так важно соблюдать Устав, почему его можно нарушить и, если владыка торопится на встречу с гостями, сократить богослужение? Или, наоборот, вставить лишнюю кафизму, если архиерей немного опаздывает или хочет посидеть перед полиелеем? Значит ли это, что и Устав не абсолютен? И я погрузился в изучение Типикона, а поступив в семинарию, жадно читал книги по истории богослужебных чинов. А поскольку я был тайно влюблен в древлеправославную традицию, первым делом раздобыл знаменитую книгу профессора Голубинского «К нашей полемике со старообрядцами» – и совсем запутался. Оказалось, что современные чины и обряды мы приняли не от апостолов, что богослужение находится в постоянном развитии, и пусть двоеперстие древнее троеперстия, но во времена Златоуста крестились и вовсе по-другому, и литургию совершали иначе. Где же правда?

Может показаться, что вопросы, которые меня волновали, мало между собой имеют общего. Ведь любой грамотный христианин заметит, что устав богослужения – это из литургики, крестное знамение – история обряда, статус духовенства и мирян – каноническое право, а руки за спиной и все прочее – область этикета и морали.

Это так. Но есть у этих вопросов общая основа, которая и называется «благочестие», и насколько важна эта сфера, судите хотя бы по тому, что благочестие не ограничивается только территорией храма и обряда, вбирает в себя не только чин богослужения и каноническое право, но выходит за рамки церковной ограды. Благочестие – это еще и стиль обыденной жизни верующего человека. Благочестие – это про быт, про характер взаимоотношений, социальную иерархию, культуру общения, тональность семейной жизни, воспитание детей, отношение к телу, питание, сексуальные отношения, культуру досуга, болезни, труда и даже сна.

Вопрос «Что благочестиво?» в нашей речи звучит в своей негативной версии: «Грешно ли?»

Грешно ли держать дома собаку?

Грешно ли чистить зубы перед причастием?

Грешно ли стирать в воскресенье?

Грешно ли помогать сыну-бездельнику?

Грешно ли спать после литургии?

Грешно ли загорать на пляже?

Выходя из церкви, верующий человек не ставит свою религию «на паузу», не ограничивает свою веру пределами храмового пространства, он продолжает быть христианином все двадцать четыре часа в сутки и в любом месте. И отличает его как религиозного человека от других людей именно благочестие.

Оно настолько всеохватно, что не будет ошибкой сказать, что благочестие тождественно религии, и временами мы можем использовать эти слова как синонимы. Как обычно называют верующего человека? Набожный, богомольный, религиозный, я даже слышал редкое слово «боговерующий», а в Белоруссии есть еще слово «знающий». Это всё синонимы благочестия. Религиозный человек – человек благочестия.

Хоть слово «благочестие» отдает стариной и большим авторитетом, оно не совсем русское. Это калька с греческого слова «евсевия» (enoe|3ia), в котором древние греки слышали не только почтение к богам, набожность, благоговение, но и почтительность к родителям и отечеству, и нередко к списку четырех классических добродетелей – мудрости, справедливости, храбрости, умеренности – присоединяли ещё и пятую – благочестие.

Греческое «евсевия» – слово составное, и эту составность как раз и скалькировало русское «благочестие»: «ев» (ей) значит «благо, добро, хорошо», как в слове «евангелие» – «добрая весть» или имени Евгений – «доброго рода, благородный». Глагол «сево» (ое|3о) означает «почитать, благоговеть, поклоняться, чтить» – как бы сейчас сказали, «проявить уважение». Ведь уважение – такая вещь, что на руки не возьмешь и глазом не увидишь, это духовное состояние, и как таковое оно требует проявить себя в знаке – значительное должно быть означено!

Благочестие – проявленное уважение к Богу или священному. Слово «уважение» восходит к славянскому «вага» – «тяжесть, весы», от которого произошло прилагательное «важный» – «ценный, значительный, весомый». Для религиозного человека Бог – это Некто весьма значительный, и для того, чтобы обозначить значительное, используется система достойных и признанных знаков почтения, которую мы и называем благочестием. Благочестивый есть тот, кто благо – то есть правильно, хорошо, благообразно, «как следует» – чтит Бога, оказывает Ему знаки уважения, соответствующие Его важности и значительности.

В некоторых книгах вы найдете мысль, что религиозное благочестие – это система моделей поведения, призванных помочь человеку в единении с Богом. Однако вопрос: как некие внешние жесты помогают стать ближе к Богу? Разве благочестие не есть действие в одну сторону? Разве подлинное благочестие не предполагает бескорыстия по отношению к Богу: Господи, я восхищаюсь Тобой, я просто рад тому, что Ты есть, и вот как я рад, смотри!

О бескорыстии в отношениях с Богом говорили еще языческие авторы. Например, Цицерон во второй книге диалога «О природе богов» пишет: «Мы должны относиться к этим богам с благоговением и почитать их. А самая лучшая, самая бескорыстная, самая светлая и полная благочестия форма почитания богов состоит в том, чтобы всегда и в мыслях, и словами искренне чтить их чисто и беспорочно».

Цицерон использует латинский термин «pietas», который так и переводится – «набожность, благочестие», но признаки настоящего благочестия для философа – бескорыстие, искренность, почтение, которое охватывает и мысли, и чувства, и слова.

Такое благочестие Цицерон отождествляет с религией, возводя это слово к глаголу «перечитывать»: «А те, которые над всем, что относится к почитанию богов, усердно размышляли и как бы перечитывали (relegerent), были названы религиозными (religiosi)». Конечно, такая этимология слова «religio» многими оспаривалась уже в древности, но для русского уха любопытно это созвучие «благочестия» с «чтением», «воздаяния чести» с «перечитыванием».

Как и положено философу, Цицерон, или персонаж его диалога, не просто дает определение благочестию, но отличает его от того, что есть ложное благочестие, суеверие: «Не только философы, но и предки наши делали различие между религией и суеверием. Ибо те, которые целыми днями молились и приносили жертвы, чтобы их дети пережили их (superstiti sibi essent), те были названы суеверными (superstitiosi), позже это название приобрело более широкий смысл». То есть для римского мыслителя и его современников «благочестие» четко отличалось от «суеверия» – тоже важное слово, которое неслучайно в русском варианте имеет призвук суеты.

Значит, есть благочестие подлинное – бескорыстное, искреннее, глубокое, а есть псевдоблагочестие, корыстная религиозность, суетная набожность. Если вспомнить моих веселых старушек, то к какому типу благочестия отнести их священные запреты – держать руки за спиной, сидеть нога на ногу, гладить кошек? Как бы я к ним ни относился, но суеверием я это не назову. Потому что опыт моих православных бабушек требует более точной и гибкой системы классификации, нужен метод получше, поцицеронистей!

Церковь холопов и церковь господ

В 1937 году мать Мария (Скобцова) написала статью «Типы религиозной жизни». Это не трактат кабинетного ученого, а, скорее, первая попытка дискуссии внутри русской традиции женского монашества. Про мать Марию написано немало, ведь она настолько поразила современников, что стала, пожалуй, единственным религиозным деятелем эмиграции, о котором в Советском Союзе сняли художественный фильм, сделанный с большой симпатией к героине.

Конец ознакомительного фрагмента.