Лабиринты надежд

– Не откажусь, мэм.
– Придерживая даму за локоть, он повел её к выходу на террасу окольными путями, плутая среди спрятанных столиков.

– Кого-то ищешь?
– догадалась рыжая.

– Как всегда.
– Он вздохнул, все больше входя в роль сыщика.

Пары танцевали тесно, томно, плотно обнявшись. Молодежный репертуар здесь, видимо, был не в ходу. Еще бы! Среднестатистический возраст дам на прикидку не меньше полтинника. А кавалеров - 25. Судя по обилию драгоценностей, мехов, сверкающих вечерних туалетов, музыку здесь заказывали леди. Склонив голову к груди своей дамы, Пламен упорно прочесывал толпу, двигаясь "челноком".

Кажется, это был вальс-бостон или нечто лирическое, тягучее, непосредственно переходящее в лирические ласки. Пламена толкнул юный силач, извинился, но рыжая толстушка успела налететь на другую пару. Удерживая её, Пламен толкнул в спину высокую блондинку, пробормотал "простите" и окаменел. Кажется, он на мгновение вырубился, лишившись слуха и зрения. Перед глазами стояло мельком попавшее в "объектив" лицо - Лара!

– Эй, тебе здорово отдавили ногу? Шпильки - страшное оружие. Кстати, меня зовут Кэт, - трясла его за руку толстуха - Парень, ты жив?.

Пламен лишь проглотил слюну - в горле мгновенно пересохло. Он боялся обернуться, убедиться в ошибке, но она сама выплыла слева, ведомая опытным танцором.

– Та самая?
– шепнула Кэт.

– Она...

Кэт рассмеялась:

– Я поняла! Никакой ты не сыщик. Ты жену выслеживаешь. Вон как облинял - ни кровиночки.

– Прости, мне надо выпить. И подумать.
– Оставив партнершу у дверей зала, Пламен отправился к бару. Теперь он видел её очень хорошо. Даже слишком. В синей тафте, в объятиях молодого парня. Молодого, сильного и красивого. И смотрела она точно так же, как тогда, в Крыму, на Пламена радостными, манящими глазами.

Красивая стала, ещё лучше... Но зачем ей жиголо? Таким женщинам должны дарить дворцы и драгоценности за одну ночь принцы или голливудкие звезды...
– Он машинально заказал и выпил кампари. Не самый любимый напиток.
– Так что же, что?

"Постой, чего ты бесишься? Ты расстался с ней четверть века назад. Возможно, у неё уже такой сын, как этот красавчик. Мой сын...
– Пламен с усилием растопырил пальцы - он едва не раздавил в кулаке бокал.
– Вспомни, зачем приехал. За отпущением грехов. Проследишь её до отеля, нанесешь визит завтра и выложишь все, что должен был сказать давным-давно. Потом попросишь прощения и удалишься..." - Пламен поймал себя на том, что бормочет вслух. И ещё на мысли бросить все и напиться до беспамятства. Не мучить ни себя, ни её, не расковыривать старые раны. Жить как жилось.Но именно этого он не мог сделать теперь. Не мог уйти, не посмотрев ей в глаза...

Лару охватила давно забытая легкость и безшабашное веселье. Сид оказался славным парнем. Он нравился ей, не смотря ни на что. А она - ему.

– Давай начистоту...
– предложила она, как только был сделан заказ на изысканный ужин и официант удалился, пожелав счастливого ужина.
– Скажи прямо - ты жиголо?

Сид покраснел! Потом пристально взглянул на неё из-под густых нахмуренных бровей:

– Нет... Вообще-то я здорово умею врать. И сейчас должен делать именно это, но как на зло, не могу. Ты, вы... вы прекрасная женщина, Лара. Я бы непременно влюбился по-настоящему. Но вышло так, что совсем недавно я встретил ту, которую не могу забыть. Это смешно?

– Так и должно быть, Сидней... Но бывает, к сожалению, редко. Не можешь забыть! Восхитительная старомодность. Я полагала, с романтическими иллюзиями давно покончено.

– Я тоже.
– Сид пожал плечами.
– Не пойму, как это произошло. Но произошло, это верно.

– Надеюсь, мы не отменим ужин? После сегодняшней прогулки на катере и чудесного сна у меня волчий аппетит.
– Неожиданно для себя Лара ощутила облегчение.

– О, конечно же! Спасибо. Спасибо, что не обиделись и не отказались провести со мной вечер.

– Но зачем тебе мое общество, мальчик?

– Я искал вас... Мне надо только одно - услышать от вас правду.Речь идет о серьезных вкщах.

– Господи, ты из ФБР?

– У меня частное расследование... Вам что-то говорит имя Гудвина? Арчи Гудвина?

– Н-нет... Нам доставили закуску. Приступим, а я пошевелю извилинами...Он музыкант?

– Бизнесмен, американец...
– Сидней кивнул вопросительно смотрящему на шампанское в ведерке официанту. Тот извлек изо льда бутылку и ловко открыл её именно так, чтобы и хлопок был, и пена, но не на костюмах клиентов. Лара взяла бокал.

– За удачу, Сидней. Я полагаю, нам обоим она сейчас не помешает.

Они выпили и перешли к соблазнительно выглядевшим блюдам. Здесь предпочитали французскую кухню. Поэтому на столе появились волованы с паштетами из печени, лосося, осетрины. В качестве горячей закуски в сверкающей жаровне находилась утиная печень, запеченая на свежем инжире с маслом, настоенном на цедре апельсина и лимона. Под эти кулинарные роскошества рассказ Сида о пропавшей в семьдесят втором году пленке выглядел сказочным. Но Лара погрустнела.

– Возможно, господин Гудвин рассказал тебе, что у меня был в то лето роман с болгарским фотографом... До сих пор я считаю, что пережила единственную настоящую любовь в моей жизни... Чем меньше реальных оснований, тем дольше живет иллюзия. Когда двое провели вместе всего пару недель, а расставание оказалось сущиим адом, то боль утраты остается навсегда... Возможно, если бы нам удалось пожениться, мы вскоре развелись бы. Причем,с лютой враждой... Если любовь умирает сама, остается поганый привкус и тайная уверенность, что никакой любви и не было. А вот если её убивают - остается в живых иллюзия...

– Простите, Лара. Я затронул невеселую тему. Похоже, для всех участников этой истории то лето оказалось не лучшим. Я видел Анжелу и Снежину...

– О! Как сложилась судьба этих девочек?

– Я расскажу, после того, как вы развеете мои сомнения... Снежина уверяет, что в плену у бандитов она передала пленку вам.

– Ну да! Черная пластинка, не больше слайда, в пакете из фотобумаги... Я считала себя боевой девочкой - была уверена, что папа защитит меня от всего... Даже от диких налетчиков.

– Бандиты отобрали пленку?

– Они не обыскивали нас. Я сунула пакетик под подкладку бюстгальтера. Понимаешь, тогда в СССР хорошее белье было редкостью. А у меня, естественно, оно имелось - черный гипюр на атласной подкладке с твердыми чашечками... Да, у меня тогда уже была крупная грудь...

– Куда вы потом дели пленку? Передали милиции?

Лара посмотрела на него круглыми от удивления глазами:

– Не знаю... Господи... Честное слово... Я и не вспоминала о ней...

– Вы сунули белье в стиралку, когда вернулись в Москву?