Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

Катер лег в дрейф, словно остановился перевести дыхание. Покачивается с борта на борт. А когда волны унесут его от линии дозора, он вновь займет свое место. Как часовой, который не может удаляться от охраняемого объекта и должен держать все время этот объект в поле зрения.

В томительном ожидании проходят минуты, часы… День сменяется ночью, ночь — днем…

Вечером на катере задраивают иллюминаторы и крышки верхних люков. Задергивают шторы. Корабль сливается с ночной темнотой. В кубрике тепло и светло, а наверху не видно ни зги и дует холодный, порывистый ветер. Он бьет в лицо, неприветливо встречает каждого, кто выходит из узких матросских кубриков и моторных отсеков. Высокие волны в своей бессильной злобе бьют о борт катера и мириадами брызг взметаются высоко вверх.

Тихо.

Но вот радист просит меня зайти в радиорубку. Читаю только что принятую радиограмму: «Вражеские самолеты бомбят буксир «Морской лев», есть раненые». Приказано срочно доставить их в базу.

Обстановка ясна. Боевая тревога! Прозвенел машинный телеграф. Полный вперед! Катер вздрогнул и рванулся в предутренний туман.

Прошло несколько десятков минут, и сигнальщик Годунов доложил:

— Правый борт, курсовой тридцать, дым.

Все, кто стоял на мостике, машинально повернули головы вправо. В ту же секунду командую:

— Право руля. Лечь на курс двести шестьдесят!

— Есть лечь на курс двести шестьдесят! — громко отрепетовал рулевой старшина 2-й статьи Сморчков.

Катер резко накренился и, описав дугу, лег на заданный курс.

Прямо по курсу заметно росли силуэты буксира и барж. Вот уже на борту буксира отчетливо вырисовывается надпись «Морской лев». На одной из барж загорелся легковоспламеняющийся груз. С риском для жизни экипаж и пассажиры баржи — эвакуируемые ленинградцы — ликвидировали пожар. Раненые во время бомбежки лежали на брезенте, расстеленном на палубе «Морского льва». На траверзе корабля я резко сбавил ход, передал команду:

— На буксире — застопорить ход!

— Невозможно, — ответил капитан.

Выяснилось, что во время бомбежки буксир получил повреждение в носовой части, у ватерлинии, и если уменьшить ход, «Морской лев» увеличит осадку и не сможет буксировать баржи.

Оценив обстановку, я принял решение швартоваться на ходу. На мотористов можно положиться — не подведут. Краснофлотцы понимают меня с полуслова. Несколько человек стали по правому борту с кранцами. Катер плавно подвалил к левому борту «Морского льва» и, сравняв свою скорость со скоростью буксира, заглушил моторы.

Маневр выполнен. Краснофлотцы быстро прыгают через леера на скользкую палубу буксира, бережно переносят раненых на «морской охотник», подбадривают слабеющих духом.

Люди, находившиеся на буксире и баржах, почувствовали, что они не одиноки среди неспокойных водных просторов Ладоги. В минуту опасности и тяжелых испытаний к ним на помощь пришел дозорный катер…

Отданы концы. Запели свою монотонную песню моторы. Катер взял курс в базу.

Прошло еще немного времени, и «морской охотник» ошвартовался у левого берега Волхова. Там уже стояли санитарные машины, вызванные нами по радио, и люди в белых халатах.

Высадив раненых, катер полным ходом направился на свой боевой пост — в дозор.

Захват «языка»

Командованию флотилии были необходимы данные о силах противника в одном из районов Ладожского озера. Решили захватить «языка», то есть взять в плен вражеского матроса или офицера, а если удастся, то и нескольких. Эту ответственную задачу поручили командирам катеров МО-213 и МО-206 старшим лейтенантам И. И. Воронину и И. П. Волошенко, а также МО-215 — под моим командованием.

Старший лейтенант И.П. Волошенко.

После совещания в штабе охраны водного района, на котором всесторонне обсуждались различные варианты выполнения намеченной задачи, остановились на таком.

В северной части Ладоги, вблизи города и порта Кексгольм, находится небольшой остров Верккосари, где проходили жизненно важные морские артерии врага. Именно туда и были обращены наши взоры. План действий поисковой группы, предложенный нами, командование утвердило.

Экипажи «морских охотников» со всей тщательностью готовились к походу. И вот получено разрешение на выход.

Прощай, родной берег! До скорой встречи!

Катера, разрезая холодные воды Ладоги, взяли курс к вражеским берегам. Это было 25 августа 1942 года.

Ритмично работают моторы. Ночь темная. Напрягая зрение, всматриваются вдаль сигнальщики. Скоро и остров противника.

Боевая тревога! И через секунду опустели кубрики — моряки на своих постах. Катер ощетинился стволами пушек и пулеметов, направленных в сторону врага. Средний ход… Показался остров, выступавший громадной глыбой в зловещей тишине августовской ночи. Тихо. Малый ход… Близок берег… Замерла команда, готовая к бою…

— Стоп моторы! Спустить тузик!

Уключины обмотали ветошью — чтобы избежать скрипа.

— Кто пойдет в разведку? — спрашиваю у краснофлотцев.

Добровольцев больше чем достаточно. Нужен был один человек. Выбор пал на бесстрашного комендора матроса Григория Петровича Горбачева, комсомольца, бывшего слесаря.

В шлюпку-тузик спущен автомат, за поясом у Горба- чева гранаты, пистолет и нож, за фланелевкой — сигнальный фонарь «ратьер».

Приказываю Горбачеву:

— Обследовать остров. В случае боя — отходить к берегу и следовать на катер. Если враг не будет обнаружен, дать сигнал: красный, белый, зеленый.

Шлюпка бесшумно скрылась в темноте. Прошло томительных сорок минут. Над островом, как и прежде, тишина. Наконец с берега еле заметным узким сектором мелькнули долгожданные сигналы: красный, белый, зеленый. Катера двинулись к берегу, постоянно измеряя глубину лотом. Глубины позволяют подойти к острову вплотную. Вот заглушил моторы первый, затем второй и третий… Швартовы завели за стволы деревьев.

Мы — у вражеского острова. Краснофлотцы осторожно рубят и ломают ветки, набрасывают их на рубки, борта, орудия, на палубы и мачты катеров. Прошло еще полчаса, и «морские охотники», укрытые «зеленым ковром», слились с окружающей панорамой острова…

Медленно вставал рассвет. В это утро озеро, на редкость тихое, словно старалось помочь нам выполнить боевое задание.

На палубах катеров стоят дозорные, укрытые сверху зелеными ветками и маскировочными сетками. Вглядываюсь в лица подчиненных. Они спокойны и сосредоточенны, как всегда.

Один из наблюдателей поднимается на триангуляционную вышку и медленно обводит взором окружающие нас шхеры. Врага не видно.

11 часов 10 минут. Показалась черная точка. Приближаясь к острову, она быстро росла. Катер противника!