Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

— Это с непривычки. Хорошо, что шторм захватил недалеко от берега. Разыграйся он на полтора-два часа раньше, куда бы пришлось труднее!

Рядом стоит тендер № 38 — из нашего отряда. Командует им главный старшина Илья Михайлович Иванов. Ему около сорока лет. До войны он плавал в торговом флоте, многое повидал.

Тендер И. М. Иванова уже разгрузился и ждал разрешения на выход в озеро. А пока моторист судна старший матрос Криворучко принес с берега большой чайник с кипятком, и нас пригласили на чай.

Часа через два разгрузились и мы. С 23.00 до 3.00 стою на вахте, охраняю свой тендер. Анатолий Шлыков и Иван Антонов, уставшие в походе и разморенные горячим чаем, спят богатырским сном. Вахтенный соседнего тендера матрос Баяров рассказывает, что люди дивизиона в течение недели спали лишь урывками, по 2–3 часа в сутки. Только в штормовую погоду, когда выход в озеро был запрещен, моряки могли отдохнуть как следует.

Время вахты подходит к концу. Меня сменяет старшина 2-й статьи Шлыков. И хотя командир тендера формально не должен нести вахту по охране судна, тем не менее он заступает сам — нас ведь всего трое. А мотористу еще предстоит перед походом большая работа в машинном отделении. Успех перевозок во многом зависит от работы мотористов, их умелой и безаварийной эксплуатации материальной части. И не случайно первым, кто встретил нас на берегу осиновецкого «ковша», был механик отряда главный старшина М. Ф. Данилец. Он спустился в машинное отделение тендера и вместе с мотористом внимательно выслушал работу двигателя на различных оборотах.

Ложусь отдыхать. Усталость дает себя знать, засыпаю мгновенно.

В семь часов утра получено разрешение на выход: шторм стихает. Быстро занимаем свои боевые посты. Моторист прогревает двигатель, я привожу в порядок верхнюю палубу и трюмы. И вот уже через несколько минут выходим. Только сейчас обратил внимание на большой плакат около причала. На нем нарисован бравый матрос. Сбоку надпись: «Моряки-тендеристы! Родина и Ленинград ваших трудов не забудут никогда!»

Надо спешить. Ленинграду, Ленфронту, кораблям Балтики нужны многие сотни тонн различных грузов…

Путь к причалу

Перед личным составом тендеров стояла задача совершать не менее двух рейсов в сутки. Днем и ночью люди работали с большим напряжением. На причалах часто можно было видеть командира бригады капитана 2-го ранга Ф. Л. Юрковского, который в трудную минуту отеческим словом подбадривал моряков. Вскоре этот замечательный офицер получил новое назначение и, передав дела новому командиру— капитану 2-го ранга В. С. Сиротинскому, тепло попрощался с нами…

Вначале гитлеровское командование, очевидно, недооценивало наши маленькие корабли, непрерывно бороздившие воды малой трассы Ладоги. Но вскоре фашисты коренным образом изменили свое отношение к тендерам. И чтобы воспрепятствовать перевозкам или хотя бы снизить их эффективность, они стали все чаще и чаще бросать на трассу самолеты. Летчики охотились за тендерами всюду, нападая на них в озере и у причалов. Налеты совершались не только днем, но и ночью.

Вместе с тендерами нападениям с воздуха подвергались баржи, пассажирские пароходы, буксиры, которые, так же как и тендера, активно участвовали в перевозках на малой трассе.

В один из таких налетов большую выдержку и самообладание проявил командир тендера № 28 старшина 2-й статьи А. П. Коровин. Его судно атаковали два «мессершмитта». Вахту в машинном отделении нес моторист старшина 2-й статьи Д. П. Жук. Он быстро и четко выполнял приказания своего командира. Несмотря на малую скорость, тендер удачно маневрировал. И хотя Коровин получил несколько ранений, он продолжал управлять кораблем.

Израсходовав все боеприпасы, самолеты улетели. Моторист тендера с подоспевшими на помощь матросами одного из буксиров бережно перевязали Александра Коровина и доставили его на берег. Долго врачи боролись за жизнь мужественного моряка. Из его тела было извлечено несколько осколков.

Выздоровев, А. П. Коровин снова вернулся в родной отряд…

Налеты гитлеровцев на тендера стали обычным явлением, личный состав бригады нес потери. Но никакие бомбежки, никакие обстрелы не смогли помешать нашим перевозкам.

Однажды на озере разыгралась трагедия, о которой до сих пор нельзя вспомнить без содрогания.

Один из тендеров возвращался в Кобону, имея на борту около 60 ленинградцев, эвакуируемых на Большую землю, — женщин, детей и стариков. У многих женщин на руках были малыши. Погода стояла солнечная, почти безветренная.

На середине трассы тендер атаковали два фашистских истребителя. Уже после первого их захода на судне появилось много раненых. Были и убитые. Женщины заметались в панике. Некоторые из них стали размахивать платками, стараясь вызвать сострадание у летчиков. Но гитлеровцы продолжали расстреливать беззащитных людей. Вот упала одна из женщин, сраженная насмерть. Как-то неестественно опустилась на колени другая, прижимая к груди умирающего ребенка…

Крики, стоны и проклятья убийцам слышались со всех сторон.

К попавшему в беду тендеру полным ходом шел «морской охотник», ведя огонь по самолетам врага.

Сделав еще два захода, фашистские стервятники улетели. На борту тендера оказалось около 20 убитых и раненых. Среди убитых было четверо детей.

…На следующий день, загрузившись мешками с мукой, мы вышли в очередной рейс. Погода стояла свежая. На середине озера нас обогнал транспорт «Совет». Он также участвовал в перевозках грузов на блокированную землю и эвакуации из Ленинграда населения и раненых воинов.

«Совет» держал курс на Осиновец. Мы находились от него не более чем в 2 кабельтовых. В воздухе появились шесть «юнкерсов-87». Разделившись на две группы, они атаковали судно с разных сторон. На палубе «Совета» стояли два 45-миллиметровых полуавтоматических орудия, которые тут же открыли огонь по самолетам. Из винтовок по врагу стреляли и мы. Гитлеровцы с пикирования сбрасывали на транспорт свой смертоносный груз. Многие бомбы падали рядом с бортом «Совета», но, к счастью, ни одна из них не попала в цель.

Во время этого неравного поединка один вражеский самолет получил повреждение. Израсходовав все бомбы, «юнкерсы» улетели. «Совет» благополучно пришел в Осиновец.

Через некоторое время ошвартовались и мы.

Во время обратного рейса несчастье произошло на нашем тендере. Мы вышли в озеро, имея на борту около 60 эвакуируемых ленинградцев. Разместили людей в трюмах, не разрешая им показываться на верхней палубе. Но не самолеты фашистов — сама природа на этот раз оказалась нашим врагом.

Ветер вскоре достиг пяти баллов и продолжал усиливаться. Волны бросали тендер, как щепку.

Наконец долгожданный причал. Заводим стальные концы. Они натягиваются, как струны. С опаской поглядываем на них: выдержат ли швартовы свирепый напор разбушевавшейся стихни?

Открываем трюмы. Пассажиры не поднимаются. Подаем команду на выход, но почти никто не двигается. На помощь приходят моряки, оказавшиеся на пирсе. Здесь же несколько человек в белых халатах. Многих пассажиров выносили на руках. С берега к месту выгрузки поданы тележки — люди так ослабели и укачались, что не могли идти сами.