Лагерь «Чистые воды». Загадки тёмного леса

– А вы давно здесь живёте? – спросила она, глядя на его лицо украдкой. – Ты сказал, что твой отец охотится в этом лесу тридцать лет, так?

Парень едва заметно нахмурился. Его губы поджались. Кате показалось, что он напоминает ей кого-то знакомого: но кого – она не знала.

– Я вырос в этом лесу. Это единственный дом, который у меня есть. Мои родители жили здесь задолго до того, как я родился. Отца привезли сюда в десятилетнем возрасте.

– Зачем? – удивилась она. Ей всегда казалось, что люди стремятся из заброшенных деревень и необитаемых местностей поближе к цивилизации, а не наоборот. Её собственные родители в своё время уехали из малообитаемого сибирского городка в центральный регион России в надежде на перспективное будущее.

– Так вышло, – невозмутимо ответил Матвей, не глядя на неё. Он, казалось, был поглощён собственными мыслями. – Дед работал на крупном предприятии – судостроительном заводе. В стране наступил экономический кризис, людям перестали платить зарплаты. Отец рассказывал, что они неделями питались картофелем на завтрак, обед и ужин. Дедушке предложили место лесничего с регулярной оплатой, и он не смог отказаться. Они с бабушкой всегда мечтали купить домик в деревне и выбраться из города. Их мечта исполнилась.

Катя оглянулась. Ей не верилось, что кто-то может обменять обычную жизнь в городе на отшельническую жизнь в глуши. Она не могла бы представить себя в таком положении. Как и подавляющее большинство, девушка слишком привыкла к городской суете и тесным социальным коммуникациям. Неужели можно так просто взять и отказаться от спокойной размеренной жизни ради мечты об уединении?

– Когда твой отец вырос, он не хотел уехать отсюда?

– Хотел. Но не уехал.

– Почему?

Ответом ей стал мрачный и вполне красноречивый взгляд. Стало ясно, что говорить об этом Матвей не станет. У неё промелькнула догадка: может, это связано с его матерью? Спрашивать о матери ей казалось совершенно бестактным. Может быть, она уехала и бросила… а, может, умерла. В любом случае, на эту тему было наложено табу.

– А ты когда-нибудь покидал это место?

– Конечно. Я что, похож на Маугли? – хмыкнул он. – В детстве я учился в обычной городской школе. Правда, потом бросил. Сейчас мы с отцом раз в месяц выбираемся в город. За продуктами, одеждой и всякой хозяйственной чепухой.

– И книгами, – добавила она зачем-то. Парень удовлетворённо кивнул. – А что, продукты вы тоже покупаете? Я всегда думала, что люди, живущие в лесу, питаются всякой дичью, ягодами, грибами…

– Мы охотимся, собираем грибы, ягоды, фрукты и ведём хозяйство. Но зачем отказываться от благ цивилизации? В магазине и на рынке мы покупаем всё, что не можем приготовить или вырастить сами: крупы, макароны, сладости и всё такое. И овощи. Мы пытались выращивать их сами, сажали картофель, огурцы, помидоры, зелень – бесполезно. Лесная почва для этого не подходит.

Он кивнул на небольшую кромку земли, огороженную деревянными кольями. Меньше всего это напоминало богатый огород: из грунта показывались вялые ростки петрушки и низенькие зонтики укропа. Зато неподалёку от сарая раскинулся пышный сад: на высоких деревьях угадывались маленькие жёлтые яблоки, сливы и недозрелые вишни.

Разговор о еде пробудил в ней аппетит. Матвей, будто догадавшись, пригласил её на полдник. Оказалось, что продукты они хранили в погребе под домом. Двери в погреб располагались сбоку от крыльца: когда он распахнул их, Катя ощутила волну холодного воздуха. Погреб, в виду отсутствия электричества, заменял им холодильник. Среди груды продуктов она заметила упаковки с макаронами, гречкой, пшеном, подсолнечное масло, кофе, консервы, варенье, печенье и шоколад. Парень ловко пробрался вниз и собрал всё необходимое.

Он был очень умелым в хозяйстве – куда умелее, чем сама Катя. Все приготовления Матвей выполнял сам, а Катя только сидела в стороне, недоумевая и восхищаясь. Всего за полчаса он сделал домашний лимонад из перетёртого лимона и мяты и бутерброды с малиновым вареньем, порезал ароматные фрукты и сварил овсяную кашу в котелке. Ей казалось, что она в жизни ничего вкуснее не пробовала. Должно быть, отчасти в этом был виноват зверский голод: она не ела около суток.

Когда Миша вернулся из леса, они успели вдоволь наесться. Он выглядел утомлённым. По покрасневшему лицу скользили капли пота. Серая рубаха промокла насквозь. Катя ощутила укол в животе и подскочила.

– Пап, ты кого-то нашёл? – мгновенно спросил Матвей. Тот покачал головой, и Катя разочарованно отпрянула.

– Ничего, – проговорил он. – Должно быть, они далеко ушли.

Она откровенно не понимала, как в этом непроходимом лесу можно заметить следы человеческого присутствия. Он не мог быть уверен, что их не было рядом! Мужчина проигнорировал её взгляд и направился в дом.

– Отец может найти кого угодно по следам, – спокойно сказал Матвей. Он словно прочёл её мысли. – Если бы твои друзья были поблизости, он бы заметил. Он даже полевую мышь может найти по следам. А люди, тем более, чужаки, уж точно от него не скроются.

Катя отвернулась, надеясь, что он не увидит её слёзы.

– А что, если они… если их уже нет?

Матвей некоторое время сидел, глядя в сторону. Когда она была совершенно уверена, что её вопрос останется без ответа, он негромко проговорил:

– Мы не можем этого знать. Но иногда у нас не остаётся ничего, кроме слепой надежды. Ты должна надеяться на лучшее… пока такая возможность есть.

Глава 3

В тревоге за друзей Катя начисто забыла об их главной цели. Они тайком выбрались из лагеря: ради чего? Ради того, чтобы сбежать. Они хотели добраться до ближайшего шоссе и доехать в Краснодар на попутках. Они бы обратились в полицию, рассказали о произошедшем, связались с родителями и спасли ребят, оставшихся в лагере. Теперь о побеге и речи не шло. Вместе со своими друзьями она была готова горы свернуть. Но, оставшись одна, потеряла всякую надежду на спасение. Ей было страшно вновь возвращаться в лес, и, тем более, она бы не отправилась в опасное путешествие в одиночку. Теперь она знала, что это забытое богом место хранит некий страшный секрет. Перед поездкой их предупреждали о главных опасностях леса: энцефалитных клещах, диких животных, топях. Но о сорвиголовах, вооружённых пистолетами, никто не говорил.

Всё, о чём она могла думать всё время пребывания в домике лесничего – как найти друзей? Как помочь им и вызволить из лап сумасшедших? И, в конце концов, живы ли они? Как человек, не знавший истинного горя и скорби, Катя подавляла в себе любые страхи. Она просто запрещала себе думать, что друзья погибли. Подобные мысли не могли уложиться в её голове. Катя жила в стабильном, спокойном, ничем не омрачённом мире, где добро всегда брало верх над злом: как и всякий человек, которого не коснулись жестокости и несправедливости, она не признавала, что в жизни есть место мрачным сторонам.

Катя была готова отправиться на поиски друзей сразу после пробуждения. Но Михаил, хмурясь, заявил, что выходить в лес ей рано. Его твёрдый отказ был обоснован: зашитая рана не зажила как следует, и шов мог разойтись от любого неаккуратного движения. Передвигаться в таком состоянии по дикому краю, полному зверья и болотных топей, было верхом безрассудства.

– Нужно подождать пару недель, – сказал он, не обращая внимания на её лицо – расстроенное и сердитое. – А до тех пор тебе нужно сидеть здесь и не высовываться. Будет охота размяться – прогуляйся по саду или покорми кур.

Это предложение не вызвало у неё восторгов.

– Но я хочу вам помочь.

– Ты не сможешь. Тебе живот прострелили, если помнишь. К тому же, ты городская, к этой местности не привычная. В лесу ты станешь для нас помехой и будешь задерживать.

На этом объяснение закончилось. Катерине оставалось только молча злиться за его грубоватую прямоту. В голове промелькнула мысль, что следует отправиться на поиски одной, но она быстро отогнала её. Это было бы чистой воды безумием. Она с трудом спаслась от бандитов и уцелела лишь благодаря вмешательству лесничего. Если они вновь встретятся, а его не окажется рядом – ей не жить.