Лагерь волшебников. Химия vs Биология

Сказать, что до башни я брела уныло — ничего не сказать. Мне было дико обидно, что родители вот так просто дали согласие на мое проживание с каким-то незнакомым мужчиной! Папа никогда в жизни бы на такое пошел… я так думала.

Даже вскочивший внезапно на мое плечо Генрих настроения не улучшил. Он все больше распалялся насчет безответственных провожатых, разбежавшихся и подписавших тем самым себе приговор на долгую воспитательную беседу. Когда же он все-таки обратил внимание на мою кислую физиономию и получил красочное ругательство в адрес одного не в меру эгоистичного коменданта, маты полетели не только во все стороны. Правда, это недолго длилось.

— А может он и прав… — Почесав подбородок, протянул Генрих. — К нему в комнату вряд ли кто сунется…

— Угу… за исключением одной бесстрашной белки.

— Я просто славный малый. — Отмахнулся грызун. — Со мной точно ничего не будет.

В этом я даже не сомневалась. У кого поднимется рука прибить эту прекрасную говорящую белку? Разве что у меня, когда совсем достанет… Но это вряд ли когда-нибудь случится.

— С точки зрения здравого смысла, переезд — для меня большой плюс. Но с точки зрения меня — это огромный и жирный минус. — Всплеснула я руками. — Сам подумай: гарпии меня с ножами встречать будут, лагерь слухами заполнится по самые края, а ко всему прочему я буду ночевать в комнате с неженатым мужчиной. Хотя, было бы хуже, если бы он был женат…

— Отключи мозг. — Мы с Генрихом устроились рядом с прудом. — Посмотри на меня… Вот! Ты думаешь! А ты оставь холодный расчет и твою выгоду. Она очевидна. — Безмятежно сказал он и развалился на моем животе, которого и нет совсем.

Отключить мозг… Легко сказать. Он не желает быть отключенным.

Холодный расчет и моя выгода. Хорошо, попробую представить.

— В комнате на меня точно не нападут, это факт. — Начала рассуждать я. — Но на меня и в моей комнате никто не пытался напасть! — Генрих глянул на меня испепеляющим взглядом. — Ладно, холодный расчет. Никто не… не… хм… а плюсов больше нет!

Генрих фыркнул.

— Полно! Загибай пальцы: защита в комнате, душевное спокойствие за свою упругую задницу, никто домогаться не рискнет, завтрак в постель и бессонные ночи! А! — Самодовольно воскликнул он. — Сколько я тебе плюсов нашел. А ты “плюсов больше нет”. — Перекривлял меня этот мелкий засранец.

— Про завтрак в постель и бессонные ночи ты зря сказал. Я теперь к нему точно в комнату не сунусь.

— Не сунешься, а переедешь. — Уверенности Генриху занимать не надо. Через край плещет. — Я могу помочь. Вещи собрать, ванну освободить. А то заняла все полки, мне шампунь воткнуть негде!

Я крякнула. Совсем обнаглел четырехзубый. Полки я заняла… заняла, да. Потому что я живу в этой комнате.

— Между прочим, там и Кисиных вещей достаточно.

— Не переводи стрелки. — Генрих решительно начал тащить меня за палец, чтобы я на ноги встала. — Вставай, до ужина успеть надо. А я из-за тебя не хочу голодным ходить.

Знаю я, почему он меня из комнаты спровадить хочет. Потому что Киса, как он выразился, его любовь, богиня и куча остальных комплиментов. Мне бы хоть один комплимент сказал…

Вопреки нежеланию, встать все же пришлось. Но главным образом потому, что я вознамерилась сходить к коменданту и узнать у него лично: пошутить он вздумал или серьезно думает, что я затащу свой необъятный чемодан в его комнату. Сдается мне, услышу я второй вариант, но… чем природа не шутит?

Генрих по пути до башни что-то весело рассказывал, только я его совсем не слушала. Какое тут веселье! Надо разобраться в мотивах коменданта. Чего бы ему к себе Кису не забрать? Она обрадуется. Правда, Фэн разозлится… Ну, хорошо, пусть Барби забирает! Она просто счастлива будет. Или любую из гарпий. Вот уж кто точно не против. Но, по закону подлости, сея великая честь выпала мне.

— Ну, я пойду пока твой чемодан достану. — Заботливо бросил Генрих и ускакал прямо по коридору.

Я же осталась стоять возле комендантской, постучав в дверь.

— По какому вопросу? — В дверях стоял комендант с кружкой кофе и бумагами в руках. Не глядя на меня он читал что-то, по-видимому, занимательное.

— Мистер Амори…

— А, Камински, — Он бросил на меня короткий взгляд, поставил кружку на стол, взял лежащие рядом ключи и протянул мне со словами, — буду поздно.

На этом дверь закрылась и… меня даже не выслушали!

Постучав на этот раз более настойчиво, я заговорила, едва дверь начала открываться:

— Мистер Амори, послушайте, — я хотела вручить ему ключи обратно, но обе руки у него оказались заняты, — мне спокойно живется в своей комнате, зачем эти никому ненужные сложности?

— Прошение было составлено Вашими родителями, я милостиво пошел им навстречу. — Он продолжал что-то читать. — Еще вопросы?

— А…

— А раз вопросов нет — удачного Вам вечера. — И снова захлопнул дверь.

Это что же получается, инициатором переезда выступал не он? Родители?! Полнейшая ерунда! Он сам сегодня заикнулся о моем проживании в его комнате, а потом родители подписали это чертово разрешение. Не вяжется у меня одно с другим…

— Ну, где ты ходишь? — С порога “встретил” меня Генрих. — Давай помогай, я почти все сложил.

“Сложил” в его исполнении — покидал в одну кучу, вдруг сойдет? После такой помощи придется все заново складывать.

***

Во время сборов я продолжала негодовать и возмущаться.

Нет, если бы комендант не ставил меня перед фактом, а нормально со мной все обсудил, я, может быть, даже согласилась на переезд добровольно… Хотя… кого я обманываю? Конечно, я бы не согласилась. И Генрих мне об этом же твердил, уверяя, что я не стала бы слушать мистера Амори и никакие разумные доводы на мое решение неспособны были повлиять. Да, так бы и было.

— Решила сбежать и не попрощаться? — Усмехнулась Киса, обводя взглядом кучу вещей на полу.

— Если бы…

Мне надоело перекладывать вещи с места на место. Пусть все лежит на своих местах. Возьму только самое необходимое. Вряд ли комендант выделил мне место в своем шкафу и полку в ванной. Буду сюда в душ ходить, благо далеко идти не надо — в соседнюю дверь. И переодеваться тоже здесь можно. Да, решено, возьму только пижаму. О пеньюарах теперь придется забыть. Только мягкая плюшевая пижама с морозным узором. Я под нее еще тапочки брала… плюшевые… Точно, вот они. Мягкие, в виде бирюзовых сфер.

— Ее переселяют в комнату коменданта, — поведал Генрих новость подруге, — помогаю собраться.

Киса проводила взглядом исчезающую в сумке пижаму и не без иронии сказала:

— Я бы на твоем месте выбрала наряд посексуальней.

— Хочешь быть на моем месте? Пожалуйста, могу уступить. — Огрызнулась я хватая сумку и вылетая за дверь.

Я не соблазнения ради к нему переезжаю, так что если кто-то его хочет — пусть забирают. С руками, ногами и потрохами. Отдам за “пожалуйста”.