Лагерный пахан

– Ни к кому… Ждал, пока он сам отдаст… А он не отдавал, тогда я сам у него занял…

– Ты говоришь, три года срок мотал?

– Да.

– В кукарешнике сидел?

– Чего?

– А того, что за такое фуфло, которое ты мне сейчас прогнал, в зоне опускают… Не стал бы он тебе занимать, если бы был должен… Ты не его за дурака держишь, – Трофим кивком головы показал на «истца». – Ты мне глаза замазываешь… Напрасно ты это делаешь, мужик. Боюсь, что до пенсии ты не доживешь…

Трофим сумел внушить ему страх, «ответчик» понял, чем для него может закончиться этот разговор, и затрясся как осиновый лист.

– Постанова такая, – не сводя с него страшных глаз, продолжал Трофим. – Ты возвращаешь тридцать тысяч, плюс еще десять – чисто проценты. И еще десятка – штраф за тот свист, который ты пытался мне впарить… Срок – одна неделя.

– Штраф?! Проценты?! – начал было мужик.

Но щелчок, с каким жало ножа выскочило из своего гнезда, подействовал на него вразумляюще.

– Да, штраф – десять, и проценты – столько же, – с усмешкой сказал Трофим, легонько скребнув лезвием по ногтю большого пальца. – Итого, двадцать пять.

Коммерсант прекрасно понимал, что десять плюс десять не может равняться двадцати пяти, но разумно промолчал – потому как Трофим запросто мог довести свою «ошибку» до тридцати.

– Вопросы?

Вопросов у должника не было, на этом Трофим закончил разговор с ним. Сказал «истцу», чтобы тот сразу же отзвонился ему, как только будут деньги. Двадцать тысяч из всей суммы он оставит коммерсанту, все остальное заберет себе – на общак. Но и себя тоже не забудет. Калерия пыталась лепить конфетку не только из него, она продолжала совершенствовать и себя. Сама вечно пропадала у косметологов и в фитнесах, одежду покупала чемоданами. Такова была правда жизни – чем красивей женщина, тем больше на нее расходов. Не очень ему это нравилось, но чтобы удержать при себе Калерию, приходилось принимать правила этой игры.

Сейчас, если верить, что должник расплатится сполна, Трофим, считай, на голом месте заработал тридцать пять тысяч долларов чистой прибыли. Большие деньги, но они его совсем не радовали. Вроде бы и дорога ему Калерия, но муторно с ней. Такое ощущение, будто она пленила его не только своей красотой, но и своим мягко стелющим, но жестким по сути характером…

Он сел в свой «Мерседес» – на заднее сиденье. Водитель за руль, телохранитель рядом с ним. Можно ехать… Только машина тронулась, как зазвонил мобильник. Незнакомый женский голос в трубке:

– Здравствуйте! Я не знаю, как вас зовут, но Калерия звонила вам с моего телефона, вот я и подумала…

– Короче, – оборвал эту скороговорку Трофим.

– Вы же муж Калерии, да?

– А что такое?

– Дело в том, что сейчас она встречается с моим… Э-э, не важно… Она встречается с одним человеком, которому очень нравится…

– Где? Когда?

– Прямо сейчас. В ресторане…

Женщина назвала адрес, и Трофим тут же положил трубку. Терпеть он не мог таких доброжелателей. Но и от услуг их, как правило, не отказывался…

Но полбеды, если это была доброжелательница и если Калерия действительно изменяла ему. А вдруг его заманивают в какую-то ловушку?.. И все же Трофим выехал по указанному адресу. Если Калерия действительно наставляет ему рога, разговор с ней будет коротким…

* * *

Калерия сдержала свое обещание, Алексей же, в свою очередь, накрыл не самый щедрый, но изысканный стол в хорошем ресторане. За окнами шум и гам центральных улиц Москвы, а здесь – приятная умиротворяющая музыка, там ярко светит солнце, а тут – интимный полумрак, разбавленный белозубыми улыбками официанток.

– Муж не знает, что мы здесь? – шутливо улыбнулся Алексей.

– Забыла сказать, – в том же духе ответила она.

– А скажешь?

– Зачем?

– А зачем он тебе? Со мной жить будешь.

– Ты женат, – с сомнением посмотрела на него Калерия.

– А я твоим гражданским мужем стану. По сути для тебя ничего не изменится.

– Ты даже не спрашиваешь, нравишься ты мне или нет.

– Если ты пришла сюда, значит, нравлюсь.

– Логично. Но не убедительно.

– У тебя есть своя квартира?

– Нет.

– Будет. У тебя будет своя квартира.

– Как у Олеси?

– Даже лучше.

– Это интересно.

Алексей мысленно усмехнулся. Еще б ей не было интересно. Своя квартира в Москве, да еще лучше, чем у подруги – чем не счастье для красивой, стремящейся к успеху девушки?.. Все бабы одним миром мазаны. Кто-то из них ложится в постель запросто, кто-то вначале пытается набивать цену, но в конечном итоге все ломаются – если, конечно, есть в том интерес. Потому что вся психология женщин корнями своими уходит в их детство. Сколько раз Алексей слышал истории об извращенцах, что заманивали маленьких девочек домой. Сначала поят их чаем с конфетами, а потом просят раздеться. И ведь соглашаются девочки. За какую-то вшивую конфетку соглашаются. Так и во взрослой жизни, только конфетки здесь уже покруче…

– Можешь жить в ней, можешь на время приезжать – со мной встречаться. А потом и совсем от своего уйдешь… Все равно он замуж тебя не возьмет.

– Почему ты так думаешь? – на самую капельку возмутилась Калерия.

– А у тебя сомнения в глазах насчет него… И насчет меня… Ты за меня не переживай, я свое слово умею держать. Будет тебе квартира…

Она едва обозначила движение плечами, мило, но скованно улыбнулась. Дескать, не в квартире дело, но и отказываться она от нее ни за что не станет…

– Я тебе больше скажу. Я даже вариант присмотрел. Хочешь, проедем, посмотрим.

Вариант присмотрел его человек. Вчера полдня и сегодня этим вопросом занимался. Подобрал двухкомнатную квартиру с отделкой в элитном доме, взял ключи у хозяина – для смотрин, позаботился о посадочно-лежаночных местах. Калерии там понравится, и она пойдет на все, чтобы заполучить эту квартирку в свою собственность. А уж он будет думать. Возможно, и купит – для нее, но с оформлением, как обычно в таких случаях, на себя…

– Далеко?

– Нет, здесь рядом, на Олимпийском, в километре от Садового. Элитный дом, две комнаты, ремонт…

– Ты меня покупаешь?

– Нет. Я же знаю, что ты не продаешься, – усмехнулся он. – Но от квартиры не откажешься…

– Если ты мне понравишься, то нет, – кокетливо улыбнулась она.

– И уйдешь от своего.

Он не хотел делить Калерию с кем-то, потому и ставил вопрос ребром.

– Если он отпустит. Но это вряд ли…

– Почему?

– Потому что он криминальный авторитет.