Лакомство Зверя

— Хорошо, — кивнул Торн. — Охрану за ней оставьте мне.

Анна пожала плечами и повернула голову в мою сторону. Рив недовольно прорычала подобно обиженному волченку и слезла с колена двенадцатого, потом сложила руки на груди и вперила в меня злобный взгляд.

Торн обратился ко мне:

— Ты ведь не против?

В следующий миг бокал в моей руке треснул. По залу разнеслось эхо падающих на кафель осколков стекла.

— Против, — отрезал я. — Мирослава — сестра моей девушки и ее безопасность является моей прямой обязанностью.

Двенадцатый напрягся.

В зале повисла гробовая тишина, и только наше с Торном тяжелое, напряженное дыхание нарушало ее.

Внезапно Рив развернулась к двенадцатому и стала на него наезжать:

— Почему ты такой упрямый?! Первый сказал, что присматривает за девчонкой. Зачем еще и тебе за ней смотреть? Совсем с ума посходили! Да, Мирослава необычная девушка, может быть даже и не человек. И этот ее запах, от которого кружится голова, если честно, меня напрягает. Вместо того, чтобы делить ее, лучше бы сначала разобрались с нашими проблемами. Вон, вчера ночью чуть не прикончили нашего альфу, — Рив указала на меня ладошкой и продолжила вопить: — а вы, кабели, не можете перестать пускать слюни на Мирославу. Надоели!

Рив красноречиво махнула руками и плюхнулась на софу между Коляном и Анной, принялась бурчать что-то себе под нос.

— Малая всегда отличалась тактичностью, — съязвила Анна.

От ее комментария щеки Рив залил багровый румянец. Вторая опустила взгляд и замолчала, понимая, что только что повысила голос на альфу.

— Прости, — едва слышно сказала она и посмотрела на меня исподлобья.

— Первый и последний раз, — строго ответил я.

Рив кивнула.

— Думаю, вторая права, — сказал я, обращаясь ко всем. — Необходимо понять, кто наш враг и как много он знает о нас. Потому что если бы не странная сила Мирославы, то, возможно, сейчас вы были бы на моих похоронах. — Я вышел из-за барной стойки. Разбитое стекло трещало под ногами. Я обратился к Анне: — Как много тебе удалось узнать о семье Матссон?

* * *

Время тянулось к полуночи. Я гнал свой флайт на место встречи и отсчитывал секунды. Предвкушал увидеть ее. Внутри меня все трепетало, как у юного мальчишки. Я был сам не свой. И зверь в этой ситуации тоже не отличался терпением. Он тихо скулил, понимая, что осталось пролететь два квартала, спуститься на нижнюю магистраль и там, на остановке, она будет ждать нас.

Я получил сообщение от Мирославы уже ближе к полуночи, когда собрание стаи подходило к концу, и каждый из нас молча обдумывал сказанное Анной.

— Инг Матссон — городской судья, родом из государства Брель. — Начала свой рассказ Анна. В центре гостиной в воздухе зависла голограмма с портретом самого молодого судьи в мировой истории. — Информации о нем, как оказалось, тьма тьмущая. Однако его история очень запутана и с первого взгляда трудно понять, что является правдой. Пришлось привлечь стаю третьего калибра, находящейся на службе правящей семьи.

— Это безопасно? — поинтересовалась Рив и приблизилась к голограмме.

Анна сменила слайд, и перед нами возникли три мужских портрета. Мужчины выглядели лет на пятьдесят — матерые лица, исполосованные шрамами, — но внешность была обманчива. Опыты третьего калибра проводились далеко до моего рождения, а значит, этим оборотням уже более сотни лет. На меня смотрел мудрый взгляд их альфы. Я чувствовал его силу и опыт прожитой жизни. Мой зверь ощущал в нем лидера. Лидера, которому я и в подметки не годился. Мощный, устрашающий и одновременно спокойный, как гладь воды.

Теперь уже стало интересно мне, и я спросил свою ассистентку:

— Что мы будем должны им за информацию?

— Ты становишься их должником, — безразлично ответила Анна, пожимая плечами. — За качественную информацию надо платить.

Ребята обратили на меня взгляды.

— А что это значит? — вставила свое слово неугомонная Рив.

Я тяжело вздохнул:

— Это значит, что их альфа в праве попросить о любой услуге, и я обязан подчиниться.

Вторая потеряла интерес после слова «услуга», ведь эту девчонку никогда не волновала политика оборотней. Она уставилась на портреты Брельской стаи и спросила:

— А кто тут альфа?

— Не знаю, — неохотно произнесла Анна и тут же продолжила: — Настоящее имя Инга Матссона — это Арног Матссон. Это братья-близнецы. Один родился немощным и всю свою сознательную жизнь провел в инвалидном кресле, в то время, как Арног рос не по годам. Он перенял семейный бизнес, когда его родители погибли в снежной лавине. Вскоре после смерти родителей от неизвестной болезни скончался его брат. А Арног, взяв имя брата, покинул родные земли и остановился у нас.

Торн вздохнул и задал вопрос:

— Зачем ему понадобилось убивать Идана?

— Он теперь на нас всех охотится? — добавила Рив.

— Помолчите оба, — рыкнул я и взглянул на Анну. — Продолжай.

Она пожала плечами, переключила слайд, и у меня дернулся глаз. Торн подскочил на ноги, опрокинув барный стул, на котором сидел. Стул с лязгом упал на лакированный деревянный пол, а потом в гостиной повисла тишина.

Мы пытались осмыслить увиденное.

Голограмма показывала пропавшую без вести доктора Радову и ее дочь — Мирославу.

— Привет, спасибо, что заехал за мной, — охрипшим голосом поприветствовала меня Мирослава и запрыгнула во флайт.

Я закрыл за ней дверь, обошел аппарат и сел на водительское сиденье.

— Что с голосом? — поинтересовался я.

По неизвестной причине, мне было важно узнать ответ. И если девушка простужена, то я был готов лететь в первую попавшуюся на дороге аптеку и закупиться целой горой различных лекарств, а потом был готов просидеть всю ночь у ее кровати и регулярно менять компресс и измерять температуру ее тела.

— Сорвала, — просипела девушка.

Я вздохнул, делая отметку, что не буду спускать с нее глаз, чтобы понять, почему она потеряла голос. Простуда ли это.

— Есть пожелания, в каком заведении остановиться? — поинтересовался я, когда мы вылетели на центральную магистраль.

— Куда угодно, где есть нормальная еда, и где мы можем спокойно поговорить. Чтобы без лишних глаз и ушей. Разговор серьезный.

— Я уже догадался, — ответил я и слегка улыбнулся. У Мирославы и правда был серьезный вид. Между бровей сложилась морщинка, губы плотно сомкнуты, шея напряжена, а тонкие девичьи пальцы сжимали коленки. Я произнес: — Знаю такое местечко.